Огни на экваторе

Есть на флоте традиция: тех, кто пересекает экватор первый раз, «крестят». Люди, приобщенные к миру туризма и развлечений, называют это Праздником Нептуна. На самом деле всё выглядит совсем по-другому.

***

Я, молодой моряк, курсант мореходного училища, проходящий производственную практику, готовился первый раз пересечь ту самую линию, которая делает моряка настоящим. Конечно же, волновался.

- Что, студент, готов? Готовишься к килеванию? - прямо с утра решил настроить меня к предстоящему событию плотник Калабаха.

- Какому килеванию?- чувствую, что что-то здесь не то, - под килем что-ли пролезать?

- Ты смотри, догадливый, - Калабаха посмотрел на стоящего рядом и усмехающегося боцмана,- Вот, Николаич, молодежь…, сразу всё сечёт.

Боцман смотрел оценивающе, видимо уже примеривался, как меня за борт выталкивать. В его взгляде вот эта задумчивость мне сильно не нравилась.

- Погодите. Какое килевание? У нас же осадка за 6 метров и ширина судна метров пятнадцать. Это ж можно и не вынырнуть, - возмущался я, - Что за дурацкие обычаи?

- Шестнадцать, - поправил боцман.

Меня эта информация не ободрила.

- А ты, салабон, как хотел. Это традиция. Ещё с парусников, от дедов и не нам её менять, - Калабаха явно был доволен моей расстерянносью. Боцман смотрел с прищуром.

- И меня килевали и Николаича, - плотник даже покраснел, возбуждённый своим «наездом», - а ты что, особенный? Николаич, да скажи ему.

Я уставился на боцмана. Михаил Николаевич, без сомнения, был авторитетом. Он помолчал и выдал:

- Все будет по правилам: и килевание, и чистилище, и стакан. Без этого диплом не дадим.

- Какой ещё стакан? Водки, что-ли?

- Какая водка? Вода забортная. Не выпьешь, не моряк, - боцман смотрел в упор.

Чувствую, что совсем мне этот обычай не нравится. И утопить хотят, и отравить, да ещё и…

- А что за чистилище?

- Потом узнаешь, вечером, - процедил боцман. И он вместе с Калабахой направился в сторону кормы, оставив меня с кучей нерешённых проблем. Что делать?

И тут я увидел Витька. Ну, как Витька…Виктора, электрика судового. Он меня опекал, на правах старшего, были у него задатки воспитателя. Короче, старший товарищ. На 10 лет старше.

- Вить, погоди, - позвал я его.

- Ну?

- Что такое чистилище?

- А-а, боцман подходил, да? Он это любит.

- Так что это? А то уже и про килевание они мне с Калабахой рассказывали. Что за бред, я же не пронырну.

- Ну, под килем, это на веревке тащат обычно, - Виктор положил руку мне на плечо, - да, не боись. Веревку за пояс привяжут и ныряй, главное голову не ударить. Никто еще не утонул.

Меня объяснение не вдохновило. Дыхание всё равно нужно было задерживать, а я больше минуты под водой не могу, проверял.

- Вить, а не нырять можно?

Виктор чуть отстранился.

- Ты, что не хочешь диплом?

- Диплом-то хочу, а вот нырять как-то не очень.

- Нет, придётся, - безапелляционно выдал мне друг, - там капитан, старпом, «дед», кок, да все… Нет, не разрешат. Традиция. Придётся потерпеть. Только просись сначала в чистилище.

- Так я уже целый час пытаюсь узнать, что это.

- Ну, это... - Витёк подкатил глаза, - мешок такой длинный из брезента с дыркой, метра три или около. Туда всякую паклю грязную, ветошь в тавоте, от троса обрезки запихивают, ну и тебя тоже. Вылезешь с другого конца – прошёл чистилище. Вот я тебе и говорю, сначала чистилище проси, а уж потом килевание.

- Слушай, а может это как-то можно не делать?- я еще надеялся, что можно избежать неприятной процедуры.

- Это, как капитан решит, - Виктор повернулся, чтобы уйти, - Готовься пока. Обычно после четырех всегда бывает, после чая.

Я остался один. Состояние кошмарное. Понимаю, что традиция, но ведь и корабли старые поменьше были, и люди, наверное, покрепче. Да и куда им было деваться, служили по двадцать пять лет. А сейчас… в космос летаем…, а тут…, лезь, пачкайся, тони на веревке… а вдруг акула. Да ну их всех. И пошёл я в свою каюту. Думаю, буду сидеть до последнего, если сумеют силой вытащить, то посмотрим на счет ныряний, а добровольно не пойду. В общем, струхнул.

Наступило время обеда. А голод, как известно, не тётка. Иду. Команда сидит, ложками работает. Периодически, то один, то другой громко, чтоб я слышал, начинает рассказывать истории как раньше молодых моряков «причащали» на экваторе. Таких ужасов наговорили, что я понял – предстоящее испытание, так, детская забава. И хотя я понимал, что это они так развлекаются, пугая молодого, т.е. меня, но всё же решился пройти процедуру.

В шестнадцать часов я был на палубе перед надстройкой. Однако, оделся в старые брюки и рубашку с длинным рукавом, чтобы и выбросить было не жалко и поменьше измазаться. Никого. Прошел до бака. Вернулся на корму. Никого. Походил, подождал и пошел на мостик. Была вахта старшего помощника. Я зашел с крыла.

- А, студент, - обернулся ко мне Юрий Сергеевич, старпом, - Что это ты по палубе бегаешь?

- Жду, когда килевать будут…и в чистилище тоже.

- О, браток, не угадал ты. В этом рейсе не будет праздника, не повезло тебе.

- Как это?

- Да, так. Мы через экватор ходим раз в полгода, кроме тебя все уже были. Капитан сказал, что для одного тебя праздник делать не будем. А в прошлом рейсе уже праздновали. Жди, вот в следующем рейсе, точно будет Нептун. Иди, отдыхай пока.

- Юрий Сергеевич, а диплом?

- Диплома не будет пока. Ты ведь процедуру не прошёл.

Я ушел. Вечером за ужином моряки потешались надо мной в открытую, многие знали о разговоре с боцманом. Да и электрик, видимо, не умолчал, как я «откосить» старался. А в конце ужина Калабаха выдал:

- Ладно, парень, не огорчайся. Иди буйки посмотри. Сейчас уже стемнело, видно должно быть хорошо.

- Какие буйки?

- Эх, молодежь, чему вас в училищах учат? На экваторе через каждую милю буек стоит и светится. А мы сейчас как раз через экватор проходим.

- Да, ладно. Не может такого быть, - я не верил. Хотя про экватор он не обманывал, пересекать должны были как раз в это время, я по карте раньше посмотрел.

- Ну, иди, глянь, - Калабаха махнул рукой, как муху отогнал.

Я посмотрел вокруг. Народ в столовой сидит молча, кушает. Виктор, смотрит на меня, пожимает плечами: мол, сам решай. Думаю, про огоньки обманывает, скорее всего, но вот как Полярная звезда с Южным Крестом в небе меняются, это посмотреть стоит. Встаю, выхожу на палубу. Уже стемнело. Нахожу Полярную звезду, слева по корме, уже почти касается горизонта, скоро исчезнет. Смотрю вперед, но грузовые стрелы мешают найти Южный Крест. Обхожу надстройку. Всматриваюсь вперед, потом правее и вдруг… вдоль по горизонту огни, красные и белые. И немало, штук двадцать. Какие-то близко один от другого, какие-то удалены. Но имеются. Вот так номер. Не обманул «сорокота».

Возвращаюсь в столовую. Экипаж хихикает. Калабаха, улыбаясь во весь рот, спрашивает:

- Посмотрел?

- Посмотрел, - ответил я и сел на своё место.

- Что ты посмотрел, студент?

- Огни на буйках посмотрел. Всё точно. Штук двадцать видно. Только они не через милю, а почаще.

- Ты издеваешься? - плотник перестал улыбаться, видимо, ожидал другой моей реакции. Развлечение срывалось.

- Почему я издеваюсь? Ты ведь сам сказал, буйки. Всё верно, стоят, красные и белые.

- Откуда здесь буйки? Кто их поставил? – Калабаха уже злился.

Пока мы так переговаривались, Витёк вышел из столовой и вернулся через несколько минут:

- Мужики, а ведь он не врёт. Точно, огни по горизонту, по правому борту.

Несколько человек, включая боцмана, вышли на палубу. Вернулись молча, озадаченные.

- Что за дела? – за всех высказался боцман, - Калабаха, иди сам посмотри.

Плотник пристально вглядывался в лицо боцмана, нет ли подвоха. Но кроме, удивления и растерянности ничего не увидел.

- Внимание, - раздался голос капитана. Он спустился с мостика в столовую, - только что прошли экватор. Мы уже в Южном полушарии.

Капитан сел в кресло в центре столовой, это было его место, когда команда смотрела по вечерам кинофильмы.

-Да, - добавил он, - а кто хочет посмотреть Шестой американский флот, то их корабли по правому борту.

Так вот какие огоньки стояли по экватору. Утром этих кораблей уже не было видно, разошлись наши курсы.

Но я первый видел огни на экваторе и хоть не дали мне диплома, всё равно я стал настоящим моряком.