22. Яростный стройотряд

По моей просьбе Игорь вынес гитару, а сам остался в вагончике с Дашей.

- Алекс, когда будешь возвращать инструмент, постучи в дверь вот так.

Он воспроизвёл условный сигнал, отработав пальцами на корпусе гитары, как радист азбукой Морзе: точка (стук) тире (пауза) точка-точка.

- Усвоил!

Тома устроилась на ночлег у девочек. Я сообразил, что всё было договорено заранее: Даша ночует у доктора в "лазарете", а свою койку уступает гостье. Тома оставила меня на несколько минут одного. Вскоре она вернулась в джинсах и белой фирменной футболке, на которой с левой стороны красовалась небольшая эмблема в виде крошечного строительного крана и четырёх букв: ВССО.

- Ух ты, здорово!

Я переводил восхищённый взгляд с утончённых черт лица Томы на эмблему и обратно.

- Знаковая экипировка! Где такое продаётся?

- Это раздали всем начальникам объединенных штабов края. Сколько у нас районов? Тридцать восемь, минус Туапсинский, где стройотряды не работают. Итого, тридцать семь, это девять объединённых штабов. Девять футболок по спецзаказу - всё очень просто.

В поисках укромного места, куда не доносились бы звуки танцев, мы с Томой забрели в школьный спортзал. Встретили Виталика и Риту. По внешнему виду Старкова я сразу определил, что юноша перепил, но чуть-чуть. Полуобнявшись, они выходили из зала.

- Тома, Алекс! - Виталик с улыбкой погладил гитару. - Мы уходим, освобождаем вам музыкальный салон!

Он обвёл жестом громаду зала и, на миг призадумавшись, добавил:

- Здесь должна быть хорошая акустика!

- Виталий, как себя чувствуешь? Ты в порядке? - в голосе Томы я уловил едва различимые тревожные нотки.

- Да. Закончился ударный труд, и я теперь загораю. Когда женщина отдыхает, - Старков погладил Риту по плечу, - мужчине спокойно. А дальше - парадокс. Если мужчина отдыхает — женщина нервничает!

Он слегка наклонился и поцеловал Томе руку.

- Ну, теперь и я спокойна! - улыбнулась Воронина.

- Всё, ребята, оставляем вас, удачного вечера! - пожелал нам Виталий.

- Взаимно!

В спортзале был полумрак. Сюда через ряд окошек, расположенных под потолком, проникал призрачный лунный свет.

- Будто в нереальном мире всё это происходит, таинственный антураж... Теряется ощущение последовательности событий.

Я внимательно посмотрел в глаза девушки.

- Ты о сегодняшнем вечере?

Тома кивнула.

- Мы живём в переменчивом мире, а в возрасте девятнадцати лет всё начинаешь воспринимать немного по-другому.

Устроившись на моём матраце, приготовились слушать перезвон гитарных струн.

- Что бы такое сыграть?

- Что-нибудь чувственное, что приходит издалека... И пробуждает эмоции.

- Попробую спеть о бабьем лете. Оно уже не за горами. Только я не профессионал, утверждающий, что "Гитара — это мой кусок хлеба с маслом".

- Ладно, не скромничай!

Я тронул струны, и пение, сопровождаемое мягким гитарным ритмом, образовало волшебную композицию, которую я дарил только своей девушке.

Отшумело, отзвенело бабье лето,

Паутинки перепутал в листьях ветер.

А сегодня журавли поднялись стаей,

И грустят они над нами пролетая.

Над рекою опустился вечер синий,

Часто ссорились с тобою без причины.

Убегал к другим девчонкам то и дело.

И в глазах тая слезинки ты терпела.

А сегодня ветер гонит злые тучи,

Ты ушла к другому– он, наверно, лучше.

Так зачем, его лаская у рябины,

Ты грустишь при виде стаи журавлиной?

Знаю я, что ты меня всё так же любишь,

Знаю я, что ты меня не позабудешь.

Я приду к тебе и снова до рассвета

Провожать с тобою будем бабье лето.

- Красивая песня!

Тома мечтательно прикрыла ресницы.

- А вот эту сочинил Юрий Щербаков:

Спустилась ночь над засыпающими клёнами,

Спустилась ночь над засыпающей рекой

И кроме глаз твоих, акварельных и влюблённых,

Я не вижу в этот вечер ничего перед собой...

Последний раз я стою перед вагонами,

В последний раз вижу я твои глаза,

Глаза влюблённые, утомлённые разлукою,

По щеке твоей скатилася одинокая слеза

Любимая, я эту песню для тебя пою,

Любимая, расставанья близок час

И в час свидания, перед дальнею дорогою,

Обними меня, и трепетно поцелуй в последний раз.

Тома потянулась и закрыла губы нежным поцелуем. У меня закружилось в голове. Отложив в сторону гитару, привлёк её к себе. Тёмно-русые локоны тёплой волной струились по лицу, разметались по подушке. В сапфировых глазах отражался неземной свет луны.