11. Адамово яблоко
***
Я сижу на лестнице, заляпанной голубой краской. Рядом висит остывающий труп. Меня сейчас стошнит. Ванда толкает ногой ведро с тряпкой и я блюю.
-Еще один человек. У тебя дар убивать, девочка.
Вытираю рот рукой. Помада размазывается по белой блузке. Она прилипает к ткани и остается там. От меня пахнет желудочным соком и еще какой-то дрянью.
Мой ужасный рот произносит:
-Я хочу знать что ты делала после того, как бросила меня, мама.
Она кладет дымящуюся сигарету на ступеньку лестницы и тянет ко мне руки. Со стороны может показаться трогательным. Отворачиваюсь и кричу: давай без этого!
Ее губы цвета запекшейся крови растягиваются. Они будто вымазаны вишней.
-Это не важно. Я скажу тебе правду о тебе и мне. Хочешь? Но после этого ты уйдешь. Сотрешь себя как вирус чтобы больше не портить жизнь другим.
Самоуничтожение – не то, о чем я мечтала. Уничтожить ценный носитель информации. Огромное количество книг записано в моей памяти, мне подарен дьявольский дар. Мир лишится еще одного грешника. Кому от этого станет хуже?
Поднимаю на нее густо накрашенные глаза. Они огромные и черные. Смотрят на нее в упор: Ты обещаешь?
Ванда заливается хохотом.
-Ну конечно!
***
Сидеть и ждать чудо-истории рядом с болтающимся на люстре трупом не так романтично, как может показаться. Я иду в ванную в поисках освежителя воздуха. Ты идешь со мной.
-Все в порядке, - говоришь ты.
Я отмахиваюсь: Подожди.
Закрываю нос ладонью и двигаюсь в темноте на ощупь. Захожу в дверь. Нащупываю выключатель. Передо мной белый унитаз и раковина. Я умываюсь, чтобы смыть остатки помады. Снимаю блузку и застирываю ее.
Ванда щелкает замком.
-Чтобы никто не помешал, - говорит она.
Я искренне не понимаю кто нам может помешать. Сплевываю. Набираю в рот ополаскиватель и разжимаю губы. Синяя жидкость стекает по телу. Что-то остается в раковине.
Я смотрю прямо в зеркало и то, что вижу, пугает меня.
Нагибаюсь и забиваюсь в угол. Закрываю глаза руками чтобы ничего этого не было.
-Все хорошо.
Ванда берет меня за руку своими белыми пальцами и тянет к зеркалу. Я сижу все так же. Она нагибается и открывает мне глаза руками. Ее губы шепчут:
-Боюсь, детка, это может свести тебя с ума. То, что ты сейчас увидишь.
-Мне кажется я уже давно сошла с ума.
Она не отвечает. Просто берет меня под мышки и поднимает. Обхватывает сзади и ведет к зеркалу.
-Открывай глаза, - шепчет она мне прямо в ухо.
Планета крутится и мир, в котором я живу уже не станет лучше. Так чего мне еще бояться?
-Самый страшный вирус здесь ты.
Я открываю глаза и вижу свое отражение. Темные глаза с расплывшейся тушью на щеках и подбородке. Под лампой моя кожа смотрится как снег. Настоящий снег.
Оборачиваюсь. Ванда стоит у меня за спиной. Подходит ко мне и облокачивается подбородком о плечо. Ее зад оттопырен, а волосы растрепаны. Губы все такие же яркие.
-Что ты видишь?
Внимательно всматриваюсь. Опять оборачиваюсь и смотрю в зеркало. Я повторяю это несколько раз.
Тебе надоело. Ты усаживаешься на краешек белоснежной ванной и брызгаешь освежителем воздуха. Я чувствую запах сотни елок. Женщина зажигает сигарету и затягивается.
-Отвечай, - говорит она, - что ты видишь?
-Я не хочу верить в то что вижу, - это моя реплика.
Она улыбается и затягивается. Затягивается и выдыхает.
-Ты видишь только себя. Считаешь что стоишь в центре и все на тебя смотрят. Она выдыхает дым, эта Ванда.
-И ты права.
Молчу.
-Я – это то, что ты хочешь видеть. Ты воскресила меня и вдохнула жизнь в фантазию. Так ты поддерживаешь одну из важнейших иллюзий своей жизни.
***
Повара и официанты курят на улице. Я сижу между столами и злюсь. По полу разлит суп. Смотрю на остроносые туфли.
-Ты сама этого хотела. А теперь выполняй.
Процесс самоликвидирования не так прост как мне казалось. Если поблизости нет хорошего манипулятора. Все что меня держит – это обещание.
Я говорю: а что если я откажусь?
Ты играешь волосами и смотришь на меня сверху вниз.
Люди придумывают мир и живут в нем. Чтобы оправдать свои надежды и существование. Реальность – всего лишь отражение нас самих. Она такая какой мы ее представляем ее. В голове. Если тормоза спущены, видим то, что хотим видеть.
-Тогда я сведу тебя с ума. Сделаю то, что ты делала с другими.
Злость – это то, что я чувствую в данный момент своей придуманной жизни. Я могла бы все исправить и уничтожить тебя или заменить твой образа ликом отца моего отца. Но – ты слишком давно сидишь в прописанной до мелочей программе. Мозг частично стерт вирусом и лучше уже не будет.
Мои засохшие губы разлепляются:
-У меня есть шанс забыть все это?
Я просто хочу удостовериться. В мире, где уже давно нет хорошего конца, все постоянно идет не так как хочется. Но может в этот раз меня услышат?
Ты стоишь прямо передо мной. Вижу только складки твоего платья. Приходится подняться и сесть.
-Давай руку, - говоришь ты.
Я хватаюсь за нее и тяну на себя. Не получается. Со мной играет мое же подсознание. Встаю и усаживаюсь на краешек стола.
-Так что насчет шанса?
Женщина с черными бровями качает головой. Дама с белой как у мертвеца кожей даже не улыбается. Так она серьезна.
-Хорошо, - выдавливаю из себя, - но я хочу узнать что в этих письмах. Дай взглянуть на то, что он писал.
Кажется что плита загорается. Кто-то оставил что-то в печи. Кажется или есть на самом деле? Не знаю… В моем случае сложно увидеть что-то настоящее.
Ты достаешь письма из сумочки и зачитываешь:
«Только за одно прошу простить. За то, что делал тебе больно. Ты – моя маленькая муза и я не мог не обладать тобой. Жадность мужчины вполне естественна, если он любит кого-то. Просто мне нравился мир, в котором я жил.
Писатели умеют расширять границы дозволенного. Познания некоторых из них так велики, что они не могут отличить «плохого» от «хорошего». Это все знания и их противоречивость. Истины нет, мы все сами придумали и наклеили ярлыки. Тут не осталось почти ничего живого. Я знаю что дерево вырабатывает кислород, что под его корой ползают жуки и сжирают его изнутри. Мне известно, что личинки греются на его листьях… И я не могу смотреть на него как просто на дерево и любоваться. Я уже давно забыл что это такое – быть глупым.»
Ты достаешь листок с другим почерком и громко читаешь:
«Я рад, что ты пришла в мою жизнь. Ворвалась и пыталась сделать все, чтобы я чувствовал себя счастливым. Спасибо».
Наивность. Горячие слезы падают на пол и шипят. Около моих ног огонь. Около меня бардовые туфли и они плавятся. Твои руки покрываются волдырями. Они лопаются и на меня брызгает желтый гной с кровью. Кто-то подходит и тянет меня за руку. Не сопротивляюсь.
***
Воздух – то, чего не хватало. Дышать, когда комната наполняется дымом не так легко. Планета вертится, а я стою посередине кухни и просто пытаюсь вдохнуть воздух.
Твое обоженное лицо и мои опаленные волосы. Их кончики похожи на плавленую пластмассу. Открытки из детства.
Смышленая девчушка в пышной юбочке сидит на паркете и улыбается. На ней мягкие гольфики и белоснежная маечка. Кто-то громко кричит ее имя и она оборачивается. В руке зажата пластмассовая игрушка наполовину расплавленная. В этой маленькой ручонке. Перед девочкой свечка. Пол в каплях жидкой пластмассы. Дьяволенок сидит и улыбается.
-Все в порядке, - кричат мне в ухо. Оно сильно обожено. Его края похожи на угольки. Но я все слышу. Глаза слипшиеся и красные. Одежда местами отсутствует.
Чей-то рот приближается и говорит: Ты просто стояла и не шевелились. Если бы не я… - добавляет голос.
Похоже кто-то хочет чувствовать себя героем.
Выплевываю то, что у меня во рту. Это, кажется, обрывок тряпки.
-Почему он тут? – говорю я.
Кто-то нагибается и орет: Что?
-Я имею в виду что у меня во рту делает кусок ткани? – мои глаза не такие большие как обычно. Они слиплись и напоминают щелочки.
Рядом копошатся люди. Нос не пострадал. Он немного черный, но кожа цела. Я чувствую запах кислого молока и несвежей петрушки.
Между деревом и пожарной машиной стоишь ты и шепчешь. Губы цвета запекшейся крови двигаются. Я слышу твои слова хоть слышать с такого расстояния физически не могу.
-Я не закончила, - говоришь ты.
И тут что-то происходит. До меня доносится запах роз. Мои глаза закрыты.
Кто-то подходит и берет меня за руку. Он говорит: все хорошо. Ты будешь жить.
К женщине в черном платье подходит фигура. Она появилась из неоткуда.
Все пожарники куда-то исчезли, зеваки отвернулись. Все увлечены зрелищем. Как люди в цирке. Своими щелками-глазами я вижу только спины.
У силуэта что-то зажато в руке. Кажется, это веревка. Глаза слипаются. Не хочу видеть реальность такой какая она есть. Яблоки давно сгнили. От них остались трупы червей и пепел. Больше никто не прыгнет в горящий обруч.
Делаю усилие и вижу картинку из детства. Женщина. Я могу разглядеть ее лицо. Губы освещенным пожаром. Безвольно болтающиеся ноги. Открытые глаза.
Я окончательно запуталась.
-Теперь я тут, - ты держишь мои руки и пытаешься сказать что-то еще. Не понимаю. В мире, где все перемешалось, мне сложно.
-Доктор Мириам, ей уже лучше?
Этот голос заставил меня очнуться.
Передо мной стоял Виктор. Молодой и вспотевший. Растрепанный и взволнованный.
-Что это было, говорю я? Где Ванда? Она теперь умерла?
Ты вздыхаешь и с жалостью смотришь на меня.
Мусорные души способны на многое. Из огрызков они пытаются воссоздать целое. Если частей не хватает, обращаются к музе. У каждого она своя.
Кто-то запирается в темноте и держит морду собаки, кто-то режет мышей… В поисках вдохновения. У моей капризной музы огромные глаза и угольные брови. Яркие бардовые губы делают ее запоминающейся.
Только полностью поверив в историю, которую пишешь можешь создать шедевр.
Все начинается с мелочей. Чтобы вжиться в образ, примерить его на себя, можно купить помаду нужного оттенка. Попросить своего молодого человека для правдоподобности вырывать страницы из книг и приносить тебе, писать письма и отдавать чужому брошенному деду, которого ты навещаешь. Чтобы описать историю нужно поверить что все происходит на самом деле. Ты начинаешь придумывать родственников и ходить к ним в больницу. Идешь в магазин за туфлями и делаешь петлю. Удивляешься реакции своего мужчины, когда выдаешь невинные желания. Закрываешь глаза и представляешь что он это не он, что ты это не ты.
Главное, когда допишешь историю суметь вернуться назад.
Твоя рука гладит мою. Ты говоришь:
-Все началось с картинки, которую ты увидела в книжном магазине. Повешенная женщина. Ты принесла ее домой и начала придумывать. Она стала источником вдохновения.
В сознании всплывают образы, где я сижу на скамейке и разговариваю сама с собой. Сны с мертвыми гимнастками и тиграми. Информация от Виктора о покинутых стариках, которым тоже хочется быть нужными. Доктор, который подыгрывает мне. Все напоминает заговор. Неужели я так сильно поверила, что перестала понимать где я нахожусь?
-Но, я видела Ванду на кухне…
Перебиваешь: да, видела. Также как и в парке, и в гостях у друзей, и у нас дома. Очнись уже! Мы проведем презентацию твоей книги еще раз и забудем об этой истории.
И тут я понимаю что сама устроила пожар, что человек, который умер в больнице не мой дед, что все эти убийства и повешенные – выдумка.
-Ты поправишься. Все будет теперь хорошо. Я выкинул из дома все эти предметы, что ты притащила, - стоишь и смотришь в окно. В оттопыренном кармане пачка сигарет. Губы блестят, будто ты специально их красишь. Белое лицо сливается со стенами. Рядом со мной лежит старушка и что-то бормочет. У нее нет шансов, а я, быть может, выкарабкаюсь. В комнате сильно пахнет розами.
Ты такая молодец!!!
Ален, ты ведь даже не читала...
Но все равно спасибо.
Я поняла: баба сошла с ума от собственной книги.
Ошибок море. И опять это бардовый.
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Примерно так оно и было)
Ошибки уже исправили, а я почему-то все забываю и добавляю главы из старого документа.
Ну если честно для меня это как-то непривычно. Впечатления тоже непривычные, герои описаны хорошо, встречаются провакационные моменты, мораль хорошая. И заключается она в том, что когда человек творит он сам должен переживать эти события, я сам об этом всегда твержу.
Нет ничего сложнее, чем всё самое простое!
спасибо=) Хороший отзыв.
Ого, так она все это выдумала? Странно-то как


Не ожидала такого конца. Казалось, что девушка обладает специальными психологическими приемами, которые помогают ей манипулировать людьми. А тут: сама выдумала, сама же и поверила... Помнится, есть такое психическое заболевание.
Держали до самого конца, было интересно, хоть я и не всегда отписывалась
Плюс Вам
Не важно, насколько ты хорош. Рядом всегда найдётся кто-то побыстрее, половчее и — главное — поумнее.