Номер 47

Cегодня мой день, наконец. Я шла к нему долгих семь лет. Семь тысяч километров моих внутренних дорог, семь твоих мне подарков, и даже сыну нашему тоже семь. Удивительно.

Спасибо за семь слов, что ты сказал вчера. Всего лишь семь слов, а сколько жизни в каждом из них. Моей теперь собственной жизни.

Спасибо за то, что научил говорить правду. Я так долго лавировала, петляла, пыталась и старалась, пока не запуталась. Поняла, что если стану и дальше перед сыном придумывать образы космонавта, ученого долгих экспедиций, подкладывать фальшивые подарки... то запутаюсь в своей лжи. А единожды заподозрив, ребенок станет проверять каждое мое слово. И знаешь, стало намного легче. Клубок распутался мгновенно.

Спасибо за то, что сделал меня самой здоровой на свете. Научил не бояться ничего, даже самого страшного, во имя тех, кого любишь больше всего на свете. Ведь если бы ты также вскакивал по ночам, cбивая температуру, следил за каждым дыханием нашего сына... я бы дала слабинку и никогда не узнала, насколько я выносливая.

Спасибо за то, что научил ценить одиночество. Ценить и украшать его. За " наши" с тобой полновесные семь лет, которые для окружающих стали примером верности и супружеской мечты. Ты так часто уставал и поворачивался ко мне спиной, что никакие попытки заглушить боль не увенчались успехом. Поэтому я узнала " себя". В одиночестве.

Спасибо за " не могу", " не успеваю", " может, потом". За то, что стала жить на опережение и делать все сама. Стала расторопной.

Я ухожу не к другому, не к маме, все вовсе не банально. Я ухожу к ... себе.

Чтобы суметь сохранить мурашки от твоих прикосновений, твои слова на ушко, твою улыбку глазами до дрожи.

Чтобы не забыть, каково это — трепетать внутри от того, когда ты подходишь сзади и обнимаешь.

Чтобы каждый сантиметр твоего тела, каждый вдох твоего колючего запаха с привкусом мускуса сохранить и, говоря с сыном об отце, внезапно разреветься от того, как любила. А не от того, как больно обидел и как ненавижу.

Чтобы не растерять Веру, прежде всего.

Чтобы уйти раньше, чем растоптать все то, что было нам так дорого семь лет назад...

А ты помни меня, слышишь?