Булыжник на сердце, заплатка на душе. 01

Яркая вспышка прорезала темноту и осветила стену, выложенную белой плиткой. Виктория с трудом приоткрыла глаза, как будто налитые свинцом, и попыталась понять, где находится и как сюда попала. Почему-то вспомнила виденный когда-то сериал «Твин Пикс» и представила, что вместе с главным героем продвигается по лабиринту и старается ответить на основной вопрос: «Кто убил Лору Палмер?»

Свет уже заливал все помещение. Слегка приподняв голову от поверхности, на которой себя обнаружила, девушка явно разглядела окно, стеклянный стол с инструментами, рельефно проступающими сквозь белоснежную ткань, небольшой шкафчик с различными флаконами и коробочками и прямо над собой – большой светильник с несколькими лампами, от которых и шел тот яркий свет, заставивший ее открыть глаза.

Через пару секунд Виктория вновь закрыла глаза и провалилась в темноту. Она ничего не чувствовала в это мгновение, ни о чем не думала. Из этого состояния девушку выводили только вспышки света, происходящие с нарастающей периодичностью. И опять она блуждала по лабиринту в надежде раскрыть странное преступление.

- Проснулась! - донесся издалека голос. Определить, кому он принадлежал: мужчине или женщине, Виктория не могла. Ей казалось, что это робот, медленно и отрывисто произносящий каждое слово.

Девушка снова приоткрыла глаза, чтобы понять, кто же все-таки говорит, и увидела перед собой склоненную фигуру в белом.

«Неужели я умерла?» - мысленно задала в пустоту вопрос и, успокоившись, равнодушно вновь закрыла глаза.

- Можно перевозить в палату, - Виктория явно различила мужской голос. – Аккуратнее! И не забудьте сделать еще один укол.

Чьи-то руки подняли ее с операционного стола и переложили на каталку. После сделанного укола девушка заснула.

Сколько спала, Вика не знала, может, час, а может, и сутки. Открывать глаза не хотелось, да и кому это было нужно. Зачем смотреть на свет – тут и жить-то не хочется, не то что.. Виктория совершенно не понимала, зачем ее привезли в больницу, зачем оставили существовать на этой Земле, где она, как выяснилось, никому не нужна.

Девушка вспомнила тот замечательный день, когда врач, осмотрев ее, равнодушно и обыденно произнесла:

- Ну, что, мамаша, поздравляю: у вас будет ребенок!

Видимо, эта уставшая от работы и большого наплыва посетительниц врач-гинеколог произносила такие слова по несколько раз в день. Но ведь Виктория слышала их впервые! Она даже не успела обидеться на врачиху, потому что те великолепные слова, слетевшие с ее сухих, давно не видевших помады губ, прозвучали торжественным маршем, нет, скорее – полькой, а может, вальсом, который так любила танцевать девушка.

«Ребенок! У меня будет ребенок! Трам-пам-пам!.. - весело напевала девушка, возвращаясь на работу после посещения врача. – Какое же это счастье – ребенок!»

По дороге Вика то и дело прикладывала руки к животу, нежно поглаживала его и тихонько повторяла: «Малышка! У нас все будет хорошо!.. Хорошо!»

В офисе было пусто: сотрудники еще не вернулись с обеденного перерыва. Девушка заглянула в кабинет шефа – Евгения Викторовича не было! «Вот и славно: можно спокойно посидеть в тишине и порадоваться», - решила она и открыла купленный по дороге журнал с ярким названием «Ждем аиста».

В глянцевом журнале красивые картинки иллюстрировали восторженные тексты о радости материнства, современные дизайнеры предлагали новые коллекции для новорожденных, молоденькая акушерка учила будущих мамочек правильно сцеживать грудное молоко, чтобы не заработать мастит. Какая-то звездная пара на развороте журнала демонстрировала всему миру свое долгожданное чадо то в кроватке с розовым балдахином, усеянным сверкающими стразами, то во время купания в ванночке с золотыми ручками, то в дизайнерском стульчике…

«Какая прелесть!» - умилялась Виктория, представляя, как будет купать и кормить свою доченьку.

Самой Вике такое и не снилось: родители погибли в аварии, когда девочке исполнилось всего три года. С того дня счастливое детство закончилось – ее отправили в детский дом. Нельзя сказать, что воспитатели относились к ней плохо или обижали такие же лишенные материнского тепла дети. Нет, окружающая обстановка была достаточно дружелюбной, пока не назначили нового директора. Нонна Владимировна оказалась женщиной жесткой, больше следила за тем, чтобы приезжавшие с проверкой комиссии оставались довольны. Одно радовало Викторию – подошло время покинуть этот, так и не ставший родным дом. Единственное, что огорчало, - это расставание с Машенькой, как она за глаза называла одну из воспитательниц. Мария Владимировна всегда тепло относилась к Вике и обещала следить за ее судьбой.

Отдельную квартиру выпускница детского дома не получила, но была рада и комнате в коммуналке. Уже потом, учась в юридическом институте, Виктория узнала, что Нонна Владимировна была задержана за участие в махинациях с жильем для бывших детдомовцев.

Еще с детства Вика привыкла справляться с трудностями. Она помнила, как папа говорил ей: «Ты моя победа, Виктория! Не забывай о значении своего имени!» Прекрасно владея английским языком, на протяжении учебы в институте девушка выполняла контрольные работы студентам и учащимся, подрабатывала репетиторством. Получив диплом, удачно устроилась помощником руководителя в небольшую развивающуюся компанию. На собеседовании, которое проводил лично Евгений Викторович, они незаметно перешли на разговорный английский, причем Вика легко вела беседу, ловко вставляя в речь технические термины. Ее приняли без испытательного срока, выделили кабинет поближе к начальнику.

Личные отношения с Евгением у девушки сложились быстро. Сначала начальник просил задержаться после работы, нагружая очередным срочным поручением, затем приглашал в ресторан на встречу с нужными клиентами и, решив все вопросы, подвозил до подъезда. Однажды, сославшись на оставленные дома бумаги, пригласил заехать к нему, где предложил сначала попробовать необыкновенный кофе, привезенный из командировки в Бразилию, а затем… Затем в этой квартире шефа Виктория стала частой и, как она надеялась, желанной гостьей.

Никто из коллег не догадывался об их отношениях: влюбленные старательно скрывали редкие совместные поездки в выходные в какой-нибудь пансионат или загородный отель; домой к шефу девушка приезжала на такси. И лишь на встречах с клиентами они появлялись вместе, но всегда в качестве начальника и его очаровательной помощницы.

Самому начальнику было около тридцати. Сказать, что Евгений был симпатичным мужчиной, - не сказать ничего: он был просто красавцем. Как говорили взрослые сотрудницы фирмы: «Ален Делон отдыхает!», а молоденькие сравнивали шефа с Бредом Питтом.

Ежедневные обсуждения личной жизни Евгения Викторовича давно вошли в привычку: женская половина компании была уже готова организовать тотализатор и сделать ставки по поводу того, кто же станет счастливой половинкой красавца-мужчины. На это место прочили Алису с финансового отдела, Ирину с юридического, но в основном сходились на дочери директора банка, с которым у компании были тесные связи. Вика, слушая эти разговоры, только снисходительно улыбалась: она-то знала кто! А уж теперь, когда у нее под сердцем зародилась новая жизнь, вопрос о создании семьи вообще стоять не должен!

За этими приятными мыслями и рассмотрением красочных фотографий в журнале Виктория не заметила, как постепенно офис стал оживать, прогоняя такую нежную и уютную тишину.

Работа не оставила Вике и нескольких минут на мечты о будущей семейной жизни с Женечкой, как в минуты близости называла она отца своей доченьки. В том, что будет девочка, девушка не сомневалась ни мгновения. Услышав от врача женской консультации радостную новость, Вика первым делом подумала: «И она обязательно будет счастлива! И получит все, что не успели дать мне мои родители!»

Рабочий день подходил к концу, когда Евгений Викторович, раздав поручения на утро и попрощавшись с сотрудниками, покинул офис, чуть заметно улыбнувшись Вике. Такая строгая улыбка в присутствии коллег означала: «Жду тебя вечером!»

Как дожить до вечера, когда тебя просто распирает от желания увидеть радостные и счастливые глаза будущего отца, услышать заветное: «Давай поженимся!»