Кем быть?

Как-то само собой получилось, что на последнем курсе даже самые забубенные головушки взялись за ум и мало помалу стали определяться с выбором будущей карьеры. Одни собирались заняться бизнесом, другие наукой, третьи подыскивали себе тепленькие местечки, а кое-кто даже успел уже попробовать себя на новом поприще.

Со всего курса, пожалуй, только я и Венька Либерман в ус не дули, словно у нас впереди было еще несколько лет безалаберной студенческой жизни. Ничего странного, что мы двое сошлись в то время.

С Венькой скучать не приходилось. Куролесил он как-то от души и с таким размахом, что мне оставалось только стараться не отставать от него. Правда, он регулярно умудрялся попадать в разного рода сомнительные переделки, зачинщиком которых, к слову сказать, чаще всего он сам и являлся. Тем не менее, ему каким-то чудом удавалось выходить из них, что называется, сухим из воды.

Венька был один из немногих на курсе, кто жил с родителями. Несколько раз я бывал у него дома и всякий раз удивлялся, как разительно менялся приятель в присутствии отца с матерью. Куда что девалось! Думаю, глядя на него в эти минуты, никто бы не усомнился, что он воспитанный мальчик из хорошей еврейской семьи.

Помнится, я как-то мимоходом поинтересовался, чем занимается его отец, но Венька по не понятной причине ушел от прямого ответа, сказав только что-то в том роде, что его родитель человек, де, свободной профессии. Поскольку дом у Либерманов был, как говорится, полная чаша, я подумал, не озвучивая, само собой, мысли вслух, что эта профессия приносит неплохой доход. Вдругорядь, я не заводил разговор на эту тему. И все-таки я узнал, кем работал Венькин отец. Вышло это случайно.

Даже с получением диплома осознание, что для меня теперь началась совершенно иная жизнь, ко мне пришло далеко не сразу. Однако, хочешь не хочешь, а надо было как-то определяться с местом работы.

По большому счету, мне было ровным счетом безразлично, где начинать свою трудовую жизнь, и ничего странного, что я не долго озадачивался выбором начала своей карьеры. Честно говоря, я попросту положился на волю случая, мол, кривая как-нибудь уж вывезет. И случай в итоге привел меня в сборочный цех мотоциклетного завода, где мне предложили ни много ни мало, как должность мастера.

Кажется, я сказал тогда самому себе: мастер на производстве, конечно, не самая престижная должность, зато, где как не на ней мне научиться руководить людьми. Может, это была не самая умная мысль, но она примерила меня с действительностью, вроде как я сам распорядился своей судьбой, и то ладно.

Вот в один из тех дней, когда мои документы оформлялись в отделе кадров мотоциклетного завода, не помню уже по какой причине, я зашел к Веньке домой. Приятеля там не оказалось, а его отец не захотел меня отпускать, усадил за стол и, угостив чаем с домашним печеньем, завел беседу.

- Венечка сказал, будто вы собираетесь зарабатывать себе на жизнь мастером? –для начала вежливо поинтересовался он.

Я кивнул:

- Да.

- Как можно? – всплеснул руками Венькин родитель. - Зачем вам нужен рабочий класс с его низменными инстинктами? Вы интеллигентный человек – найдите себе возвышенное занятие?

Он смотрел на меня с таким удивлением, словно ребенок, узнавший вдруг, что детей не находят в капусте, а появляются они на свет от того, что папа с мамой занимались… Ну, в общем, сами знаете чем.

- Надо же с чего-то начать, - сказал я, не особо задумываясь над ответом.

Отец приятеля покачал головой и, вздохнув, проговорил сокрушенно:

- Я смотрю на Веню, потом на вас, и что я вижу? Грустную историю…

Тут мне в голову стукнуло, что сейчас самое время узнать, кем работает Венькин отец, и я перебил его:

- Вы сами кто?

- Я? – переспросил родитель приятеля и, слегка приосанившись, сказал. – Фотограф. Некоторым образом, знаете ли, профессия имеет отношение к искусству. Можете убедиться сами, если захотите иметь свое художественное изображение. Всегда к вашим услугам. Я работаю в фотоателье что на углу Кременецкой и Антоновича.

Об этом разговоре я не преминул впоследствии рассказать приятелю, ожидая, что он посмеется вместе со мной над довольно-таки простодушными, во всяком случае, они такими тогда представлялись мне, взглядами его отца, но как же я ошибался.

- Не стоит между друзьями зубоскалить над их родителями, - с рассудительной вескостью сказал Веня, - а то ведь друзья как-то так, между прочим, могут и обидеться.

А что я должен был услышать в ответ? Ведь в отличии от меня Веня, как ни крутись, все-таки был выходцем из хорошей еврейской семьи.