33. Вальс на булыжниках 16+

Глава 33. Давление и сопротивление

Сашка в маршруте оступился и потянул ногу. Говорит, что еле дошел до дома. Ходить в маршруты он больше не мог. Отказался готовить в столовой. Сказал, что на фабрике работать и документировать шурфы не сможет. Он только мог дойти до столовой и нашего вагончика. Сидел с девчонками, днем на их половине, поддерживал беседы. Динамит его посадил на обработку данных, но видимо обстоятельства сменились и его отправили в Пермь.

Геолог остался один и не успевал с работой. Мы не всегда могли отойти от фабрики, пытались ему помогать по мере возможности. Я бегала документировать шурфы, Любашка подменяла меня, засыпая концентрат в бункер, и следила за своими машинами, сушила песок.

Динамит ходил на буровую, там документировал скважины и брал пробы. Так же он один ходил в маршруты. Когда случались большие простои, то мы мыли пробы, которые приносил он из маршрута. Концентрат бабульке, засыпали кто-нибудь из рабочих, не задействованных в процессе.

Близился август. На носу закрытие нарядов. Каждый шурф нужно задокументировать и проставить категорию. Чем выше категория, тем больше заработок. (Категорий тяжести проходки в песках – пять). Мне нужно замерить, сколько поставили крепления, отметить вывалы пород, определить обводненность шурфа. С Динамитом вообще никто не спорил. Старички знали, какую бы я категорию не поставила, потом все еще ни один раз проверится. Наряды закроют хорошо, рабочим давали заработать. На ближнем шурфе работали Борис и Иван.

Иван работал в забое, а Борис стоял на воротке. Когда я пришла документировать шурф, Борис пошел обедать. Он всегда кушал за двоих и при первой же возможности доставал еду, сидел и жевал. Ему с его комплекцией нужно было поддерживать баланс. В шурф меня опустил Иван. Как взрослый человек здесь помещался, да еще и с лопатой и кайлом? Я быстро задокументировала шурф, промерила крепление. Он стоял вверху, на воротке:

- Какая категория у нас?

- Третья, - ответила я.

- Ставь нам шестую.

- А восьмую вам не поставить?

- Пока не поставишь, из шурфа не вытащу.

Надо наверно испугаться, просить пощады, я не знаю, мне об этом ничего не говорили. Да и наглость его, меня поразила. На меня, чем больше начинали, давить, тем больше я оказывала сопротивление, ну характер у меня такой.

- Ну и не вытаскивайте, я здесь посижу.

Я просто стояла, сидеть там негде. Прошло минут пятнадцать, он снова заглянул в шурф:

- Ставишь нам нужную категорию – вытащу!

- Нет! Не поставлю! Буду здесь сидеть!

Я знаю, что минут через тридцать мне нужно документировать и закрывать объемы другой бригады. И они конечно пойдут меня искать. Здесь холодно без движений, хотя наверху лето. Еще прошло минут десять, он снова заглянул в шурф.

- Ну что поставишь шестую категорию?

- Нет! И не вылезу.

Он стал опускать бадью.

- Я сказала, не вылезу! Если хотят, что бы я закрыла сегодня наряды, пусть придут другие и меня достанут.

Как не упрашивал он меня сесть в бадью, я отказалась. Он ушел. Пришли двое с другой бригады.

- Что случилось, почему к нам не идешь?

- Достанете меня, тогда приду.

Я встала одной ногой в бадью, и они стали поднимать меня на поверхность. Иван злой стоял в стороне и молчал.

Дальнейшая работа прошла без приключений – отпускали в шурф, документировала, поднимали и так часа два.

У Любашки на фабрике произошел завал. Быстро шли пески и грохота не справлялись с работой, часть глины и песка могли проскочить в отвал, она подставила железные емкости и собирала все в них. Я бросилась ей помогать. Песок чтобы не перегрелся, мешал кто-то из рабочих. У бабульки бункер опустел, она выскочила из будки и орала на нас. Но мы не обращали на нее внимания. Зачем она здесь нужна, если алмазы вместе с глиной и песком уйдут в отвалы? Что она там собирается смотреть? Мы делали свое дело. Столько труда положено на добычу этих песков, и вот на последней стадии мы могли потерять драгоценные камни. Завалы разгребли, снова началась промывка, засыпала бункер бабульке, она гневно сверкнула глазами, и пошла, крутить свой конвейер. Я поблагодарила за помощь ребят и начала выпускать концентрат из печки. Все встало на свои места.

Ребята после контрольных замеров, начали собирать инструменты, наводить порядок на шурфах. Копать пока ничего не надо, небольшой отдых. У нас же все пока грохотало и работало.

Ближе к вечеру испортилась гидравлика, и забарахлил компрессор. Наша мини-промывалка – встала. Стали готовиться к простою, все приводили в порядок. Освобождали грохота, досушивали концентрат.

Домой ушли чуть раньше обычного времени. Динамит еще не пришел с буровой. Оставили все документы в конторе. Мы переоделись, хотя в столовую идти еще рано. В день закрытия нарядов там собирались раньше, обсуждали объемы, заработок. Нам это не нужно. Соседки ушли готовить себе ужин. Слышно, как где-то близко работает бульдозер.

Вдруг что-то стукнуло в стену, балок закачало, бульдозер уже ревел рядом. Я подошла к окну, из кабины выглянул Иван.

- Пацанка, если не поставишь шестую категорию, я переверну балок.

Любашка в растерянности смотрела на меня, в чем дело она не понимала, мы просто не успели обменяться информацией по работе. Он ждал нашего решения.

- Все нормально, идем спокойно в столовую, - успокоила я подругу.

Мы вышли из вагончика. Я ему кричу, перекрикивая гул трактора:

- Переворачивайте! Мы уже вышли, как перевернете, так и обратно поставите!

Навстречу нам бежал начальник партии прямиком к работающему трактору и что-то громыхал. Потом сидя в столовой, мы услышали, как раскаты грома приближались к столовой.

- Придурок! Солярка на исходе, а у него в ж*пе шило заиграло. Чего ты к ним поперся? Работать руками надо, а не (далее шли запрещенные слова в несколько этажей).

Иван зашел красный, сел за стол.

- Ну, и чего там ты к ним привязался, думал один и тот же номер пройдет. Ну, вот один раз прошло, а на девках напоролся, – басил начальник.

- Извините, я больше не буду, – оправдывался он.

От его наглого поведения, гонора ничего не осталось, сидел, съежившись, видимо прикинул, сколько солярки вычтут из его зарплаты.

- Разогнал всех геологов по партиям, - обратился он к Ивану,- так терпи теперь этих. И не вздумайте мне обижать девчонок. Работать и так некому. Закрывать наряды будем завтра, у кого есть претензии, жду в конторе.

Все на нас смотрели, с какой-то иронией что ли. Иван исчез из столовой, хотя ему больше не сказали ни слова. Все молча ели, в столовой наступила тишина.

Когда уже пили чай, начал начальник рассказывать:

- В одной геологоразведочной партии работал Иван бульдозеристом, копали траншеи. Объемы большие, но они проходились бульдозером и расценки невысокие. В этой же партии работал наш Александр. После замеров Сашка объявил категорию и объем работ. Иван начал спорить. Геолог настоял на своем и ушел в вагончик. Тут подъехал на бульдозере наш богатырь, и, зацепив вагончик, стал угрожать перевернуть его. Сашка начал умолять этого не делать обещал увеличить категорию и приписать объемы. Иван отцепился от вагончика. С этого дня наш геолог лишился уважения. Со временем уже и бульдозериста там не было, а недоброе отношение осталось, – закончил рассказ наш громыхало.

Сашка менял партии и прибыл к нам, но по стечению обстоятельств, его бульдозерист работал у нас проходчиком шурфов. Все опять вылезло на поверхность из глубин забытого сознания, и эта байка повредила репутации нашего геолога. Вот почему он так быстро ушел из нашей партии, проработав чуть меньше месяца.

Начальник напоследок сказал:

- Если план по объемам перевыполнили, то часть их переведем на следующий месяц. Прогноз погоды на август не очень хороший.

Про бульдозер больше никто не вспоминал, вагончик стоял на месте.

Иван притих, его стало не слышно и не видно, нас он обходил стороной. Уже никто не считал, кто проиграл, а кто победил. Развлечения в партии пошли по другим правилам.