Кинопроизводство

Как всегда, в последний момент, сын сообщил о том, что вместе с нами едет Катя. В общем-то я и не возражала, хотя понятия не имела, кто такая Катя. Да в принципе, какая разница. Втроём веселее.
Съездить в Финляндию мы запланировали со Стасом на один день. Погулять, поесть финской ухи и прикупить кое, что в приграничных магазинах. Три часа езды от Питера до границы, и в принципе ты уже на месте.
Катя подсела к нам в машину по дороге, на выезде из города. Молодая, весёлая, звонкоголосая. Села в машину и начала без умолку рассказывать обо всём подряд. О том, как она училась, о том, как она закончила учёбу. В красках рассказала о чудесной дипломной работе, за которую ей поставили оценку «три», хотя самый именитый режиссёр современности, увидев эту работу, оценил её на «пять». Я правда не очень поняла, где он увидел её диплом, но это было не важно. Далее следовал рассказ о замечательном сценарии, который пишет Катя в данный момент.
- А как зовут твою главную героиню? - спросил Стас у Кати.
- Конечно же её зовут Ксюша, сценарий же я пишу о себе, - невозмутимым тоном ответила девушка, - а моё самое любимое имя Оксана, поэтому героиню зовут Ксюша.
Тут я поняла, что пресловутая женская логика базируется именно на таких высказываниях.
- Мне ещё нужно будет написать синопсис. Но я остановилась пока на том моменте, как Ксюша вышла из депрессии.
Я не успевала следить за ходом мысли нашей пассажирки. Сожалела о том, что не знаю, что такое «синопсис». Искать в телефоне значение этого слова было не охота. Приблизительно я понимала о чём идёт речь.
- А из какой депрессии вышла твоя героиня? - продолжал вести диалог мой сын.
- Из алкоголической, - совершенно серьёзно ответила Катя.
Вообще-то я не медик, слабо разбираюсь в диагнозах и способах лечения даже самых простых заболеваний. Однако я слышала о клинической и хронической депрессии, даже знаю кое, что о послеродовой. Но алкоголическая депрессия меня удивила.
- Моя героиня всё поняла и вышла из депрессии, - Катя подробно рассказывала свой сценарий.
Описывала какие-то любовные треугольники, которые обязательно должны быть в каждом сценарии. Иначе сценарий не возьмут в кинопроизводство.
Дальше девушка, путающая Катю с Оксаной и Ксюшей, начала перечислять фамилии топовых режиссёров современности с которыми она уже успела поработать, и которые ждут не дождутся её феноменальный сценарий.
- Катя, - не удержалась я, - ты можешь кратко рассказать сюжет, о котором пишешь?
- Конечно могу, - юная сценаристка вдохнула полной грудью и начала свой рассказ, - моя героиня забыла свою мечту и впала в депрессию. А потом вспомнила, вышла из депрессии и сняла фильм.
«Да-а-а-а, - подумала я, - вот теперь мне понятно кто пишет современные сценарии».
- А если твой сценарий не возьмут в кинопроизводство, - не унималась я, - твоя героиня выйдет из депрессии?
- Как это не возьму? – удивление было совершенно искренним.
Я решила больше не мучить девочку своими глупыми вопросами.

Тем временем мы уже ехали по территории финской Карелии. Остановились у весьма живописного места. Глубокая расщелина, с крутыми склонами, состоящими из каменных глыб, притягивала взгляд и приглашала на прогулку вдоль обрыва. Гранитные стены каньона были покрыты снегом. А внизу подо льдом застыла узкая полоска реки.
Мы вышли из машины, и наслаждаясь красотой, чистым воздухом и возможностью размять ноги, отправились на прогулку по краю ущелья.
Не спеша совершая променад мимо установленных над каньоном ограждений, мы вышли к той части расщелины, где ограждений уже не было.
Сын ловкими прыжками устремился вниз по склону. Перепрыгивая с одного валуна на другой, он добрался до огромного круглого камня. Камень был покрыт ледяной коркой, и в лучах солнца, переливался разными оттенками голубого цвета. Сын был одет в светло голубой пуховик, поэтому, когда я решила его сфотографировать на этом камне, долго не могла, глядя в видоискатель, найти его среди скального пейзажа.
- Интересно, - крикнул Стас, - если вниз кинуть камень, лёд на реке треснет?
Подходящего камня под рукой не было, поэтому сын стал отрывать ледяной нарост от того гранита, на котором стоял.
Катя была вне себя от восторга, она смеялась и, как заправский кинооператор, всё происходящее фиксировала на камеру. А я в это время, имея не очень хорошее зрение, всё ещё искала сына в видоискатель своего фотоаппарата.
Наконец огромная льдина была оторвана, сын поднял её высоко над головой и широко размахнувшись, кинул в ущелье. И в тот момент, когда я наконец-то была готова запечатлеть своего мальчика на фотоснимке, Стас поскользнулся и, потеряв равновесие, упал плашмя на скользкий камень. Не имея возможности за что-то зацепиться, кубарем покатился вниз по ущелью. Летел и бился о выступающие глыбы, пока не упал навзничь на ледяную поверхность реки. Лёд треснул и пуховик, распухая от воды, быстро стал затягивать сына в образовавшуюся полынью.
Всё произошло настолько быстро, что Катя даже не поняла того, что пора, во-первых прекратить смеяться, а во-вторых уже надо спасать утопающего. Она как стояла с камерой в руках, так и осталась в этом положении.
Я бросила на землю фотоаппарат и сумку, и неуклюже расставляя руки и ноги, начала ползти по камням вниз, к реке. Длинные полы моего пальто цеплялись за камни, препятствуя и без того неловкому передвижению. Меховой воротник закрывал лицо, мешал дышать и не давал возможности смотреть по сторонам, но я не хотела терять драгоценное время на то, чтобы останавливаться и снимать пальто. Сын, широко раскинув руки, чтобы не уйти с головой под воду, безуспешно пытался зацепиться за лёд.
Чем ближе я подползала к реке, тем больше меня охватывала паника. Мне казалось, что я не смогу помочь сыну. Спустившись на самое дно каньона, я ощупывала ногами камни, пытаясь найти для себя самое устойчивое положение. Затем, присев на корточки и прижавшись спиной к склону, сняла пальто и, намотав один рукав на свою кисть, вторую половину пальто кинула сыну.
Река была не широкой, пальто упало на лёд рядом со Стасом, но дотянуться до него он не мог. Я кидала и кидала пальто. А Катя снимала и снимала.
В конце концов сын зацепился рукой за край моего пальто. Закинул ногу на льдину и, перехватывая пальто руками, полностью выбрался на поверхность.
До машины мы бежали мокрые и закоченевшие. Потом сушились в машине, пили горячий чай из термоса и смеялись, радуясь тому, что все живы и здоровы.
- Ну что, Катя, - поинтересовался сын у нашей попутчицы, - сценарий теперь сможешь дописать? А фильм ты уже и так сегодня сняла.