14. История одного безумия. Заключение

- Вот такая история,- бабушка тяжело вздохнула.

Некоторое время я молчала, потрясённая услышанным.

История о Маре показалась мне странной, запутанной и неправдоподобной. Она напоминала тягучий сценарий фильма ужасов, продукта душных бессонных ночей и тайных страхов сценариста. Если бы об этих событиях поведал кто-то другой, я бы не поверила. Но… Бабушке незачем было врать или преувеличивать.

После рассказа о Маре и её безумии мне пришла в голову странная мысль. Судьба периодически сходит с ума, и некоторые события в жизни людей - плод её больной фантазии. Ожившие видения или горячечные сны…

- Но почему мать больше любила Мару, а не Ангелину? Ведь младшая дочь была настоящей оторвой. Хуже нашей Ирки Флягиной.

- Ты невнимательно меня слушала. Мария была дочерью Семёна, единственного человека, которого по-настоящему любила эта женщина. Ангелина же слишком напоминала опостылевшего мужа.

- Но зачем она продолжала жить с этим… постылым? Можно же было развестись, - не сдавалась я.

- В те годы разводы осуждались. Браки распадались куда реже, чем в наши дни. С одной стороны, это хорошо. А с другой… Многое в судьбе Гориных сложилось бы иначе, не будь этой семейной гнили. Ненависти, разъедающей всё на своём пути. Впрочем, ты ещё слишком молода и многого не понимаешь.

- А почему ты не познакомила нас с Алисой? Ты же ведь этого хотела, когда она жила у тебя.

- Понимаешь, - бабушка помрачнела. - Поначалу Гориным было не до того. Ангелина разыскивала мужа, боялась за дочь. Да и сама Алиса чувствовала себя неважно. А потом и у нас самих начались неприятности. Ты же даже в школу какое-то время не ходила. Какие уж тут новые знакомства! А потом всё как-то закрутилось...

И вспомнилась мне тёмная и страшная зима две тысячи третьего года. Хрустальный колкий страх, вынужденное затворничество, бесконечные угрозы и ещё много, много всего, неприятного, жуткого и кровавого. В тот период нам пришлось немногим лучше, чем Гориным.

Отныне я смотрела на новых друзей другими глазами. Мне стали понятны недомогания Алисы и её скрытность, грусть, которая по временам охватывала Антона. Печаль во взгляде Ангелины и мрачность Артура тоже объяснились. За спиной у всех участников той давней истории стояла Мара. Она могла вылезти из старого фотоальбома. Чёрный маркер и ножницы силам зла не помеха. Могла поджидать Алису в подъезде, между этажами...

Незадолго до выпускного Алиса встретила первую любовь. Увидев её вместе с кареглазым парнем в первый раз, я удивилась. Ведь в отличие от меня и других ровесниц девушка не интересовалась противоположным полом.

Большинство из нас ходило на свидания то с одним, то с другим молодым человеком. Кто-то страдал от неразделённой любви, у кого-то начались первые настоящие отношения. Первые слёзы, первые расставания по телефону, первые прощальные смс… Алиса была в стороне от всех этих страстей.

И вот… И вот она бродила по пыльным городским улицам под руку с Данилой, а первые клейкие листочки испуганно перешёптывались. Мрачные грязно-розовые и темно-зеленые хрущовки хмурились, глядя на счастливую пару. Птицы кричали: «Быть беде, беде быть!»

Но Алиса с Данилой не обращали внимания на эти предупреждения. Они не могли наговориться. У молодых людей оказалось немало общего. Алиса писала мистические истории, а Даня сочинял фантастические рассказы. Оба они любили старомодного, но чистого душой Блока. Во взгляде у обоих читалась печаль. Оба рано повзрослели. Данила всё детство провёл в больницах, и ему не раз пришлось бороться со смертью. Над Алисой когда-то тоже нависла зловещая тень.

Кривляющийся выпускной напоминал пьяно-шумную, бестолковую карусель. Двое наших одноклассников попали в больницу с алкогольным отравлением, кое-кого забрали в отделение за драку. Алиса и Данила были выше этого. И в прямом и в переносном смысле. Всю ночь они просидели на крыше панельной девятиэтажки и строили планы на будущее.

В город пришло суетливое, аномально жаркое лето. Алиса чувствовала себя неважно, у неё болела голова, и поднималось давление. Даня, у которого был врождённый порок сердца, не смог пережить потно-жаркого, горячечного зноя. Жара покрывала его лицо ядовитыми поцелуями, Смерть с вожделением смотрела на юную жертву. Даня умер в больнице, слишком долго ехала "скорая помощь".

Алиса мыла посуду и вдруг почувствовала: к запаху моющего средства, яблочному, знакомому, прибавился аромат терпких духов. Тех, что состоят из гниющих цветов, травы и трупного яда. Девушке показалось, что тонкогубая стоит у неё за спиной, по щеке у химеры катится слеза, похожая на каплю воска… Алиса в испуге обернулась, но никого не увидела.

Она переживала смерть Данилы очень тяжело. Целыми днями Алиса бродила по улицам мимо раскалившихся от августовского зноя бетонных девятиэтажек, облупленных хрущовок и белых, потрескавшихся двухэтажек. «Смерть, смерть, почему ты забрала не меня? Ты ведь начала играть со мной в кошки-мышки много лет назад. Когда я была ребёнком. Почему ты забрала Даню, а не меня?»- бормотала Алиса.

За эти страшные дни девушка побледнела и осунулась. Её длинные волосы растрепались. Раньше Алиса следила за собой, а теперь могла выйти на улицу в домашнем платье и тапочках. Родители отвели Алису к врачу, тот выписал успокоительные. Теперь она почти целыми днями спала.

Но, когда спала жара, подул холодный ветер, а золотистые листья затеяли игру в жмурки, девушка пришла в себя. Поняла, что должна жить. Хотя бы ради своих родных.

Вторую любовь Алиса встретила на последнем курсе института. Её возлюбленного звали Егором. Они познакомились в парке. Это был нервный, вертлявый блондин. Он часто не к месту шутил. Никто не понимал, что Алиса могла найти в этом глуповатом малом с бегающими глазами. Алиса любила книги, Егор в своей жизни вряд ли прочитал что-то сложнее «Букваря». Этого парня я видела всего один раз, в новогодние каникулы, когда Алиса привезла его в наш город. Впечатление от этой встречи осталось крайне неприятным.

Может быть, их ради смеха свела чародейка-зима? Проказница нарочно устилала дорожки в парках ослепительно белым снегом, сделала областной центр, где учились молодые люди, мистическим и нереальным. Любовь их была миражом, замком, состоявшим из хрустального льда. Этот роман не мог продлиться долго. Первые же весенние лучи уничтожили морок, открыли Алисе глаза.

В апреле, когда «всё синей и синей мерцает полночь, тая, млея, сгорая полношумной весной», Алиса и Егор расстались.

- Он такой же, как Мара, - отрезала Алиса, когда я попыталась расспросить её о причинах разрыва. – Те же интересы, а значит то же безумие.

Она приехала к родителям в наш городок, мы бродили по аллеям, а клейкие зелёные листочки печально перешёптывались, как будто вспоминая Даню. «Что значит, такой же как Мара?- спрашивала я себя.- Егор тоже желает кому-то смерти, завидует окружающим, ненавидит детей? Или увлекается чем-то запрещенным?»

Во время этой прогулки Алиса поведала мне историю, которую я уже знала от бабушки. Рассказала о даме в чёрном, которая преследовала её, об исчезновении отца, аресте матери, диктофонной записи и больнице.

Однажды Алиса ехала к родителям и познакомилась в автобусе с рыжеволосым флегматичным парнем. Звали его Павел. Он жил в нашем городке и работал в цифровом гипермаркете. Встречаться молодые люди могли только по выходным. Они бродили по заснеженным аллеям, слушали музыку зимы, пару раз посидели в кафе. А потом Павла арестовали по печально известной двести двадцать восьмой статье. Алиса утверждала, что обвинения ложные. Кто знает? Может быть, она была права? А, может, сказалось, всегдашнее недоверие Алисы к органам правопорядка, воспоминания о той ночи, когда арестовали маму?

С этой поры мужчины и вовсе перестали задерживаться в жизни Алисы. Её романы походили на предутренние сновидения, туман, который рассеивается с первыми солнечными лучами.

Алиса живёт в областном центре, но часто навещает родителей, а заодно и меня. Ей удалось найти неплохую работу, она никогда не обращается за помощью к родным, как это часто бывает. Все финансовые вопросы решает сама. Алиса живёт в крохотной квартирке на двенадцатом этаже. Дом её находится напротив шумного, базароподобного автовокзала. Как-то я побывала в этом жилище и была поражена идеальной чистотой и... какой-то музейностью, что ли? От квартирки Алисы веет грустью и одиночеством.

По какой-то необъяснимой причине у большинства моих одноклассниц личная жизнь не сложилась. Одни встречаются с тёмными личностями, проходимцами, чтобы получить хотя бы частичку тепла. Другие барахтаются в ледяных водах беспросветного одиночества.

Многие из нас озлобились и погрубели. Что же касается Алисы... Сложно понять, мучает её одиночество или же она наслаждается им. Не знаю, вспоминает ли Алиса о Маре и связанных с ней несчастьях или забыла прошлое, как страшный сон. Снятся ли ей неудавшиеся романы, похожие на сгоревшие рукописи, мёртворождённые розы? Алиса так и осталась для меня загадкой, хотя я знаю её уже очень много лет.

Как-то мне встретился Антон. Пожелтевший, постаревший, одетый в замызганную куртку и видавшие виды спортивные штаны. От него пахло перегаром, немытым телом и безысходностью.

- А, привет,- бросил мне Антон. - Я вот всё думаю, как эту суку уничтожить.

- Кого? - мне казалось, что парень сходит с ума. Или уже сошёл?

- Да Мару, кого же ещё! И мужика этого. Папиного коллегу. Как там его зовут? Они с Марой заодно. Я вот чего придумал. Надо нанять подростков из неблагополучных семей. Я такую компанию присмотрел в одном дворе. И вот они встретят Мару в тёмном переулке…

- Антон, ты в своём уме? Этой женщины давно нет в живых. И её любовника тоже. Успокойся!

- Нет, ты не понимаешь, - продолжал гнуть свою линию Антон. – Их смерть - прикрытие. Похоронили других.

Глаза Антона горели, он так эмоционально жестикулировал, что на нас начали оглядываться прохожие. После этой встречи у меня остался неприятный осадок. Я навела об Антоне справки. Депрессии его с возрастом стали более длительными и тяжёлыми. Боролся с ними Антон банальным и опасным способом - пил водку в огромных количествах. Так к двадцати пяти годам он стал законченным алкоголиком.

Недавно я опять встретила его.

- Слушай, у меня теперь другой план, - вместо приветствия бросил Антон. - Мара возвращается домой около девяти вечера, я наводил справки…

- Антон, Мара давно мертва. Илья тоже, - отчеканила я.

- Ложь, фальсификация. Мара - хитрая бестия. Она, наверняка, ускользнула. А похоронили кого-то другого. Ты думаешь, я для себя это хочу сделать? – Антон схватил меня за рукав пальто.- Я Алису хочу уберечь.

- Именно для себя, - не сдержалась я.- Алиса в другом городе, её враги мертвы. А тебе просто нравится разыгрывать из себя спасителя, разрабатывать планы мести и напиваться в одиночку. Что скажет Алиса, если приедет и увидит тебя в таком виде? Хоть бы её постыдился.

Антон ничего не ответил и отправился восвояси. Мне стало его жаль. «Разве он виноват в своём безумии?- мысленно укоряла я себя. - Антон многое пережил. К тому же, скорее всего, его истончила неразделённая любовь к Алисе. Она относилась к нему, как к старшему брату. А сам Антон? Наверняка ревновал её ко всем этим парням»

Если бы Мара была жива, она бы торжествовала. Ненавистная Алиса жила в выстуженной одиночеством квартире. Пасынок, подставивший её, и вовсе потерял человеческое лицо. Сошёл с ума, как когда-то она сама. «А что если Мара и после смерти продолжает вредить Алисе и Антону? Испытания, которые она придумала на этот раз, в чём-то хуже смерти»,- размышляла я в долгие бессонные ночи.

Настенные часы соглашались со мной. «Так и есть, так и есть»,- тикали они. А где-то за окном бродила Мара. Мёртвая, страшная, такая же безумная, как и при жизни. Существо без лица подходило к редким в этот поздний час прохожим, о чём-то спрашивало, но его никто не замечал.