37. Вальс на булыжниках 16+

Глава 37. Партия убывает

Уезжала первая партия горняков (кто докопал свои шурфы). На улице сильно похолодало все зашли к нам, весь вечер сидели, вспоминали нашу жизнь, много смеялись. Ребята играли вальс на двух гитарах, а мы танцевали в проходе. Мы кружились в пространстве около восьмидесяти сантиметров! В этот вечер Леха пришел, чуть раньше, сидел, играл на гитаре и пел мне песни про «мишек» и «серого волка». Я их услышала только здесь, мне они очень нравились. Неожиданно зашла Света, увидела, что мы сидим и вдвоем поем песню. Подошла, как хозяйка кладет хлеб на стол, так она по-хозяйски положила руки на его плечи. Он перехватил мой взгляд, перестал петь, сбросил ее руки с плеч, и продолжил играть. Мой обожатель, чуть не лопнул из ревности. Она постояла и ушла, Григорий поспешил за ней. Леха посмотрел на меня с упреком. А что я могла сделать? Меня он не замечал. Я уже пыталась взять себя в руки и смотреть на себя со стороны, но это плохо мне удавалось. Гришка продолжал мне нравиться.

Леха опять уходил последним, Любашка ушла гулять с Володей, я разложила спальники. На столе лежали листочки бумаги, исписанные адресами и телефонами ребят. Все просили зайти к ним в гости. Мы обещали. На второй половине долго еще играла гитара. Я знала, теперь, как только он уйдет, туда потянутся мужчины. Они ему ни намеком, ни словом, про это не обмолвятся. Я его жалела, но женская интуиция подсказывала, так ему и надо! Рано утром обоз ушел.

Через несколько дней перед работой к нам зашла Светлана. Вид у нее был вызывающий. Она загородила мне выход.

- Ты можешь не ходить на работу. Тебя убирают с просушки, там буду работать я! А тебе придется уехать, я обо всем договорилась с начальником, - повернулась и гордо вышла из комнаты.

Мы стояли в растерянности. Что делать, значит, меня снимают, почему ничего не сказали? Идти сейчас на работу или нет? Никого из руководства нет рядом. Как она собирается работать, если они с Натальей даже ни разу на участок не пришли? Подумали и решили оставить пока все, как есть. Я расстроилась, помимо романтики мне нужны деньги на учебу. На стипендию в двадцать рублей, прожить месяц и одеться очень тяжело.

Рабочий день начался, Светлана на работе не появилась. На грохотах опять случился завал песков. Я остановила промывку породы, и мы кинулись собирать пески в железные емкости. У будки я увидела Динамита, он засыпал в бункер концентрат, мне сделал знак, не беспокоится. Я продолжила помогать Любашке. Когда авария была ликвидирована, мы встали отдохнуть. В это время открылась дверь будки и в проеме показалась бабулька. Когда она увидела Динамита, то злое выражение лица, сменилось, и на лице уже была блаженная улыбка. Она начала ему что-то говорить, поглядывая в мою сторону. Я ему сочувствовала, видимо я опять не так подавала концентрат. Как мне не повезло, с утра эта Светлана, тут авария, еще эта старушка. Видимо неприятности не бывают одни. Он выслушал ее и ушел, я вернулась на свое место. Старушка исчезла в своей будке, громко хлопнув дверью.

Возвращались домой без настроения. Решали, что делать? Бросать подругу не хотелось, придется находиться рядом, и чтобы не бездельничать, писать отчет по практике.

Идти по дороге было трудно. Она была разъезжена, таскали трактором, то лес, то сено, то какое-то железо. Ходили и месили эту грязь и мы. По тропинке в дождь мы не ходили – опасно. Брошенные дома староверов, пасмурная погода-все наводило тоску.

Дома не успели еще переодеться, как снова залетает Светлана. Лицо перекошено, кричит, изо рта вылетают слюни. Долго кричала, глотая слова, я с трудом поняла, что оставляют меня работать дальше. А она еще не закончила видимо роман с Григорием. Мне стало невмоготу. За день столько всякого плохого на меня свалилось. Я просто подошла к ней, отодвинула рукой со своей дороги и ушла из вагончика. Пошла побродить по берегу реки.

Она побежала в контору к начальнику и геологу. Там она узнала, что оставить меня на работе – это их окончательное решение. Ей же предложили на следующий день выйти с группой рабочих из тайги.

Любашка прощалась со своим Володей, они гуляли всю ночь. На второй половине жаловалась и рыдала Светлана. Видимо гитарист сделал все, что мог, но его любовь утром покидала лагерь. Кто хотел, заходил прощаться, буровиков я даже не видела. Светлана исчезла незаметно.

Теперь работала только промывка, сушка и рентген. Два шурфа, которые были ближе к устью реки дали хорошие результаты по алмазам, но алмазы были все мелкие, а мы мечтали о крупных бриллиантах. Уже шла промывка второй линии шурфов. Пошли серые будни.

Погода иногда стояла теплая, но вечером температура резко падала. Мы топили свою буржуйку до тех пор, пока не уснем. Наша печка быстро давала тепло и жара была нестерпимая, но так же быстро остывала, забирала еще и наше тепло. С трудом мы приспособились, чтобы не перегреть вагончик и не замерзнуть. На печке всегда стоял чайник. И если кого нибудь заносило к нам попутным ветром, то мы всегда поили чаем, иногда со сгущенкой.