Матильда - женщина, которая проснулась 01

Глава 1

Все началось из-за потепления. Сейчас, анализируя начало метаморфозы, она отдавала себе отчет в том, что знает, когда именно возникло это скребущее, требующей немедленной реализации желание что-то изменить, что-то поменять: новомодный суперноский маникюр кричащих оттенков, новая прическа, создающая на голове элегантную небрежность, красивое белье, и не эти, надоевшие трикотажные черно-бело-бежевые трусы и бюстгалтеры, а что-то кардинально новое, яркое, кружевное, провокационное , хотя провоцировать уже было некого и, откровенно говоря, нечем. В общем, незапланированное повышение температуры воздуха за окном в самый разгар зимы вывело нашу героиню из зимнего анабиоза и погнало на покрытые, пробивающейся сквозь талый снег, зеленью, просторы могучего, как основные инстинкты, желания быть привлекательной, насколько это позволяла все ближе подкрадывающаяся старость и все ощутимее пустеющий кошелек.

Вот уже четыре месяца Матильда пребывала в подвешенном состоянии, когда стабильный заработок больше не выступал гарантом ее безбедного существования. Разорившийся на пандемии работодатель больше не мог его выплачивать, а та, небольшая финансовая подушка,которую удалось сохранить, сейчас стремительно таяла, как серый, вобравший в себя городскую грязь, снег за окном. В свете последних изменений в пенсионном законодательстве, Матильде до заслуженной пенсии, с большой натяжкой гарантировавшей ей благополучную жизнь, оставалось не менее четырех лет, а это, извините, срок, который нужно было прожить, как минимум, не умерев с голода, про максимум никто уже особо и не мечтал. Правда, были еще повзрослевшие и давно живущие собственной жизнью дети, но напрямую просить их о финансовой помощи как-то язык не поворачивался, а сами они, привыкшие видеть в матери независимую , активную и вполне себе самостоятельную личность, и не догадывались, что у нее могут быть проблемы с деньгами. Матильда их не винила, так уж было заведено, что мама отдавала всю себя работе, а папа, взявший на себя роль домохозяина, олицетворял собой надежный семейный тыл. Да, и такие семьи бывают. Причем ни одного из супругов никогда не тяготило сложившееся положение дел. Все получилось как-то само собой , а в последствии перетекло в размеренный, устоявшийся семейный уклад. Еще в молодости, сразу после института, Моте подвернулась удачная вакансия, на много лет превратившая ее в одного из лучших специалистов в своем деле. На работе ценили и уважали, дома любили и ждали. С обоими сыновьями она просидела в декрете, в общей сложности, не больше года, потом заботы по воспитанию взял на себя муж Влад. Спокойно, без раздражения и истерик, без проявления мужского эгоизма и заламывания рук в позе жертвы , он взял на себя это нелегкое бремя, за что Матильда была ему безмерно благодарна. И вот, два года назад мужа, прожившего с ней в любви и согласии более тридцати пяти лет, не стало. Влад ушел тихо и быстро, оставив после себя горечь потери и чудовищную пустоту, которую не в состоянии были заполнить ни дети, ни внуки. И тогда Матильда удивилась, как же много места в ее жизни занимал этот мягкий, безмятежный человек! Да, что там! он был большей частью этой жизни, большей и, несомненно лучшей. И вот теперь нужно было учиться жить без Влада, без его спокойного, рассудительного взгляда, без пары фраз, сказанных тихо, вполголоса, но вполне достаточных, чтобы все проблемы на работе, раздражение и усталость, которые Матильда порой приносила домой, улетучивались в момент. Опустошенная, подавленная горем, она бродила по опустевшему дому, не отвечала на звонки, не хотела видеть никого, даже родных. Все все понимали, и на работе и в семье.

Незаметно пронеслись первые полгода после потери. Очень медленно, тяжело и мучительно, но рана все же начинала затягиваться. Боль слегка притупилась, Матильда больше не вскакивала посреди ночи с осознанием того, что осталась одна, с ощущением того, что пока она спала, какой-то злой гений ампутировал ей жизненно важный орган, и теперь ей оставалась только имитация жизни, лишь отголоски той реальности, той настоящей жизни, которой она была окружена в недавнем прошлом. Она больше не слонялась бесцельно по дому, не зависала, отрешенно глядя в окно, высматривая в снежном безмолвии своего заблудившегося Влада... По прошествии еще пары месяцев к ней начал возвращаться интерес к работе. Все чаще звонили сослуживцы с вопросами по заброшенным, в виду ее отсутствия, проектам, да и начальство уже начинало проявлять некоторое беспокойство по поводу ее дальнейшего пребывания в бессрочном отпуске. Наступало время возвращаться из небытия, возвращаться в ту самую активность, которую она так любила. Матильда вернулась, и с головой ушла в работу. Выдохнули все, и дети, и сослуживцы. Да, ничего нового не произошло, работа, как всегда, спасла. Когда ее, эту работу, любишь, она всегда отвечает взаимностью и немаловажным финансовым вознаграждением.

Прошел еще год, и Матильда тихо, в семейном кругу отметила пятидесяти пятилетний юбилей. Мужа вспоминала почти без слез, воспоминания эти были печальны и светлы. Потом были еще полгода, когда Матильде казалось, что она оправилась, боль потери больше не терзала ее. Однажды, она поймала себя на том,что вспоминает о Владе, только выходя за порог офиса. Мысль эта показалась ей чудовищной в своей откровенной, безжалостной правдивости. Матильда приехала домой и с порога кинулась в кладовку, куда сразу после смерти были аккуратно уложены личные вещи покойного. Рубашки, брюки, свитера, костюмы, белье, пижамы, очки – все это Мотина младшая невестка сложила в большие коробки подальше от глаз безутешной свекрови, хотя по ее же просьбе. Матильда открыла ближайшую коробку и схватила первую же попавшуюся вещь. Это был серо-зеленый домашний полувер, одна из любимых вещей Влада. Замерев, она погрузилась в мягкую шерсть, вдохнув ее запах и прислушиваясь к себе. Вещь еще хранила аромат парфюма хозяина, который он так любил. Перед глазами послушно встал светлый образ мужа, его прищуренный, слегка насмешливый серый взгляд, будто Влад всегда знал то, что было недоступно другим.

- Да, он всегда был таким – машинально отметила про себя Матильда, и приготовилась к новому приступу тоски. Она стояла, боясь дышать, все еще пытаясь поймать то, до боли знакомое чувство безысходности, мучившее ее весь прошлый год. Но ничего, никакого душераздирающего отклика изнутри, кроме спокойных воспоминаний.

- Я стала его забывать... – громким шепотом потрясенно произнесла она.

- А может, наконец отпустила? – спросила она сама себя.