Кукурузник и Ален Делон

Там, где живут мои родители, на холме, на огромном васильковом поле, аэродром. Крошечное деревянное сооружение - это касса и зал ожидания, в общем, "здание аэропорта".

Ждём самолёт. Нас двое. Я, молоденькая хрупкая девушка, проглотившая две штуки «Аэрона» от укачивания и бойкая, круглая, как шар, бабёнка, с румяными щеками и увесистым пакетом в авоське.

Самолёт, который мы ждём – это знаменитый "Кукурузник", Ан-2, гордость нашего самолётостроения. Внешне простой и незамысловатый, чем-то похож на этажерку.

В любую погоду он обслуживал геологов и медиков, пограничников и артистов, пастухов и полярников – да кому он только не служил!

Позже самолёт получил это прозвище - «Кукурузник», так как поливал поля удобрениями.

Он осуществлял регулярную пассажирскую связь между райцентрами.

Вот и мне предстояло сейчас лететь на этом Ан-2, о котором слагали легенды. Правда, я изрядно трусила после рассказов отца, так красочно описал он свой полёт в недавнем прошлом.

Наконец приземлился наш небесный тихоход. Из кабины вышел лётчик, от одного вида которого у меня уже закружилась голова.

У самолёта стоял Ален Делон в форме синего цвета. Из-под фирменной фуражки глядели весёлые, голубые глаза, перекликаясь с антуражем в виде васильков, разбросанных островками вокруг.

Страх перед полётом у меня уступил место желанию войти в самолёт походкой модели. Кокетливо взглянув на красавца лётчика, я почувствовала себя героиней фильма и «вплыла» внутрь.

Разочарованно скользнув взглядом по двум затрапезным сиденьям вдоль стен, уселась недалеко от кабины пилота. Ровно напротив, расположилась бойкая попутчица, из пакета у неё доносился запах жареных пирожков.

Дверца кабины нашего прекрасного командира корабля была открыта. Он посмотрел на пассажиров, лучезарно улыбнулся и сказал:

- Летим сначала в Старую Кулатку, а уж потом в Ульяновск.

- Как?!Это же крюк в другую сторону! - пролепетала я растерянно.

- Таков маршрут, - снова улыбнувшись мне, ответил красавец-лётчик. Я решила, что любое испытание выдержу, только бы быть с ним рядом!

- Здесь пакеты, - привычным жестом указал он на дверь кабины пилота, и, когда она закрылась, там, у меня под носом, красовался карман с пакетами из плотной бумаги.

Поднялись в воздух, отчаянно болтаясь, будто наш кукурузник воевал с налетевшей стихией и преодолевал препятствия на ходу, одно за другим! Нырнули в ямы, которые расставили в воздухе специально для нас неведомые небесные силы.

«До Кулатки дотяну, а потом – ни за что!» - подумала я, из последних сил вдавив себя в спинку сиденья.
Самолетик, судорожно дёргаясь и покряхтывая, начал снижение.

Ба-бах!

«На пузо, что ли, сели», - всплакнула я про себя.

В маленькое душное нутро благодатной струйкой просочился полевой духмяный воздух. Вместе с ним ворвались шумные жители Старой Кулатки, говорящие по-татарски и привнёсшие с собой дополнительные запахи - жареных кур и пирожков.

«Это за что мне такое?» - подумала я, и, перед тем, как крепко зажмуриться, увидела на себе ласковый, сочувствующий взгляд моего Алена Делона.

Снова, преодолевая сопротивление испытывающей его на прочность злобной турбулентности, отважный самолётик полетел в пункт назначения.

С закрытыми глазами я слышала, как пакеты с треском вылетали из кармана на дверце, и то тут, то там слышался характерный звук, от которого всё внутри переворачивалось.

Я отчаянно сопротивлялась желанию сделать то же самое!

Начала петь про себя, перепела все военные песни, какие знала, даже, наверное, какие не знала…

Мысли о красавце пилоте тоже не давали рассиропиться.

«Вот увидит вместо модели размазню с синими трясущимися губами! Фу, самой стало противно, держись, не сдавайся!»

Ба-бах! Сели в Ульяновске. Народ гуськом тихо потянулся на выход.

Я осталась в салоне одна, и, собрав последние силы, бледная, побрела походкой раненой лани на выход.

О, боже! Ален Делон стоял внизу, лучезарно улыбаясь и протянув ко мне руки! Что говорить, по сути, я почти упала ему в объятия!

И тут, откуда ни возьмись, появился румянец на щеках и прилив сил!

- Героиня, молодец! - сказал мой романтичный пилот, поставив меня на землю, и зашагал в здание аэропорта, оглянувшись и помахав на прощание рукой.

Долго ещё снился мне голубоглазый лётчик.

И ни разу не приснился героический Ан-2.