Просто захотелось сказать

Лена, взглянув на часы, начала собираться. Свежий хлеб уже должны были завезти в маленький магазинчик недалеко от дома. Эти походы для пожилой женщины стали вроде ритуала. Пройдётся не спеша по вечерней улице, поговорит со знакомыми, каких немало: вместе квартиры получали. Давно. Ещё в советские времена. И противное чувство одиночества отступит.

А по большому счёту, чего Бога-то гневить, никакая она не одинокая. Сынок есть. Правда далеко живёт, но звонит каждый день, не смотря на то, что семья у него: недавно малыш родился. Чудо, какой хорошенький!

Лена улыбнулась, вспомнив внука, и чуть помедлив возле окна, полюбовалась закатом.

«Вот, получу пенсию, должно хватить, чтобы ещё раз съездить, проведать детей».

Настроение заметно улучшилось.

Возвращаясь с булкой ароматного хлеба, женщина неожиданно увидела дальнюю родственницу своей невестки. То ли двоюродная тётя, то ли ещё кто. Не важно. Они с ней на свадьбе познакомились. Балаболка знатная. Начнёшь с ней разговор, так она и два часа может болтать без умолку. Лена хотела было мимо прошмыгнуть, скоро с Тобиком гулять нужно, ждёт собачонка, но…

- Ой, Лен, привет! Вот это встреча! А я только что от твоих вернулась, неделю малыша нянчила…

Лена опешила:

- А что ж ты мне ничего не сказала? Я бы гостинчик собрала…

- Так получилось. Давай, посидим на лавочке, я что-то тебе расскажу… Бедный твой сынок, вот ведь врюхался с этой женитьбой, прям, до слёз жалко.

Не переставая причитать, Нонна плюхнула свои телеса на свободную лавочку.

- Да что ты такое говоришь?! Нонна, я месяц назад у них была, Алёша довольный, счастливый. Наташу любит, сына обожает…

- Вот наивная ты душа, Ленка! Я тебе удивляюсь. Да Наташка, с детства стервой была. А теперь и подавно, ребёнком Алёшку скрутила по ногам и рукам. И на шею ему уселась. Сына ей, видите ли, тяжело носить, коляску с пятого этажа тяжело спускать, после бессонной ночи завтрак мужу приготовить – тоже тяжело. Одно только требует для себя новых шмоток. Видите ли, она поправилась, ей носить нечего. Избаловала её Верка – единственная дочь, лучший кусок ей. Я с Наташкой так поругалась, ноги моей больше у них не будет. А Алёшеньку твоего жалко. Он перед работой сына накормит, завтрак приготовит, погуляет с малышом, а потом вкалывает целый день. Похудел бедненький, одни глаза остались…

Лена решительно встала:

- Ты, Нон, прости, мне с собакой гулять нужно.

Не дожидаясь ответа, быстро пошла в сторону подъезда. В душе царило смятение. Неужели она ошибалась, и сын совсем не счастлив в браке?

Надевая на скулящего Тобика ошейник и пристёгивая к нему поводок, Лена случайно взглянула на единственную фотографию, запечатлевшую печальный образ её неудачного замужества. Бывший муж самодовольной улыбкой до сих пор вызывал отвращение. «Подай, принеси, ты обязана…» - пронеслось в голове. Маленький Алёша жался к матери, отец за год ни разу не взял сына на руки…

И неожиданно в душе посветлело от мысли, что если всё так и есть, но при этом всех всё устраивает, это означает только одно, что сноха может позволить себе быть слабой со своим любимым. И ей, Лене, удалось воспитать настоящего мужчину, о котором сама всю жизнь только мечтала. Материнское сердце не обманешь: от счастья светились глаза Алексея. Такое не сыграть. Да и зачем? А Ноннке лишь бы языком чесать.

Пока Тобик бегал по собачьим делам, Лена набрала номер телефона сына.

- Мам, что случилось?! – послышался в трубке взволнованный голос самого дорогого человека.

- А почему непременно что-то случилось? – засмеялась она в ответ. - Просто захотелось сказать тебе, сынок, что я тобой горжусь!»