Провокация 02

Кот подошёл к боксёру, повернулся боком и изобразил такие потягушки, вытянув передние лапы и прогибаясь, что казалось, будто он готовился принять самое заботливое поглаживание в своей жизни. Боксёр покосился на наглеца, но сидел смирно. Однако я видел, что спина кобеля была напряжена – он был готов к броску. А Маркиз продолжал: потянулся, покрутил головой, словно о что-то потёрся, выгнулся, потрусил лапой, словно в мокрое наступил… Не знаю кошачьего языка, но явственно чувствовалось, что кот говорил псу:

- Ты здесь никто. Твой номер шестнадцатый. Ходить будешь, когда я разрешу. Кстати, и голос подавать не думай, не нравится мне тявканье. А вот прическу я, пожалуй, поправлю. Смотри как нужно, дефективный.

И кот начал вылизываться прямо перед носом боксёра, принимая самые вызывающие позы. Не пойму почему, но рыжий терпел, сносил все выходки Маркиза, хотя уже весь дрожал: и на ногах приподнялся, насупился, и брыли у него подрагивали, в желании обнажить клыки, и уже шеей вперёд потянулся. Но кот фыркнул (или чихнул), дёрнув головой, и рыжий снова коснулся травы культей хвоста. Маркиз же, вытянув заднюю ногу, вылизывал её с тщательностью, достойной самой высокой похвалы. Боксёр (даже издалека было видно) глубоко вздохнул и повернулся к коту спиной, чтобы не смотреть на демонстрацию наивысшей кошечьей наглости. Я совсем не понимал, почему крепкий пёс не может проучить явно обнаглевшего кота, перевес-то на стороне рыжего.

Маркиз, вихляясь, обошёл боксёра и снова уселся у него перед носом, сидел и просто его разглядывал. Пёс снова задрожал щеками и снова отвернул морду. А кот встал, со спокойствием йога в нирване подошел к собаке почти вплотную, повернулся и, чёрт возьми, но я увидел, как махнул ему хвостом точно по носу.

Это послужило последней каплей – рыжий бросился на наглеца. Но тот был наготове: неимоверным пируэтом увернулся от первого броска и, задрав хвост, помчался прочь. Боксёр гнался следом, отставая всего на каких-то полметра. Не знаю как, но Маркизу удалось добежать до кустов у подъезда без каких-либо потерь для собственного здоровья. Но дальше-то только закрытая дверь и стена... В этот момент навстречу рыжему выпрыгнул Рекс. Кот пролетел у друга между ног и тут же остановился. А несчастный боксёр… Представляете как это, тормозить когтями по асфальту? Правильно, как в валенках по льду - хлопотно и безрезультатно. Но боксёр старался изо всех сил. Он упирался всеми четырьмя лапами и даже хвостовой частью, одновременно поворачиваясь телом, но всё равно уткнулся плечом в мощную грудь овчарки. Рекс блеснул клыками и рванулся к холке боксёра. Ухватил, опрокинул, повозил его по земле, прижал сверху…

Маркиз во время всей этой карательной акции сидел и спокойно наблюдал, не делая попыток ни помочь, ни убежать. Честное слово я видел, что кот усмехается, во всяком случае, у него была умильная морда с лучащимися прищуренными глазами и приподнятыми уголками рта.

Рекс, однозначно победив боксёра, ослабил хватку, и рыжий помятый кобель без попыток огрызнуться стартанул «с прокруткой» в сторону хозяина, который смотрел в другую сторону и не видел, как сработавшаяся пара провокаторов развела его питомца на трёпку. Что примечательно - вся «операция» проходила тихо. Во всяком случае, ни лая, ни визга я не слышал, или звук был не в диапазоне, воспринимаемом человеческим ухом.

Теперь-то я сообразил, почему боксёр отворачивался от дерзко ведущего себя кота, и про печальную морду у него я понял – пёс заранее предчувствовал подвох – его, вероятно, уже не раз таким образом трепали. У Маркиза и Рекса и сценарий был отработан, и роли расписаны заранее, и, такое впечатление, что посекундная калькуляция проработана – до того всё было идеально выполнено.

Помятый боксёр ткнулся в колени хозяина, может быть, даже поскуливая (издалека не слышно), а тот, ни о чём не догадываясь, надел на пса поводок и поковылял в сторону своего дома – видимо подумал, что питомец нагулялся и домой просится. А ведь боксёр, скорее всего, искал элементарной защиты от дворовых хулиганов или хотя бы участия к своим страданиям как моральным, так и физическим. Но сострадания не получил, поэтому являл собой хорошо известную «побитую собаку» во плоти – поникший, униженный, с вечно печальной мордой.

Рекс и Маркиз, переглянувшись, потянулись к друг другу носами, что должно было символизировать, думаю, дружеское похлопывание по плечу и благодарность за хорошее развлечение, улеглись рядом на траву недалеко от подъезда, чтобы дождаться Марию Михайловну и отправиться к себе на пятый этаж, разрабатывать новые схемы развлечений и провокаций. Рекс от избытка чувств сделал попытку лизнуть щёку Маркиза, но тот посторонился и, коротко отмахнувшись лапой, осадил старания «подчинённого». А ещё через несколько минут вернулась Мария Михайловна с увесистым пакетом и жильцы пятьдесят шестой скрылись в подъезде.

Вот вам и «кошка с собакой». Живут – не тужат, да ещё и других третируют.