Аврал 02

Не смотря на то, что время приближалось к двум часам ночи, а может быть и именно из-за этого, решили посидеть по-настоящему. Неожиданно Сергей Иванович, уважаемый ветеран, который на предприятии начинал лет сорок назад с ученика, принёс хороший просоленный шмат сала с прожилкой.

- Иваныч, ты откуда взял это богатство?- оживились рабочие. - Старый, старый, а дело знает.

С появлением остро пахнущего из-за вдавленных долек чеснока и натёртого перцем кусмана, процесс отмечания закрытия плановых заданий в виде застолья пошёл живее. Нина Сергеевна обещание выполнила, принесла ещё одну ёмкость с содержимым высокой крепости. Домой решили не уходить, все равно транспорт ночью не работал, а до первого автобуса оставалось около трёх часов.

Короче, усевшись вокруг транспортной тележки, вполне заменяющий стол, продолжили, под анекдоты, под смех. Заканчивалась одна бутылка, разбавляли порцию спирта, и выставляли новую. На каком-то этапе, когда языки сильно заплетались, а желание вставать практически исчезло, Игорь Зорин предложил пить не разбавленный. Иваныч начал рассказывать, как на старой площадке клей БФ на дрель наматывали, чтобы напиток выделить с градусами. Метода проверенная, передавалась из уст в уста. Молодёжь слушала, рты открыли, а Иваныч и про клей рассказал, и про гуталин на хлебе начал.

- А что, я слышал, что если водку в хлеб накапать, то с полтишка упасть можно, - вставил Серёга своё слово.

Слово за слово, разлили чистый по стаканам. Иваныч первый потянул, показал салагам, как надо. Выдох, тягучий глоток, пауза, медленный вдох... Все кто вокруг смотрели, не решаясь повторить. Даже Зорин стакан грел, хоть и инициатор.

Кто кого подтолкнул, как получилось, но Витя Хлынин свой стакан не удержал, и спиртом облился, как говорится, с ног до головы, и грудь, и живот, и ноги. Ладно бы просто облился, а то ведь и сигарету выронил.

Секунда и вспыхнул Витёк словно факел. В первый момент он пламя руками старался сбить, но руки сразу загорелись. Витька сначала заругался, затем закрутился на месте, и пронёсся вдоль по цеху с диким воплем. Мужики от неожиданности шарахнулись в стороны, но потом бросились ловить Хлынина.

А тот ничего не видел, орал: «А-а!», - руками махал, не давался и уворачивался. С минуту за ним гонялись, поймать не могли, бестолково всё. А даже и поймали бы, кто там что понимал, все ведь пьяней вина.

Виктор упал в проходе недалеко от склада, затих и не шевелился, никаких звуков не издавал. Тут-то его и окружили.

- Одежду снять нужно, - подсказал кто-то.

Начали переворачивать в несколько рук. Зрелище было ужасное: лицо обгорело, вздулось волдырями, кожа полопалась и висела чёрными лохмотьями. Шея - красно-черное месиво с вздувшимися артериями. Не лучше дело обстояло и с животом. Наверное, на Витьке майка была с синтетикой, потому что кожа отсутствовала; он сдирал её с себя вместе с горящей одеждой пока бежал. Глянув на открытые обгорелые мышцы, кто-то тут же отвернулся, стошнило, но в основном просто стояли молча в растерянности.

- Надо на него помочиться, - негромко сказала Нина Сергеевна и добавила уверенней. - Что смотрите? Мочой надо.

Некоторые оторопело уставились на мастера. А она перешла на крик:

- Хрена вылупились? Мочой. Это меня ещё бабка учила, что при ожогах помогает. Ссыте на него.

После некоторого колебания трое или четверо начали расстёгивать брюки. Но это же не кран открыть, чтобы так по заказу. Однако напряглись и оросили Хлынина считай всего, и только потом, через несколько минут, когда он продолжал лежать неподвижно, только теперь уже в неприятно пахнущей луже, сообразили вызвать скорую помощь.

А Витя Хлынин умер ещё до того, как его обмочили.

- От боли и сильных ожогов сердце остановилось, - такой был вердикт докторов.

На предприятии большой скандал был, комиссии забегали. Органы приезжали следствие проводить. Нескольких человек наказали, а Нину Сергеевну уволили. У начальника цеха случился инфаркт.

Ночные авралы в цеху с тех пор не устраивали. Этот был последний. Вот и выполнили план, заработали премию. Через месяц предприятия начали банкротить.