Ночной звонок 01
— Але, Боря, сынок, приезжай! — голос отца был какой-то отчаянный, с надрывом, будто этот разговор — последний шанс схватить за ускользающую руку, потянуть к себе, снова сблизиться.
Борис молчал в трубку. Он не очень хорошо понимал, зачем снова ехать к отцу: расстались ведь около часа назад, да и ночь на дворе.
— Что ж ты, сынок, молчишь? Презираешь, да?
— Почему презираю? Ничего не презираю. Просто поздно уже.
— Борька, приезжай, а? Все меня бросили. И ты вот... Я начудил раньше, знаю. Что ж, теперь и не человек вовсе? Сегодня же все по-людски было.
И снова Борис не знал, что сказать. С одной стороны — отец, а с другой — давно уже чужой человек. Что ему, уже взрослому, эти просьбы, жил ведь без отца с десяти лет — и ничего: вырос, институт окончил, женился. И вдруг — здрасте-пожалста: папа нарисовался, фиг сотрешь, — о сыне вспомнил. А не он ли, когда уходил, бросил, покривившись, Борькиной матери от души, как будто сплюнул что-то невкусное: «Мне твой Боря на хрен не нужен»? «Твой»! А теперь-то что? Нужен стал к старости ближе? Теперь Боря чей, через пятнадцать лет?
Борис Школьник на своего отца долго был зол. Отец же их с матерью предал! И не тогда, когда ушел из семьи, — многие разводятся. Предал раньше — отмахнулся от семьи, и все, только собой занимался. Жена ему не нужна оказалась — что ж, бывает, ошибся, — но, как выяснилось, и сын для него пустое место. Так, ничего ценного, пыль. И пусть в паспорте Юрия Михайловича Школьника были написаны адрес и семейное положение, главное-то не это. Важно, что Борька не мог ему открыть свои мальчишеские секреты, совета спросить, чтобы понял его родной человек и подсказал иной раз что-нибудь по-мужски, любя, без издевки.
Как разговаривать с дворовой шпаной, когда мелочь подходят сшибать, Борис понял сам — ни на кого рассчитывать не приходилось. Дрался и боль терпел — без этого пацану никак, но одобрение получить было не от кого. Многое интуиция подсказывала, но как бы было здорово, если бы отец стоял за спиной! Не буквально, а духовно: чтобы знать, что, если будет совсем туго, подойдет отец и решит все проблемы одной левой. А так — что? Нет опоры. Что ни путь — все что-то зыбкое, как по болоту.
Борис сам профессию выбрал. Дома починить краны и табуреты — опять сам. Мать, конечно, хвалила: радовалась, что сын вырос нормальным человеком, и с руками, и с головой. А сама всегда была усталая — надрывалась на подработках. Улыбнется тепло, глянет, похвалит — а ее пожалеть хочется...
— Борь! Боря! — вопросительно жаловался голос отца из телефонного динамика. — Приезжай... очень нужно...
— Кто там? — Из ванной, в чалме из махрового полотенца, вышла Лариса — жена.
— Отец звонит.
— Вот же... — фыркнула Лара. — Сейчас-то зачем?
— Просит, чтобы я приехал, — зашептал ей Борис, прикрывая телефон рукой.
— С ума сошел? Только что от него пришли. И куда тебе идти — ты ведь выпил. Спи, утром сходишь, завтра все равно выходной.
— Ну, не знаю... — замялся Боря. — Может, помочь чем надо. Не будет же он по пустякам...
Лариса покрутила пальцем у виска, скорчила гримасу и махнула рукой:
— Сам смотри.
— Хорошо, сейчас буду, — сообщил Борис в телефон.
— Ты ведь говорил, что от него слова доброго не слышал! — возмутилась Лариса, когда муж положил трубку. — Кто мне рассказывал, что он тебя только водку различать учил?
— Было, не отрицаю, — развел руками Борис. — Как сейчас помню: маленькая — это ноль пять, нормальная — ноль семь...
— Видишь?
— Ну и что? Может, человек теперь измениться хочет. Сколько лет прошло...
Борис врал себе и жене, искал в своей душе хоть маленький огонек, который добавил бы светлых черт к устоявшемуся образу отца — темному, чужому, холодному. Но никакого тепла не чувствовал. Потому что всего час назад получил подтверждение, что не меняются люди кардинально.
Но было у Бориса странное чувство долга. Откуда оно взялось? Что он должен и кому? Почему у отца не было этого чувства, когда он зарплату в карты проигрывал? Или когда, вместо того чтобы домой продуктов купить или просто денег матери дать, покупал водку? Борька реально недоедал: не особо разгонишься на зарплату рядовой сборщицы, да еще когда ее задерживают. Совсем туго стало, когда завод прикрыли. Вот тогда Юрий Школьник и решил бросить семью. Ушел, как отрезал. Мать с сыном кормились с бабушкиного огорода да на копейки от разовых подработок.
Несколько раз Борька видел отца в кафе и ресторанах, в компании пьяных друзей и шумных, размалеванных женщин. Видно, дела у того шли неплохо, раз он такое себе позволял. Однако сына Юрий не замечал и не вспоминал. Сказано же — не нужен...
А может, теперь у Борьки внутри скребет не долг, а жалость? Ведь когда через много лет отсутствия отец появился на пороге, выглядел он, прямо скажем, непрезентабельно.
— Узнаешь, сынок? — без особой надежды на теплый прием спросил тогда Юрий.
Совсем недавно это случилось, еще и пары недель не прошло.
(продолжение следует)
Вспомнил о сыне, когда постарел. Интересно, Олег!
Хризантема
С интересом прочитала, Олег+ Бывают же такие отцы(( Жду продолжения!
Марина Веринчук
Слова, слова, слова... (с)
"Откуда берется чувство долга?" Буду читать.+
Отношения отца с сыном с одной стороны, понятны, а с другой, кажутся странными. +
С уважением
Глебов Иван Тихонович
такие отцы, к сожалению, не редкость
Ирина Самусенко
Ирина, рад, что заинтересовал
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Марина, всё из жизни
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Ирина, откуда - никто не знает, а будете читать - это спасибо
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Иван, возможно, дальше станет понятней
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
это точно
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Откуда это чувство долга? Отец так с ними обошёлся по-свински... Интересно, мой + Я дальше.
Спасибо, Светлана
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Интригующее начало. И написано хорошо. +
Даша, всегда вам рад
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.