16. История двух сестёр. Заключение

Впоследствии Тая любила перелистывать книгу этой зыбкой, романтичной, ни на что не похожей любви. Там почти не было текста, слова заменяли картинки. На первой странице неизвестный художник изобразил стадион, похожий на торт со взбитыми сливками. Молодые люди - девушка в кокетливых, обшитых мехом полусапожках, её спутник в чёрной куртке и долговязая худышка в алой шапочке смеялись и дурачились. Надпись гласила: «Михаил, Тая и Лена ищут снежных бабочек».

Повзрослевшая Тая закрывала глаза и улыбалась. Ей вспоминались рассказы Миши о белокрылых созданиях.

- До самых сумерек зимние бабочки дремлют под белым ватным одеялом. А потом летят на свет уличных фонарей. Но никогда не разбиваются, - говорил Михаил.

- Ну вы и выдумщик! Вам бы мистические рассказы писать, - хихикала Лена. И смеялась ледяная тишина, украдкой, беззвучно ухмылялся снег, улыбалось болезненное зимнее солнце.

Тая переворачивала страницу. На свой страх и риск она согласилась пойти с Михаилом в кафе. Лена где-то подхватила грипп и лежала в постели. Над кроватью её кружили созданные бредом миражи - проплывали странные восточные дворцы, летали птицы с человеческими глазами.

В кафе почти не было посетителей. Тае казалось, что она очутилась в каком-то хрупком, романтическом сне. Неизвестный художник разрисовал окна причудливыми узорами. Еле слышно двигались официантки в униформе цвета апрельского неба. Пирожные напоминали заснеженные домики из детских, убаюкивающих книг.

На третьей странице хитро улыбался апрель. Тае пришлось включить в книгу любви лишь самые яркие, избранные воспоминания. Прогулки в февральских сумерках и катание на коньках туда не поместились. «Так вот, апрель», - вспоминала Тая. На озёрах и реках треснул лёд, по улицам лениво текли, напевая себе что-то под нос, ручейки талой воды. Небо облачилось в тесную униформу и принялось разносить пирожные и кофе. Посетители кафе, капризные, хмурые, вечно всем недовольные облака, ругали его на чём свет стоит.

Тая совсем перестала бояться Михаила. Они прогуливались около реки, которая медленно, неохотно разрывала оковы льда и зимнего оцепенения. Лесок казался пустым и гулким. Неизвестные жильцы покинули его, забрав все ценные вещи, а новосёлы ещё не приехали. Именно в этой пустоватой обители паутинных снов и состоялся их первый поцелуй. Тае вспомнились Артур и Димка, но она моргнула, и курсив ресниц стёр эту накипь, грязную пену былого.

Тая переворачивала страницу, и с едва уловимым шелестом появлялся май - время белых ночей, ясноглазых теней, бессонницы и безумных мечтаний. Бледные листочки на деревьях напоминали прозрачные кружевные наряды. Сумерки были длинными, томительными, бутылочно-зелёными. Тая и Михаил гуляли до темноты, рассказывали друг другу удивительные истории из жизни Древесного края, целовались в подъездах. И морщились, злились тусклые лампочки, пергаментно-жёлтые старые девы…

Летняя золотисто-голубая страница вызывала улыбку. Ночь являлась на Землю лишь на несколько часов. Торопливая, бледная и нервная. Однажды Михаил пригласил Таю прогуляться по крыше девятиэтажного дома. После, сидя на лавочке у подъезда, они пили терпкий, алый ликёр, поцелуи были душисто-сладкими, клубничными.

Медленной ленивой поступью по городу шёл июнь. Двадцатого числа Тая отпраздновала восемнадцатилетие. Днём сидела в кафе с Леной и Михаилом. Всё её существо переполняло счастье. Упругое и синее, как небо над головой, щекочуще-волнительное, словно бокал дорогого шампанского.

Потом был скучноватый вечер с родственниками. Разноцветные салаты, магазинный торт с ярко-жёлтыми цветочками из крема, поздравления – от всего этого у Таи разболелась голова. На следующий день родители Михаила уехали на дачу, и он пригласил Таю к себе.

Фисташковый крем на торте напоминал майскую, кружевную листву.

- Вот держи. Этот тигрёнок будет твоим талисманом, - Михаил протянул Тае забавную мягкую игрушку. – Он защитит тебя от злых собак и завистливых подруг, когда я буду далеко. Как его назовём?

- Мишка, конечно. Как же ещё? Ведь это твоё второе я, - расхохоталась Тая.

Потом они смотрели предсказуемо-печальную драму «Осень в Нью-Йорке» и целовались. За окном переговаривались друг с другом деревья, собирался дождь. А потом… Потом и случилось это. Вспомнились ухмыляющиеся лица Артура и Арсения, но Тая отогнала неприятные картины. «Когда-то люди вели дневники. Записывали свои мысли, чувства, какие-то события. А потом уничтожали некоторые записи. Артур и Арсений - всего лишь отвратительные и стыдные странички дневника. Мысли о них нужно вырвать из тетради жизни и бросить в огонь», - Тая закрыла глаза и унеслась в мир заоблачных чудес, изумрудных садов и весёлого, яркого солнца.

В этой чудесной стране живёт Радость, целыми днями она бегает по изумрудным лугам. Радость часто пьёт чай со своей подругой Любовью в тенистом саду. Пахнет сиренью и чем-то далёким, родом из раннего детства, полузабытого, похожего на зыбкие, тающие на глазах сновиденья…

- Вот такая история, - Тая устало прикрыла глаза. – Мы поступили на бюджет. Я на фармацевтический факультет, а Мишка на компьютерный. Потом он ушёл в армию, а после его возвращения мы поженились.

- Почему ты ничего не сказала про выпускной и последний звонок? Это ведь самые важные события для молодых людей, - подняла брови Варя.

- Да что про них рассказывать? - махнула рукой Тая. - Когда кто-то говорит о последнем звонке, мне припоминается букет увядших нарциссов. Один цветок сломан. А у выпускного кисло-сладкий привкус дешёвого шампанского. Скука!

- А как сложились судьбы Лены и Вики? - спросила Мира.

- Лена окончила педагогический факультет. Училась тоже на бесплатном. Теперь работает учителем русского и литературы в одной из наших школ. Говорят, она – идеальный педагог. Даже к самым трудным ребятам умеет найти подход. Мы с ней иногда видимся. Хорошая девчонка, - улыбнулась Тая. - А с Викой мы так и не помирились. Не понимаю, что её так разозлило, но… Но при встречах на улицах Вика отворачивается. Она работает парикмахером. Однажды зашла к Вике подстричься, так она не захотела меня обслуживать. Представляете? А ведь когда-то мы были лучшими подругами.

- А как у них дела с личной жизнью?- полюбопытствовала Варя.

- Вика живёт с одним парнем. Он работает таксистом. По-крайней мере, так говорят общие знакомые. А Лена… про неё я ничего не знаю. Она всегда была очень скрытной, когда дело касалось мужчин.

- А почему Кира не вышла замуж за того художника? - поинтересовалась Мира.

- Так он ушёл за хлебом и не вернулся. Это случилось за пару недель до моего восемнадцатилетия. Кира так убивалась, бедная. Успокоилась только когда познакомилась со своим нынешним мужем, - Тая тяжело вздохнула.

- А что с Артуром, Димкой, Арсением, Ромкой и Матвеем?- Мира всегда была очень дотошной и не выносила белых пятен на картах чужих судеб.

- Ромка работает участковым. А в свободное время занимается общественной работой. Он записался в организацию «Очистим Урал от скверны». Выводит на чистую воду киоски и квартиры, где торгуют палёной водкой и контрафактными сигаретами. Женат, трое детей. Артур совсем спился. Нигде не работает. Промышляет кражами и продажей металлолома. Димка в Москве. Про остальных я ничего не знаю.

За окном всё синее и синее мерцала полночь, тая, млея, сгорая полношумной весной. Пора было расходиться. Началась мышиная, скучная суета. Мы вызвали такси, обулись, попрощались с хозяйкой. В такси вполголоса рассказывала о своей неземной страсти какая-то американская певица, чей расцвет пришёлся на далёкие шестидесятые. За окном мелькал город, нереальная обитель блуждающих огоньков и заблудившихся странников.

Я снова и снова вспоминала рассказ Таи. Встреча в мрачной, неприбранной комнате, свидания у вокзала, бессмысленные блуждания по улицам и дворам, скука, отвращение или леденящий страх – всё это отозвалось в моей душе.

И какой яркой, романтичной, непохожей на всю эту грязь и безысходность, показалась мне история знакомства Таи и Михаила! Она напомнила мне тёплый золотистый день бабьего лета, пришедшего на смену сырым и холодным вечерам, туманным, вызывающим озноб утрам и свинцово-серым послеполуденным часам.

«После страшной, чернокрылой ночи всегда наступает солнечное, яркое утро. Точно так же на смену разочарованиям и одиночеству приходит любовь, нежная, романтическая, напоминающая счастливый сон», - улыбнулась я. Огоньки за окном мигнули в знак согласия.