Номер 11

(основано на личной истории)

Рука проскользила по ковру опавших, чуть тронутых утренними заморозками листьев, и спасительно зацепилась за торчавший из земли оголившийся корень раскидистой высоченной корявой сосны; Гора повис над пропастью. Они вскарабкались с отцом наверх искать обходную тропу, мать с братом ждали их возле ущелья внизу. Пять минут, как они с отцом разошлись: тот пошел чуть правее. Сердце бешено колотилось в груди, от страха болело и гудело все: и тело, и мысли, и душа. По спине струей стекали капли пота, Гора знал, что вниз смотреть нельзя, но все же решился и....окоченел от страха: под ним зияла пропасть.
Горы не прощают ошибок, они веками сурово смотрят на тысячи смельчаков, что решаются ступить в неизведанное. Там, наверху, где кончаются красоты, начинается сила воли и бесконечная свобода. Свобода от всего, что сковывает и держит на земле, а отпускает лишь там, приближая человека к главному, оставляя наедине с самим собой, обращая мысли внутрь. Но Горе было сейчас не до мыслей; им овладела паника. Судорожно подтягиваясь на сильной подготовленной к длительным нагрузкам руке, он старался ухватиться второй, но она проскальзывала, не находя спасительной зацепки. И как так получилось, что внезапно для него и неожиданно нога соскользнула, наверное, длительные ливни, черт бы их побрал. Столько сотен километров разных троп и дорог...и вдруг такая глупая оплошность. Ругая себя, злясь на собственный проступок, Гора все еще судорожно пытался с очередной попытки ухватиться хоть за что-нибудь, потому что подтянуть себя на одной руке даже при его подготовленности было невозможно. Набрав воздуха, крикнул отца, но его голос отразился лишь отдаленным эхом; он понял, что надо экономить силы. Паника прошла, осталась лишь задача, которую надо решать любой ценой, потому что внизу стоят те, кто ради него живет.

Страшно. Очень страшно. В висках стучит, и по всему телу отдаются те удары ...Мама, мама, мамочка... Нельзя так, никак нельзя. Ты не вынесешь, не переживешь, не сможешь. Ты всегда говорила, что живешь нами.... Гора не мог утереть стекающую по лицу слезу, в те роковые секунды он думал не о себе, а лишь о том, что лишает рассудка самых дорогих сердцу людей; он вспомнил, как мама первым приводила его в сад, убегая, а он смотрел на нее своими пронзительными карими глазами, понимая, что не хочет, но так надо, и тихо спрашивал на прощание ее на ушко:" а ты придешь? а я не буду спать?". Мама оставляла его и говорила, что обязательно придет. Тогда он брал свой стульчик и садился рядом с дверью ждать маму. Вечером его забирали последним, тогда он сидел тихо, не мешая воспитательнице, оглядываясь на каждое движение, а потом, завидя самое родное и дорогое, срывался с места и бежал...

Мама, мамочка.....Ты придешь? Ты возьмешь меня за руку? Поддержишь меня? Как тогда, когда я не хотел, чтобы меня забирали в больницу без тебя, и ты договорилась со всеми, что будешь держать меня до последнего, пока не закроются мои глаза? До последнего?

Гора, вопреки всему, чему учили его мать и отец, смотрел вниз и искал там то родное, спасительное, вечное, что было с ним все его годы. Но не находил. Он видел лишь пропасть..
Пропасть была страшно красивая:узкая пологая тропинка, не протоптанная и давно уже заросшая, между скалистой горой и зеленеющей глубиной, уводила вдаль, петляя и путаясь. Они пробирались по ней с отцом осторожно, до развилки, где можно было перевести дух на ровном клочке земли. Но на развилке не задержались, и теперь поздно думать, почему они ошиблись и этого не сделали Неизвестность торопила, легкомысленно притупив усталость недавнего изнуряющего подъема. Отец свернул , сказав, чтоб Гора продолжал идти прямо. Ориентироваться он умел на отлично, в горах разменял не одну сотню диких троп, поэтому оставлять его без подстраховки на несколько минут было нестрашно; в конце концов, он - Георгий, победоносец! При этих мыслях Гора напрягся. Мама каждый раз крестила его на ночь, называя своей " победой".

Он почувствовал, как рука затекает, немеет от нарастающей нагрузки, и вспомнил, как мама отвела его на первую в его жизни тренировку. Он боялся зайти в зал, а мама подбадривала его, как все остальные родители. Но он все не решался. Тогда мама подошла к тренеру, что-то ему сказала, переоделась в заранее приготовленную форму, переобулась и сама зашла вместе с ним в зал. И ему стало легко...легко.....легко...

Голова стала кружиться, хотелось пить, тело становилось тяжелым, рюкзак тянул вниз; Гора понял, что ждать больше не имеет смысла. Наступает переломный момент. Вниз смотреть больше нельзя, помощь оттуда не придет, думать о том, кто ждет его внизу он будет чуть позже. Он поднял голову и посмотрел на так близко от него находившееся небо, мысленно перекрестившись, и со всей силой, духом и мощью, что можно только представить, занес вторую руку настолько далеко, как только мог, и в эту минуту дикая боль пронзила всё тело и страшный крик вырвался из его груди. И с этим криком прекратились его слезы; невероятным усилием подготовленного человека он вцепился ногтями в землю, и, почувствовав сопротивление и те спасительные секунды, подтянул себя до локтей. Обвис. Застыл. Задержался. Перевел дыхание. Теперь только удержаться. Только удержаться. Это он может, это он умеет. Он очень выносливый, очень. Он держал своего брата и тащил его домой, когда тот провалился под лед ногами, нес его до конца. Держал каждый раз мать, когда они в связке преодолевали спуски и подъемы, и ее ноги проскальзывали, а он крепко держал ее, подстраховывая. И себя надо держать. Сейчас. Выдох. Вдох. Еще один вдох и на выдохе снова пронзающая боль, крик и неимоверное усилие......Под ногтями заныло, земли набралось много, грунтовые камни больно впились в ладонь, хорошо, что открытая перчатка не проскользила... Вдох и на выдохе еще одна попытка.....и спасительная могучая родная железная рука подхватила его и вытянула.

Меньше минуты...и вся жизнь перед глазами.
Перед тем, как забыться, Гора увидел отца...