17. Перевал. Глава девятая

Глава 9

- Мамочки! – вдруг испуганно прошептала Мария, поджав ноги в кресле. – Это же «Дятловцы»!

- Абсолютно точно! – подтвердил я, почувствовав, как меня самого изнутри обдало жаром, хотя я узнал об этом еще в кабинете профессора, когда впервые открыл дневник.

«Самым известным и загадочным случаем гибели туристов считается трагедия, произошедшая с группой Дятлова в начале февраля 1959 года. Обстоятельства не выяснены до сих пор, а версий выдвинуто несколько десятков», – запульсировало у меня в голове из прочитанного ранее в официальных источниках.

В свое время я немало интересовался этой историей, и обнародованные обстоятельства гибели туристов знал не понаслышке.

В феврале 1959 года в районе горы Холатчахль на севере Свердловской области при странных обстоятельствах погибла группа из девяти туристов под руководством Игоря Дятлова.

В этот день первого февраля 1959 г. группа после ночевки в предгорьях горы Холатчахль в долине реки Ауспия, соорудив лабаз, в котором была оставлена большая часть продуктов и снаряжения, в три часа дня начала восхождение. Туристы преодолели на пути к вершине два с половиной километра. Около семнадцати часов, ввиду скорого наступления темного времени суток, они разбили палатку на склоне горы Холатчахль и, поужинав стали готовиться к ночевке. В это время произошло нечто такое, что заставило людей, разрезав брезент изнутри, спешно покинуть палатку и полураздетыми уйти вниз по склону в сторону перевала. Пройдя цепочкой друг за другом полтора километра, они нашли пристанище под крупным кедром близ края леса. Там им удалось развести костер, который горел в течение полутора-двух часов. Он бы горел еще дольше, так как людьми была проделана титаническая работа по заготовке дров, лапника. Однако и здесь произошло что-то такое, что вновь заставило ребят покинуть костер как и палатку. Только теперь уже всемером - двое парней бездыханными так и остались лежать возле догорающего костра. Оставшиеся решили разделиться. Четверо спустились еще дальше и укрылись в русле замерзшего ручья, снова ломая лапник и ветки, выкапывая и оборудуя в снегу временное убежище. А трое бросились обратно к спасительной палатке, путь к которой, как им казалось в тот момент, стал открыт. Никому из семерых не суждено было остаться в живых. Неизвестное нечто по очереди настигло троих на пути к палатке, а после разыскало оставшихся четверых на ручье и расправилось с ними.

Пятьдесят с лишним лет минуло с тех пор, а тайна их гибели так и осталась неразгаданной. Неужели сейчас настал тот самый момент истины, и по прошествии нескольких десятилетий наконец все станет известно. Я жадно приник к страницам дневника, буквально вгрызаясь взглядом в каждую строчку.

- В наших краях, наверное, нет человека, который не слышал бы эту историю, - сказала Мария, - но версий гибели туристов настолько много, что, наверное, не хватит и жизни, чтобы основательно проверить каждую.

- Будем надеяться, что ключ к разгадке в наших руках, - ответил я, кивнув на дневник.

***

Между тем в ЦУПе не утихал разговор:

- Зима, дальний край, откуда тут случайные люди? – недоумевал Лесин, все еще не принимая факта присутствия посторонних в месте проведения испытаний.

- Похоже на туристов, - предположил Широков.

- Ваше мнение, Иван Кузьмич? – рассматривая сказанное как возможный вариант, спросил генерал, обращаясь к Лесину.

- Согласно телефонограмме из управления туризма, имеется единственная маршрутная карта тургруппы Блинова от поселка Вижай в западном направлении. Других маршрутных листов не поступало.

- Может они сменили направление? – высказал догадку руководитель комиссии.

- Исключено, товарищ генерал, согласно полученным данным, вчера они разбили лагерь в одной из точек указанного маршрута. Контроль произвели люди Зубова во время авиаоблета.

- Кто же это тогда? Незарегистрированная группа?

Полковник пожал плечами.

- А может диверсанты? – генерал недобро нахмурился, и в наступившей тишине словно повисло электрическое напряжение. – А ведь там не так далеко и полигон официальных испытаний. Что скажете?

- Теряюсь в догадках, товарищ генерал, никакой информации о тургруппах больше не поступало, возможно, это случайные туристы-любители, полагаю, необходимо выяснить кто и каким образом…

Но генерал не дал ему договорить, команда прозвучала как выстрел:

- Обнаруженную группу следует немедленно ликвидировать, - жестко произнес он, - снимки изъять, следы уничтожить, испытания прервать.

Профессор повернул голову, в растерянности уставившись на бледные овалы лиц высокой комиссии.

- Там же люди, Максим Сергеевич, - сдавленно произнес он.

Генерал не обратил на его слова никакого внимания и жестом приблизил к себе полковников.

Разобрать о чем они говорят было невозможно.

Лесин, соглашаясь, молча кивнул, сверкнув в полумраке искорками глаз. Широков также не заставил себя ждать и без тени сомнения в голосе сказал:

- Считаю это вынужденным, но правильным решением!

Они посовещались еще немного.

- Сколько времени займет скрытно выслать спецгруппу... полагаю, не меньше десяти двенадцати часов…займитесь этим, поднимайте вертолет... не думаю, товарищ генерал, есть риск потерять контроль, не успеть... светлое время суток только усугубит ситуацию,… останутся следы, тела… огласка… общественный резонанс… шпионы… снимки… утечка информации… рассекречивание проекта… - доносились обрывки фраз их разговора.

Наконец, стараясь придать своим словам форму не приказа, а вынужденной просьбы, генерал как можно мягче сказал:

- Профессор, нами принято решение об уничтожении обнаруженной группы и…

Алешин, еще будучи не в состоянии поверить в то, что происходит, перебил говорившего генерала:

- Максим Сергеевич, зачем такие крайние меры? Почему просто не задержать этих людей, выяснить все, изъять пленку?

- Если вы еще не поняли, Дмитрий Александрович, эти лица могут оказаться вражескими шпионами, - еще больше смягчая тон и явно рассчитывая на уговоры, ответил генерал, - кто может поручиться, что снимки при задержании, на которое потребуется немало времени, окажутся при них, а не в тайнике или в других нужных руках.

- Не согласен, Максим Сергеевич, - отрицательно помотал головой Алешин, - вы посмотрите сами, какие же это шпионы - обыкновенные советские ребята, туристы. Ведь вы же видели их реакцию, они как и многие другие, всего лишь приняли «Бриз» за инопланетный корабль. Разве не этого мы добивались совместными усилиями через средства массовой информации.

Судя по изменившемуся выражению лица, руководителя комиссии явно не впечатлило настроение Алешина. Глаза генерала приняли оттенок холодного мрамора, скулы напряглись, ястребиный нос, казалось, стал еще острее.

- Вы отдаете себе отчет, профессор, в том, что такое государственная тайна?! – жестко произнес он.

- Безусловно, я прекрасно представляю, что такое государственная тайна, - твердо ответил Алешин, - но какое отношение к этому имеет убийство ни в чем не повинных людей?

Но генерал словно не слышал его. Голос, которым он произнес следующую фразу, казалось, был выкован из железа:

- В целях исключения срыва действий по ликвидации из-за потери времени для прибытия спецподразделения комиссия считает целесообразным использовать «Бриз». Ваше дело лишь исполнять решение комиссии.

- Я не ваш подчиненный и служу, прежде всего, интересам науки, поэтому здесь не останусь и не выполню ни одного вашего приказа! – Алешин резко поднялся и вышел из-за штурвала.

Белоглазов тут же последовал за ним.

За пультом остался только Сибров. Прищурив глаза и выпятив нижнюю губу, он откинулся в кресле, погрузив круглое лицо в складки подбородка. В отличие от Алешина он не выглядел взволнованным, а скорее, наоборот, с любопытством ждал развития событий. Взгляд его больше выражал интерес, чем сочувствие.

- Останетесь, профессор, и доведете все до конца! – жестко сказал генерал.

- Делайте со мной что хотите, но я не стану управлять «Бризом».

- А вы не подумали о последствиях?

- Я ничего не боюсь.

- Ошибаетесь! Есть же еще семья. Подумайте об этом.

«После этих слов мою душу будто вывернули наизнанку. По-настоящему стало страшно за близких мне людей. За Лену, за Лешку и Павлика, за родителей…» (цитата из дневника).

- Да что происходит? Я ученый, а не палач! – срывающимся голосом в отчаянии воззвал профессор.

- Только не говорите, Дмитрий Александрович, будто вы всегда считали «Бриз» исключительно кораблем-разведчиком и предназначение имеющихся в нем отсеков с газом вам неизвестно.

Алешин почти прошептал:

- Но там же не враги, Максим Сергеевич.

- Вы лично можете дать такую гарантию?

Понимая, что поставлен вопросом в тупик, профессор молча опустил глаза и покачал головой. Шло то самое время, когда агенты иностранных разведок поодиночке и группами беспрерывно забрасывались на территорию страны с целью военного, промышленного и иного шпионажа. Поэтому ни о каких гарантиях не могло быть и речи.

В ЦУПе среди остальных находился тот самый человек в штатском, который с небольшим опозданием присоединился к комиссии еще в прошлый раз при испытании модели «Бриза». Внешность его была ничем особенным не примечательна – тридцати пяти – сорока лет, невысокого роста темноволосый мужчина со спокойным взглядом серых глаз. Разве что под строгого кроя черным костюмом опытный наблюдатель мог заметить отличный уровень физической подготовки. Кроме руководителя комиссии его никто здесь не знал. Да и сам генерал обращался к нему коротко – товарищ третий.

Пружинистым кошачьим шагом мужчина приблизился к старшим офицерам и негромко о чем-то перемолвился.

Генерал окинул взглядом места возле штурвала.

- Вы, - поднял он голову, обращаясь к Сиброву, - умеете управлять «Бризом»?