Бюрократические тяжбы — ещё те мучения!

Было это в начале девяностых. Как я не хотела, но от злости, за несправедливое отношение со стороны социальной защиты к моему мужу, решила отстоять в суде его права.
Дело в том, что он был ликвидатором аварии на Чернобыльской атомной станции. Здоровье его угасало на моих глазах. Обследования, больницы - всё по моей инициативе, так как муж был подавлен ещё и психологически.

И тут ещё прекратили выплачивать пенсию по инвалидности и доплаты на оздоровление. Не только ему, но и всем чернобыльцам в регионе.


Общественная организация «Чернобыль», вместе с собесом, начала кормить ликвидаторов «завтраками». Восемь месяцев прошло, а денег всё нет. И тут я решаюсь от корки до корки изучить Закон о выплате пенсий и дотаций. К юристам было бесполезно обращаться, так как они только начали практиковаться на категории инвалидов ЧАЭС. Я беру у мужа доверенность на уполномочие меня к судебным тяжбам и еду в Управление социальной защиты, тогда они были объединены с пенсионным отделом.


Сидеть в ожидании приёма под кабинетом бюрократа, ещё то мучения!
Глядя на дверь, где красовалась табличка, хотела было уйти.
У меня неприязнь к птичьим фамилиям - мне по жизни они несут неудачи.


Начальник Управления социальной защиты
КУРКИНА ТАТЬЯНА КАРЛОВНА

Передо мной в кабинет вошёл мужчина, пришлось ждать его на выход аж целый час. Села из любопытства ближе к двери, посему как громкий женский голос оттуда меня напряг. Хотелось уйти, но я уже настроилась и тем более, кто, если не я.


Тут дверь со всего размаху на распашку открылась и так же, в сопровождении матов мужчины, с грохотом закрылась.
Я сжалась, как кролик, но тут вышла та самая Куркина;


- Вы ко мне?
-Да, к вам…
- Я скоро буду, - на ходу, куда-то в сторону, сказала она. И ещё что-то, но я уже не слышала.


Я прождала её минут сорок, за это время подошли ещё люди. Один в инвалидной коляске.
« Ну всё! Ещё на час...» решила я, но тут подошла Куркина и показала жестом руки, что мне можно войти.


Глубоко вдохнув и выдохнув, настроила себя на спокойное состояние и вежливо поздоровалась с ней.


- Что у вас? - не ответив на приветствие и не глядя на меня, спросила она.
- Татьяна Карловна, позвольте мне присесть?
- Присаживайтесь.


Я достала мною написанное заявление, где просила письменно указать причину невыплаченных пенсий и пособий, и справку, которую накануне взяла в пенсионном отделе.Там же ими указывалась причина отказа выплат и я положила бумагу перед её носом. Она в скользь пробежалась по ней глазами:


- Ну и что вам тут не ясно? - подписывая заявление, спросила она. - Здесь понятно написано, что прекращены все выплаты на неопределённый срок, так как Москва для этой категории деньги нам в регион не перечисляет. А у нас денег для вас нет!


- А вы, Татьяна Карловна, покажите мне документ из Москвы от Министерства, на основании которого, вы собственноручно издали регионе свой Указ с вашей подписью.
- Да кто вы такая, чтобы проверять меня здесь? - и тут она схватила карандашницу, достала несколько карандашей и стала нервно их перекладывать из руки в руку.
-Если Москва дала Указ собрать ликвидаторов на устранение катастрофы, то им и жалуйтесь. А мы вашего мужа туда не посылали!- подчёркивая категоричность своих слов, стучала она пальцем по столу.


- Татьяна Карловна, пожалуйста не повышайте на меня голос. Я тоже знаю Закон и если вы подзабыли, то я вам напоминаю, что он подписан Б.Н. Ельциным, где чётко и ясно прописаны гарантии для категорий ликвидаторов, одной из которых является мой супруг. Ваши бумажки-указы подписаны незаконно, если вы не подтверждаете их Указами Министерства. Следовательно, это нарушение Закона и я иду на вас подавать в суд исковое заявление.


Вести дальше с ней диалог больше не хотелось. Я не могла слышать её, тем более, после моих слов, смотреть на её оскаленное лицо.
Встала и ушла на выход.


- Давай, давай! Иди куда хочешь! Я не таких тут пригибала! Ко мне тут один придурок с топором явился...теперь вот срок мотает.. - услышала я в спину.


Вышла из кабинета, спустилась на лифте вниз и, просидев минут двадцать в кресле, пришла в себя.

« Нет, тварь такая! Я докажу что ты - мразь! - первым делом пообещала я себе.

Подала исковое заявление в суд, указав ответчицей Куркину. Иск пришлось составлять самой, так как ни один адвокат не брался за это дело, обнаружив, что многие цитаты Закона можно трактовать по-разному, в чём была профи та же Куркина.

Важно найти правильного судью, а такой у меня был. Я когда-то у него пробыла три года народным заседателем. Он честно признался, что не вёл дел чернобыльцев, но постарается положительно отстоять мой иск.

Суд длился ровно год, пока на один из процессов по неуважительной причине не явилась та самая Куркина. Дело передали в прокуратуру.
Рассмотрев его без ответчика, прокурор приняла решение в мою пользу. Дополнительно настояв на том, чтобы я написала заявление на моральный иск, что я и сделала.


Во время судебных тяжб, мне звонил председатель союза «Чернобыль», пытался утихомирить мой пыл, от чего я отказалась. После этого, вещи, которые присылались из-за рубежа для семей чернобыльцев, больше от союза не предлагали.


Вскоре выплатили все причитающие долги. За моральный иск мы купили сыну первый компьютер.


Куркину понизили в должности и перевели из Управления в одну из в районных соцзащит. Начальником.