15. Черные крестьяне. Новый работник

Лошади резво бежали по широкой накатанной дороге. Мартовские дни стали длиннее, так что за светло удалось съездить на ярмарку и сейчас с приятным приобретением возвращались домой. Хозяева, одетые в длинные шубы из телячьих шкур мехом наружу, развалясь в санной повозке, с удовольствием подставляли лицо встречному ветру.

– Как тебя звать-то, мил человек, – обратился Поликарп к незнакомцу, примостившемуся в правом заднем углу, укрыв озябшие ноги соломой.

– Родители назвали меня Игнатка.

– Замерз?

– Ох, батюшка, что-то холодно стало.

Хозяин вытащил, валявшуюся в углу дерюжку:

– На, накинь хоть на плечи.

– Спасибочко. В поле съезжаются – родом не считаются, – Игнат торопливо укутался в дерюжку.

– Где же ты живешь?

– Там, – кивнул головой, – внизу по реке, стоит починок. Когда стало уж совсем худо, мы ушли в лес. Нашли полянку, расчистив от кустарников, вспахали. По первости хорошие были урожаи. Поставили небольшую избушку. Поселившимся в починок община предоставляла временную льготу по уплате налога. А ныне, зимой, лошадь наша заболела и пала. Как работать в поле? Каково кто сеял, таково и пожнет. Так я к весне оказался не у дел. Какова пашня, таково и брашно.

– Скотиной-то управляться ты можешь?

– Могу. Когда-то у нас все было. При жизни моего батюшки и матушки скотину держали, корову там, лошадь, овец, все, как у соседей. Но в тот год, когда случилась засуха и недород, зимой произошел голод. Сколько могли, скотину берегли, а потом все-таки съели. И начались несчастия одно за другим. Сначала родителей похоронил, а потом – младшего брата. Остались мы с женой. А тут еще и лошадь пала! И пошли мы за помощью к людям.

Впереди показалась деревня, пять дворов. Дома разные, высокие и низкие и стояли они с левой стороны дороги. Крыши домов, покрытые тесом, закрывали сразу и дом и двор. Возле третьего дома стояли дети. Увидев знакомую повозку, с криком бросились во двор:

– Едут, едут.

Из ворот вышел Куприянка и детвора. Остановились, с любопытством рассматривая подъезжающих. Лошадь, узнавшая свое место, самостоятельно прошла через открытые ворота и остановилась посреди двора. Женщины, увидев через окно прибывших с ярмарки мужчин, вышли на крыльцо. Все молились, твердя Иисусову молитву, просили достатка своему дому, который они заработают с помощью новой лошади. Мужчины подходили, ласково шлепали ладошкой бока жеребца, брали за уздцы, гладили гриву.

– Ну, хватит, – скомандовал большак, – Савка, ставь коня на место.

Савка взял лошадь под уздцы, повел в конюшню и поставил в денник, наскоро сделанный для содержания животных без привязи.

– Отдыхай пока здесь Бубенчик. Здесь будет твое место.

Большак вспомнил о незнакомце. Оглянувшись, заметил, как тот наблюдал за суетившимися во дворе людьми. Подойдя к нему, сказал:

– Игнатка, хочу поручить тебе уход за скотиной. Чтобы здесь во дворе, в конюшне был порядок, чисто. Поживи до весны, а там, как сам решишь. Кормиться будешь с нами вместе за одним столом. Спать будешь в избе на полу.

– Спасибо, батюшка. Я справлюсь.

– Ну, тогда пошли в избу, скоро будем ужинать.