12. Кулаки. Перед школой

Зимние продолжительные вечера были однообразными и скучными. На улицу родители не отпускали, а играть в коридоре барака соседи не разрешали, ругались, заявляя, что им после работы надо отдыхать.
Я любил заходить в гости к дяде Яше Семирякову, он из наших, раскулаченных. В одной из комнат барака ему разрешили организовать мастерскую по ремонту обуви. Многие к нему приходили, и бараковские тоже приносили подшивать валенки, обветшалые сапоги, ботинки. Дядя Яша работал в одиночестве. Принимал меня любезно, не отрываясь от работы, вежливо разговаривал, показывал и рассказывал, как надо шить. Это была, своего рода, школа. Нравилось наблюдать, как мастер брал суровые нитки, надевал их на крючок, скручивал, а затем обильно натирал черным варом (сапожным варом). Получалась дратва. Она не увлажнялась, не гнила и продлевала срок службы обуви. Вар готовился отдельно, с использованием канифоли, нефтяного масла, парафина, воска, серы и сала.
Дядя Яша давал заготовки и предлагал их сшить.
– Швы, – показывал он, – могут быть видимые и полувидимые, когда один шов проходил внутри обуви. Для формирования видимых швов на оба конца дратвы надо вплести и приклеить толстую щетину. Она использовалась как игла. Для шитья в нужном месте прокалывалось шилом отверстие и в него, слева и справа, заводились щетины дратвы. С помощью щетин дратву протаскивали, а затем оба конца сильно стягивались.
Осваивались и другие способы шитья, используя вместо щетины проволочную петлю. Для этого шилом делалось отверстие, в него заводилась пополам согнутая проволока, затем в месте сгиба проволока раздвигалась, в проем заводился конец дратвы, и проволока вместе с дратвой вытягивалась обратно. Интересно шить и крючком, когда дратва вытягивалась крючком.
Став постарше, лет в десять, я эти способы ремонта обуви использовал на практике, подшивая валенки для своей семьи и даже для соседей.
***
Приближалось время, когда надо было устраиваться в школу. Родители очень переживали, что мне не позволят учиться в школе, особенно в старших классах. Ведь я из семьи репрессированных. В моем свидетельстве о рождении в графе место рождения ребенка было записано «спецпоселок, Крутой». Один из начальников отца по работе посоветовал:
– Давайте сделаем запрос о выдаче нового свидетельства, якобы старый утерян. – Начальник помог оформить запрос, и письмо отправили в Билимбаевский исполком.
Через некоторое время пришло новое свидетельство о рождении без дискриминирующих записей. С этим свидетельством я пошел в школу, получил паспорт, и никто не упрекал за черное прошлое семьи. Правда, в моей душе это раскулачивание сидело прочно, помнилось всегда. Через много лет, когда я был уже взрослым мужчиной, меня неоднократно агитировали вступить в ряды Коммунистической партии. Время было такое, передовые люди общества были коммунистами. Но я всегда отказывался, потому что, вступая в партию пришлось бы рассказать о принадлежности семьи к кулацкому племени. Родители боялись говорить на эту тему и никогда не рассказывали, как жили до раскулачивания. Их жизнь поломали настолько, что они боялись, боялись всего.