21. Роковой лед. Глава восьмая

Глава 8

Заместитель начальника Ступинского РОВД майор Криницин спустился в дежурную часть проверить несение службы. Заступивший с утра наряд работал в обычном режиме. Майор выслушал доклад дежурного, расписался в журнале проверок и, пригладив седеющие на висках волосы, собрался было уходить.

- Да что вы, женщина, как можно такие слова воспринимать как угрозу - вдруг приглушенно донеслось до него из-за двери комнаты для разбирательств. Показалось, даже раздался смешок.

- Я вас уверяю, что это так, - настойчиво и с волнением утверждал женский голос.

Разговор заинтересовал Криницина.

- Что там происходит? – осведомился он у дежурного.

Круглолицый рыжеволосый капитан повернул голову.

- Я не стал раньше времени вам докладывать. Ситуация довольно странная, товарищ майор, обратилась гражданка с заявлением об угрозе жизни, утверждает, что муж собирается ее убить.

- Из нашего неблагополучного контингента семейных скандалистов, небось, - предположил майор, - утром с похмелья убить готовы, а вечером за поллитрой снова любят друг друга больше жизни.

- Да нет, в том то и дело, - ответил дежурный, пожав плечами, - женщина вполне приличная, трезвая и выглядит хорошо.

- В чем же тогда странность? - переспросил начальник.

- Она не наша, москвичка, из дома ушла, здесь у родственников с неделю уже живет. А сегодня получила от мужа телеграмму, в которой он якобы ей угрожает…

Дежурный не договорил, на столе перед ним зазвонили один за другим сразу два телефонных аппарата.

- Одну минуту, Федор Иванович, - извинился капитан, потянувшись к телефонам.

- Ничего, ничего, работай, - поднялся майор и направился в комнату для разбирательств.

Открыв дверь, он зашел в кабинет, и в груди у него приятно потеплело. Большие голубые глаза, чувственные губы, изящная фигура в элегантной норковой шубке. Он мысленно назвал ее светской дамой и едва удержался, чтобы не осыпать комплиментами. Обстановка явно была неуместной для подобных выражений. Криницин машинально поправил форменный галстук и двинулся к столу.

Увидев старшего начальника, двое оперативных сотрудников встрепенулись и поторопились подняться для приветствия.

Майор жестом руки прервал излишние церемонии и спросил так, будто и не было вовсе предварительного разговора с дежурным. Имел он такую манеру в работе - составить себе мнение, оценив информацию от разных источников.

- Что здесь происходит? – без претензий на оригинальность задал он тот же вопрос, что и дежурному.

Старший оперативник Никитин, высокий и длиннорукий как баскетболист, молча подал ему телеграмму.

Криницин быстро пробежал глазами несколько строчек и сделал недоуменное лицо.

«Не могу без тебя зпт приезжай скорее тчк завтра нашем месте семь тчк очень люблю вскл»

- Как сие понимать? – не обращаясь ни к кому конкретно, с удивлением спросил он.

- Товарищ майор, может быть, хоть вы разберетесь, - задрожавшим голосом произнесла заявительница, которую, судя по интонации, уже вывели из себя непонимание и твердолобость сотрудников.

Женщина стояла, едва касаясь тонкими пальцами спинки пустующего перед ней стула и низко, словно на паперти, склонив голову. И было в этой сцене что-то такое, будто не за помощью она пришла сюда, а за покаянием.

- Присядьте, пожалуйста, - судя по всему уже не в первый раз, просил ее шумный Никитин.

- Я не собираюсь здесь рассиживаться, - возмущенно бросила женщина, - если мне даже не пытаются помочь.

- Так что все-таки произошло? - обратился к ней Криницин. - Объясните, какие у нас должны быть причины понимать телеграмму как-то иначе, ведь в ней нет ничего угрожающего, скорее наоборот.

- Моих слов вам разве недостаточно? – теряя самообладание, со слезой в голосе произнесла женщина.

Криницин взглянул на нее и подумал, что возможно в этом есть резон, кому, как ни жене, лучше знать собственного мужа и еще о том, что вряд ли удастся продолжить нормальный разговор в такой напряженной обстановке. Здесь требовался иной подход.

- Ваши слова для нас самое главное, - спокойно сказал он, совершенно правильно считая, что убедиться в достоверности заявления есть работа правозащитников, - обещаю вам во всем разобраться и если вы не против, лично выслушаю вас в своем кабинете.

Представительный вид и серьезный тон старшего офицера внушили женщине доверие, и она согласно кивнула.

В кабинете у заместителя начальника было тихо, лишь постукивали на стене старинные ходики, и слегка дребезжал от ветра уличный оконный карниз. Ступинский РОВД занимал двухэтажное здание еще времен сталинской застройки. Отголоски шума дежурной части и первого этажа если и долетали до кабинета, то оставались за толстой дубовой дверью.

Криницин предложил женщине снять шубку и усадил не на стул, а на небольшой кожаный диванчик сбоку у стены. А сам, к ее немалому удивлению, вместо того чтобы занять место за столом и начать сухой допрос, воткнул в розетку стоявший на низкой тумбочке чайник и неторопливо достал из стола чашки. Поставил на стол банку кофе и блюдце с лимоном. Он не произнес ни слова до тех пор, пока готовил кофе.

Разлив напиток, он, щелкнув ключом, достал из сейфа миниатюрную бутылку коньяка, плеснул ложечку в чашку с кофе, погрузил туда же ломтик лимона и подал гостье.

Сделав несколько глотков, женщина немного расслабилась и первой начала разговор.

- Вы знаете, - произнесла она, - я впервые за последнее время почувствовала себя так спокойно. Настолько, что мне хочется рассказать вам все без утайки.

- А разве можно иначе? – спросил Криницин.

- Наверное, нет, но там, внизу, мне так не показалось.

- Так что же привело вас сюда? – мягко перенаправил разговор Криницин.

- Понимаете, товарищ майор…

- Можно Федор Иванович, - предложил офицер.

- Очень приятно, Антонина Геннадьевна, - с легким наклоном головы произнесла в свою очередь женщина и продолжила, - моя история весьма банальна и, наверное, больше достойна осуждения, чем сочувствия. Валерий был хорошим мужем. Может быть чуточку больше ревнивым, чем нужно, но заботливым и внимательным. Сейчас мне трудно сказать любила ли я его. Когда мы познакомились, мне казалось, что да. Он долго и красиво ухаживал за мной, и когда, наконец, сделал предложение, мне казалось, я встретила свое счастье. Не знаю почему, но с годами мне стало казаться, что самое главное в моей жизни еще впереди. Я не отдавала себе в этом отчет, пока не встретила другого мужчину и не поняла, насколько сильно его полюбила.

Майор внимательно слушал, изредка помешивая ложечкой остывающий кофе. За окном резко пропела милицейская сирена. Женщина слегка вздрогнула.

- Помня о его ревности, я не говорила правду, и желание развестись мотивировала охладевшими чувствами. У меня не хватало решимости признаться, а ведь лучше было бы сделать это самой, сразу. Хотя мы и скрывали наши отношения, но теперь я поняла, что он каким-то невероятным образом все знал с самого начала. Да, - опустив глаза, тяжело вздохнула женщина, - расставание, как закономерная развязка, рано или поздно должно было случиться. Мы все обсудили с мужем, и дело уже двигалось к разводу, пока не произошли эти ужасные события.

- О каких событиях вы говорите? - осторожно поинтересовался майор.

- Сначала, у того мужчины, в которого я влюбилась, при странных обстоятельствах погибла дочь.

Тревожный огонек промелькнул в глазах у майора. Он выпрямил спину и непроизвольно подался вперед, внимательно слушая дальше.

- И буквально на следующий день, - продолжала женщина, - убили его самого.

- Вы говорите, убили? Откуда вам это известно?

- Да, он был задушен прямо на улице, мне рассказал об этом знакомый из органов.

- То есть вы предполагаете, что ваш муж…, - начал майор.

- Я не знаю, - задрожавшим голосом перебила его женщина, - я не могу ничего утверждать, но я боюсь.

- Понятно, - промолвил Криницин, качая головой, - поэтому вы и уехали из Москвы.

С минуту он сидел неподвижно, взявшись рукой за подбородок и уставившись на потертый линолеум пола, потом произнес:

- Что ж, пожалуй, ваши опасения не лишены оснований. Более того, вы абсолютно правильно поступили, что пришли в милицию. Сейчас я свяжусь с начальником Казанского РОВД и…

- Как?! Разве не вы будете этим заниматься? – привстав и подавшись к столу, взволнованно произнесла Орешкина.

Криницин даже немного растерялся, ведь ему, профессионалу, было виднее как действовать. Прозвучавший вопрос его несколько насторожил, рука с телефонной трубкой замерла на полпути. Неужели есть причины, кроме той, что телеграмма пришла на адрес в Ступино, почему она не подала заявление в свой РОВД, а обратилась сюда?

Но когда майор поднял голову, то увидел испуганный взгляд, такой же, как и в начале разговора.

«Видимо любое упоминание о том, что придется вернуться туда, где ей угрожает опасность, ввергает ее в страх. Отсюда и этот неожиданный вопрос, - подумал Криницин».

- Вы не должны беспокоиться, - твердо сказал он, - Я не собираюсь выставлять вас из кабинета на произвол судьбы. Начиная с этого момента, ни один волосок не упадет с вашей головы, я вам обещаю.

Заметно успокоившись, женщина опустилась на диванчик, и, хотя в позе ее еще чувствовалась некоторая напряженность, черты лица разгладились, и взгляд потеплел.

- Поверьте мне, я знаю, что делаю, - добавил Криницин и набрал номер Казанского РОВД.

Мищенко быстро вник в ситуацию и немедленно выслал машину. Не более чем через час декорации кабинета замначальника Ступинского РОВД сменились на кабинет начальника «Казанки».