05. Адамово яблоко

***
Огромные круглые глазища смотрят мне в лицо. Их обладательница сидит на скамейке и преспокойно курит. Ее волосы пропахли сигаретами, а длинное платье ужасно воняет какими-то растворами.
-Запах петрушки и лимона… обожаю.
Мне все равно что ты там говоришь. Я помню твои отклонения. Кожа. Она постоянно пахнет тухлым грейпфрутом, несвежим рисом, кислым молоком или полусгнившей петрушкой.
Это то, что ты называешь красотой.
-Я нашла новый рецепт. Помнишь ту женщину, что режет бедных мышек? Я слышала как она рассказывала его.
Делаю вид, что не слышу. В местах, которые мы посещаем полно таких историй. Если их собрать, можно написать целый сборник страшилок.
-Отшелушивание мертвых клеток очень важно для моей кожи, - продолжает девушка и затягивается своей сигаретой еще раз.
Там, в этих кафе, набитых носителями информации в воздухе постоянно сигаретный дым. Кто-то обязательно пускает тебе в лицо смог без пыли и тумана. Отрава от который ты кашляешь.
Легенды уважительно здороваются и ненавидят друг друга, когда наклоняют голову. Это называется почтение. Или игра по правилами с которыми знакомы все. Даже я.
Они достают остатки райских яблок из своих мусорных баков и выставляют их на обозрение. Пускай все любуются полусгнившим остатком забытого знания.
Просто строить из себя светило и пытаться не сожрать других. Унять свой аппетит когда захочется кушать. Не впиваться зубами и не отрывать конечностей. Законы не сложны.
-Тебе что – плевать?
Она выдыхает дым мне в глаза. Их защищают очки. Я сижу рядом и жду подходящего момента. В парке гуляет женщина с ребенком. Они идут смотреть на грустных клоунов и львов. Они совсем близко. Значит я пока не могу открыть рот. Я имею в виду, когда кто-то живой рядом нужно молчать.
Я слышу голос мальчишки: А там будет слон?
Мать шагает так же прямо. И молчит. Она тоже не хочет ничего слышать,
Сын останавливается и дергает ее за юбку. Маленький надоедливый мальчик.
-Ну скажи мне, - просит он. Несмышленый и бестолковый. Он может вырасти и не исправиться. Застыть во времени. Через 20 лет будет все также дергать мать за юбку и задавать вопросы про слонов.
Или вырастет и начнет мучить других своими комплексами. Как отец моего отца.
Мать смотрит строго. Она не хочет говорить ни с кем. И в цирк тоже не хочет. Но нужно успокоить мальчика и дать ему то, что он хочет, чтобы не было еще хуже.
Она тоже останавливается и говорит: Надеюсь будут.
И успокоенный сынишка сразу же затыкается.
В его голове полно гениальных идей, ничьи зубы не надкусили огромное первородное яблоко. Оно пока целое. Проблема в том, что глупенькому мальчику все равно. Он хочет в цирк смотреть на клоунов и слонов.
Твои губы выговаривают: а какое было у тебя детство, ты помнишь все?

***
-Потерпи еще немного, - говорит он.
Его джинсы валяются на кресле. Неаккуратные и скомканные. Одна штанина вывернута так, что торчат швы.
Я лежу, мои ноги трясутся. Их сводит спазмом. Боль – то, что я чувствую сейчас. И это заглушает все остальное.
Его лицо далеко. Это все из-за моего роста. Я вижу только волосы на груди и они не вызывают ничего кроме неприятного чувства отвращения. Иногда я провожу по ним пальцами. Мне представляется будто ты и есть весь мир.
-Не хочу, - отвечаю я и пытаюсь выползти из под-него.
Не так-то это просто. Делаю усилие. Ничего не получается.
Сейчас я расскажу как попала в эту ситуацию. На эту постель с прожженным сигаретой пледом. Возможно, тебе это покажется непристойным и диким, но я сама так решила. Есть такие люди, которые больше всего обожают доводить до истерик других. Они прикидываются кроткими овечками, когда их пытаются поймать, этих злобных сосунков. Все эти милые девчушки-садистки, отвинчивающие головы Барби когда-нибудь вырастают. Вылезают из скорлупы и продолжают играть. Только объекты теперь не плюшевые мишки и пластмассовые игрушки, которые можно испортить. Они нацеливаются на людей. Живых людей.
Подростки-садисты в волчьих шкурах, прикидывающиеся кроткими на судах, когда их родителей лишают прав на их же детей.
Они, эти паразиты ставят себе цель и добиваются. Беспощадность. Тут не важны средства, главное получить то, чего они хотят. А зачем и сами не знают. Их проблема в том, что в детстве они не хотели играть как все. Эти злобные гении нашли свое целое яблоко, а не просто огрызок. Они заглянули в себя и обнаружили сокровище. И мир больше не такой каким его пытаются навязать. Они видят все как было изначально и не пытаются жить в рамках.
Моя мать не выдержала и сбежала, отец сделал это раньше, поэтому я сейчас здесь.
Я говорю:
-Ты делаешь мне больно.
-Ну чуть-чуть, - молит он.
Мне нравится когда другие просят меня. Так я чувствую себя нужной. Раздуваю свою значительность.
Точно так же как в детстве, когда я была мерзким невыносимым ребенком.
Мать. Из-за меня она сбежала. Мало кто сможет терпеть дьявола. Даже если на нем нежного цвета юбочка и милейшие чулочки. Когда твоя дочь шепчет себе под нос и дико смотрит на людей, становится не по себе. Когда ты идешь ночью в туалет она сидит на диване и смотрит на стену, начинаешь задумываться как выбраться из этой реальности, где тебя ненавидят.
Руки царапают его спину, мой рот кричит: оставь меня в покое!
Планета вертится. У него есть чем заняться. Написать еще одну бестолковую книжку или скурить сигарету. Проклясть тот день, когда я пришла на его порог с чемоданом и сказала, что буду жить с ним. Просто потому что он единственный кто любит меня. Слишком сильно. Так сильно, что это желание вырывается наружу и всецело поглощает. Овладевает сознанием. Бороться уже бесполезно. Я – героин. Эта любовь сгубила отца моего отца, когда чертова ищейка запрятала его куда подальше.
У каждого писателя своя муза, каждый черпает вдохновение в определенном извращении. Любоваться на сорванный цветок, который гниет – это тоже извращение. К Вашему сведению.
Моя красота. Она не безобидна. Внешность – обман. Всегда. Не верьте глазам и чудному голосу. Они обязательно Вас обманут.
Мужчина молчит и делает мне больно.
-Капризная муза, - стонет он.
Я просто издеваюсь над ним. Подпитываюсь. Отбираю чужие эмоции. Знаю что верит мне. Хочу побыть капризной.
-Хватит, - ору я так истошно, что он закрывает мне рот ладонью.
Кусаюсь. Следы от маленьких острых зубок превращаются в крохотные капли. Они разбухают. Ему все равно на боль. То, что он чувствует сейчас ни с чем не сравнится. Воссоединение. Трахать свою музу – верх искусства.
Тот, кого ты любишь чаще всего причинить боль. Для него это легко и он знает об этом. Поэтому не останавливается и молча кусает еще раз.
На секунду ты замираешь. Планета крутится, а ты останавливаешься.
Не понимаю зачем. На нас ничего нет. Форточка открыта. Чувствую ветер на своей коже. Холодно.
-Помолчи хоть минуту. Насильно переворачиваешь меня и, скрутив сзади руки, продолжаешь с удвоенной силой.
На этот раз мне на самом деле больно. Ничего не поделаешь. Доигралась.