45. Улыбнулись (иль взгрустнули) и - за дело

Помнится, мы и апрелем в этом году недовольны были, и маем. Неужели мы такие капризные? По-моему, это весна не такая, как надо. Смотрите, на календаре середина июня, а дачный участок посещаем лишь временами. То дождь не дает, то буря, то град, грязь, туман. А бывает, что и дождь сыплет, и солнце смеется одновременно.

Наспех, правда, но посадил всё. А за всходами как ухаживать? Особенно, за картошкой. Ее запускать нельзя. Что вы! Колорады съедят. Вот и ловлю окна. Выбрался как-то, оглядел. Всё так прекрасно взошло! Особенно, картошка. А колорады, как я понял, не вышли в этом году на работу. Протест, что ли?

Еще с недельку подождал. Не может, мол, быть, чтоб не вышли. Надо, в конце концов, съездить. А вдруг уже от картошки – рожки да ножки?

Смотрю в окно на погоду. Вижу, западную часть неба закрыла темно-синее одеяло, которое решительно поднимается к куполу неба. Заволновался. Если пойдет дождь или начнется буря, что будет с маками? Хоть бери простыни да укрывай. Ими в этом году весь двор пылает. Когда-то привез с обочин дорог, что за городом, семян, разбросал по двору, и - пошло. А листочки у них! Алые, нежные. Чуть притронешься, и осыпались. Умницы мои!

Вот уже, замечаю, и пух тополиный испугался. То браво так летал над головами прохожих, а теперь, видите ли, глотнув из воздуха влаги, падает овечьими шерстинками в траву. А некоторые из них, объединившись – целыми клочьями.

Стрижи мечутся. Эти вообще специалисты шнырять в небе. А перед дождем - особенно. Пешеходы раскрывают зонты. Чувствуется, что надвигается дождь. Вот уже, кто без зонтов, бегут в укрытия - ближайший магазин, густая крона дерева.

Сад, состоящий из вишни, тополя, ореха, малины, напрягся. И трава, и хрен. У последнего листья сочные, светло-зеленые. Как у ореха. Вымахал – ууууу! Вот, кому вполне подходит поговорка: дураку, мол, все легко дается.

Показалось, что кто-то с кем-то разговаривает. Прислушался. Тебе, мол, вишенка, вижу, дождь вообще не нужен? Полненькая, красивенькая, ягодки уже завязались. Ответ: что ты, малинка! Разве в листьях смысл жизни? В ягодках! А их, как видишь, мало. Да и очередной дождь, если даже и будет, не спасет. Поздно уже. То твоим ягодкам влага – как раз…

А в небе началось: то гугух, то жажах! На оконных карнизах заплясали первые крупные капли дождя. Школьники, видно, не готовились к этому, оказались без зонтиков. Но нашлись. Взгромоздив на головы тяжелые, пузатые портфели, идут, как крестьяне Индии - с корзиной на голове. Асфальт потемнел, а скапливающаяся водичка побежала к обочинам. Странно, подумалось, а если колорады уже вышли на работу, они же за день съедят всю картошку. Когда я теперь туда попаду? Но долго думать не пришлось. Лужи отвлекли. Они превратились в огромнейшую танцплощадку, на которой капли пляшут цыганочку.

Любуюсь. А когда еще? Мы ведь вечно в делах. А сейчас вот нашлось мгновенье. Тополь попался на глаза. Он торчит на другой стороне улицы. Выше пятиэтажки. Плотненький такой, стройненький. А вблизи его, хоть и дождик пустился, гром гремит, молнии зигзагами расписывают небо, стайками по два, три, пять мотаются стрижи.

На оконном стекле появились косые линии. Кажется, что они перешли сюда из школьной тетрадки. Но это они при первом взгляде так выглядят. А если присмотреться внимательно, каждая из них начинается запятой. Помнится, за партой с таким трудом выводили их пером. А цифру пять? Но ухитрялись: в классе писали нижнюю часть цифры, а хвостики дописывали дома.

Короче, у дождя на этот раз ничего не получилось. Запятые стали выравниваться в линии и сползать вниз во главе с тяжелыми каплями. А мой взгляд остановился на высоких деревьях – орех, тополь. Дождь их освежил, они позеленели, и массой своей закрывают полнеба. Но это сейчас так. А по вечерам они смотрятся, как сказочные персонажи - баба-яга, дядя-Великан, чучело огородное…

Вот дождь передал эстафету ветру. Нагловатый такой явился. Как поднажмет с севера на деревья, те не знают, куда деться. И это в июне месяце! Смешно! А куда поделись южные ветры: лёгкие, освежающие? Спрятались?

Трактор на резиновом ходу, мягкий, как мячик, пронесся вдоль улицы. Фары включены. Впечатление, что за ним гонятся. Пришлось женщине, идущей навстречу с двумя тяжелыми сумками, прыгать в мокрую траву обочины, дабы не забрызгал.

Смотрю на небо и рассуждаю: если, мол, и из этой тучи ничего серьезного не выйдет, то я вправе заявить, что так, пожалуй, нынче и в жизни: громко всё начинаем, еще больше шумим, а итог – как всегда.

Вот уже обратно тот самый трактор бежит. Смеюсь: что, мол, и оттуда попёрли? Или купил «пузырёк» и – в цех, где дружки поджидают?

А темно-синее одеяло уже вскарабкалось на многоэтажку, где я живу, и пошло-пошагало по восточной части неба. Бегу и я к противоположному окну. Вижу, дошло до горизонта, почти коснулось его, но, не дотянув чуть-чуть, не смогло закрыть свою молнию. А коль так, то и дождь утих…

Телевизионные тарелки на соседних домах уставились в небо, нервничают: ты, мол, дружок, или давай, как положено, или закругляйся! Это же надо было так обвести всех. Громко начинал, еще больше шумел и - кончился. Падают лишь мелкие капли.

Дааа! Какой тебе колорад выйдет на работу в такое лето: то тревога, то отбой! Вон уже одеяло посветлело, солнце выкарабкивается из-под него. Правда, капельки еще вытанцовывают на лужах цыганочку. А чуть позже, когда и они успокоились, лужи стали, как зеркала. В них и небо кто-то нарисовал, и дома построил, и деревья вырастил. Чудно смотрится, когда капельки снова возвращаются к своей роли. Каждая очередная – зрелище. Кап – круг на воде. Кап – круг. А каждый из кругов, конечно же, хочет стать обручем. Но увеличиться в объеме им кто-то упорно не дает.

Последнее. Не потому ли, люди, в природе творится такое, что мы испоганили среду, в которой живем? Покаяться бы нам перед матушкой, стоя на коленях. Хотя и это уже вряд ли спасет. Поздновато, как кажется…