Курортный роман

Марк Десадов
Полиграф Петухов-Зайцев

Несколько месяцев исправно работая на ирландской стройке, я то и дело мечтал о том, когда наконец поеду в отпуск. Не то чтобы я уставал физически, а вот морально совсем заскучал. Каждый день возвращаться в дом, который мы арендовали вчетвером с такими же как и я молодыми лейборами, было грустно. Кто жил в холостяцком мужском жилище, поймет о чем я. Всяких раз открывать дверь и спотыкаться о чьи-то неряшливо поставленные строительные ботинки с металлическими носами становилось все тягостней для моих расшатавшихся нервов. Вид грязной плиты и пустых бутылок был просто убийствинен для моей высоко-одухотворенной натуры.
Со своей девушкой я разошелся еще до Ирландии. Ехать в Москву к родителям и слушать их очередные нотации-лекции на фоне вещающего с телеэкрана Путина, не хотелось. И вот, решил поехал в Лазаревское, дикарем. Как раз отпуск выпал на солнечные две недели. Снял маленькую комнатку в какой-то халупе, да еще соседа ко мне подселили. Пляжные общения с девушками не завязывались, хоть и старался изо всех сил. Разве что с семейной парой из Питера познакомился, «Довганя» вместе расписывали. Думал, так и протоскую до самого конца. Но где-то за неделю до отъезда утром с пляжа иду к себе и вижу, какая-то девочка тащит от электрички тяжеленную сумку. Вся от этого перекособочилась, останавливается все время, отдыхает. Помог, конечно.
По дороге и познакомились. Примерно ровесница, лет 20-22, зовут Нина, абориген, живет в доме как раз напротив моего, со старой-престарой бабушкой.
Роман очень бурно стал развиваться. И быстро, главное - меня же сроки поджимали.
То ли в этот, самое большее, на следующий день вдвоем в лес пошли, в горы. Тут как раз первая неожиданность произошла. У меня с собой небольшое пляжное полотенце было, расстелил я его, Нину уложил, а она морщится. Южный-то лес не чета нашему, колючки сплошные. Как сам на колени встал, это еще как почувствовал! Так что прогулка ничем не окончилась, я Нину даже не поцеловал как следует. Зато понял две важные вещи: во-первых, она не против, а во-вторых, я ей очень симпатичен.
В результате поздно вечером того же дня я к ней прокрался. Это еще когда из лесу провожал, "невзначай" поинтересовался, где же она спит - они же весь дом и пристройки тоже отдыхающим сдавали. И выяснилось, что ночует во дворе под тентом; за брезентовой перегородкой - бабушка, но та совсем глухая.
Против моего прихода Нина отнюдь не возражала. Разделся, лег, с нее тоже остатки одежды снял. Нина с просонья ко мне повернулась, свила руки у меня за спиной и тихо промурлыкала: «.. пришел таки, мой милый..»
Господи, как я счастлив был в то мгновенье! Вот так просто лежать с Ниной, оберегать ее сон и слушать как за окном, в ночном поселке гукает сова и летний ветер чуть колышет деревья. Вся моя ирландская стройка вылетела из головы и мысли стали внятными и чистыми.

Так эта неделя и прошла. Гуляли вместе, загорали, купались. Нину я впервые в том году на море вытянул, и, самое смешное, выяснилось, что она плавать не умеет.
Помню, решила она как-то меня у себя в душевой кабинке вымыть, морскую соль снять. И вот тогда чуть-чуть поцеловала, фактически только губами дотронулась, не более...
Ночевал я все время у нее, бабушка по-моему догадывалась. В моем доме тоже знали, где и с кем время провожу. А уж завтракал всегда у них, открыто.
Приходил вроде как от себя, а не из их двора.
Расставались в слезущих слезах. Она еще со мной на поезде несколько остановок проехала, все никак оторваться не могла, да и я тоже. Потом на электричке домой возвращалась. Договорились переписываться. Уже в Дублине каждое утро вскакивал и прежде чем идти в ванную скакал по лестнице вниз и собирал разбросанные почтальоном письма.
И ох, КАКИЕ ЭТО БЫЛИ ПИСЬМА!!! С обеих сторон были сплошные эротические фантазии. И с подробностями! И с какими! Ощущениями, запахами, детальным описанием того, как скользят наши руки и губы. Дошло дело до того, что Нина стихотворение написала, окончание помню:

Я на цыпочках к тебе в душу
Я в сердце твое – тихонько…
Знаешь, я сама слегка трушу…
Подойди, обними легонько.

А перепиской мы друг друга довели до белого каления. Решили встретиться. А уже сентябрь к концу подходит, в Лазаревском прохладно, выбрали Дублин. С неимоверным трудом на работе недельку за свой счет выклянчил и договорился рабочий «ван» взять. На чем то же надо будет Нину по острову возить, красоты показывать. С визой для нее тоже помучились. Пришлось ей деньги несколько раз высылать, чтобы взятками все быстро утрясти.
Приезжает в Дублин. Я встречаю ее радостный. Покидали ее чемоданы и поехали в Голвей, через всю Ирландию. Не везти же мне ее к себе домой, к работягам. А день был будний и машин на дороге – трафик страшный. Чуть разгонимся по шоссе, въезжаем в город и стоим. А тут еще дождь пошел и чувствую я, что Нина устала от перелета и долгой езды.
Под вечер добрались до Голвея. Сняли комнату в «B» на окраине. Хозяин – скряга содрал с меня 65 евро, а комнатка оказалась серенькая и с очень тонкими стенами. Обнялись мы с Ниной. Легли. А вот прежней любви, прежнего пыла уже не было... И все наши эротические фантазии так фантазиями почему-то и остались. Да, спали вместе. Да, занимались сексом. Но только обычным. И только в самой классической позе. Почему так?
Должно быть, где-то в подсознании уже было охлаждение, предчувствие конца. И навсегда расставались уже поспокойнее, не так, как в первый раз, хотя Нина тоже плакала.
А где-то через месяц попросила выслать обратно все ее письма...