12. Черные крестьяне. Сельская община

Свадебный пир закончился. В семье Сохиных наступили размеренные повседневные будни.

– Кондратка, завтра с утра поедешь со мной в сельскую общину, – объявил отец, – соберись, приоденься.

– Батюшка, а я-то туда зачем?

– Пора, ты сейчас женатый мужик, будешь учиться ладить семейные дела.

Утром после завтрака Кондратка, облачившись в праздничную одежду, запряг рысака в легкие санки. Подложив в них соловки, заботливо усадил отца и, перекрестившись, направил лошадку по накатанной снежной дороге в село.

– Батюшка, скажи, зачем мы едем в сельскую общину.

– Надо заплатить налог. Да и вообще кое-что поспрашивать. В июле прошлого года нас, хозяев ближайших деревень, собрали на общий сход в сельской церкви. Там мы избрали старосту, главное лицо мирского самоуправления и сборщика налогов. Избрали на один год, только на год, чтобы злоупотребления властью не было. Староста обязан раскладывать и собирать подати, а так же передавать их власти. За исправный сбор податей он отвечает своим «животом». Если же ему не удастся собрать налог с плательщиков в положенный срок, то придется расплачиваться своим имуществом.

– Так зачем он соглашается быть старостой?

– Соглашается. Да еще как рад, когда выберут. Ведь его работу оплачиваем мы, плательщики общины. Оплачиваем хорошо. Со старостой лучше не ссориться. Ведь он определяет величину налога. Община нам нужна. Она устанавливает общий порядок в обществе. Назначает одинаковые сроки высева и снятия урожая, внедряет принудительные и одинаковые севообороты, определяет одновременное использование полей под выпас скота после снятия урожая.

– Батюшка, налоги бывают разные, какие же мы платим?

– Налоги-то? Это самое трудное для крестьянина. Сколько хозяйств они разорили. Мы платим, наверное, все налоги. Это дань, денежный налог в размере четырех копеек за обжи, то есть за площадь земли, которую можно вспахать с помощью лошади за один световой день. Платим ямской налог, предоставляя подводы и лошадей для нужд государственных перевозок. Сейчас этот налог платим деньгами четыре копейки. Пока нам удавалось отвертеться от посошной повинности, отправки мужиков в войско для выполнения черновой работы. Там ведь тоже надо работать: таскать на себе орудия, строить временные укрепления, лагеря, после сражения закапывать трупы.

– Кажись, приехали?

– Да, вот здесь останавливай. Вот изба сборщика налогов. Пойдем, – позвал отец.

Привязав лошадь к коновязи, мужики вошли в избу, сняв шапки. В помещении полумрак, тепло. Дьяк пишет какие-то бумаги при зажженной свече.

– Батюшка, кто у вас налоги собирает?

– Иван Савельев. Сборщик сейчас придет. Посидите на лавке.

Присели, держа шапки в руках.

– В избу вошел полный, даже, пожалуй, толстый мужик среднего роста. Хозяйски взглянув на посетителей, спросил:

– Вы хотите заплатить налоги?

– Да, – сказали посетители, поднявшись.

– Давайте ваши бумаги и проходите сюда к столу поближе.

Развернув полученные бумаги, Иван Савельев вслух читает:

– Поликарп Сохин.

Затем достает писцовую книгу, в которой описаны земли, угодья, промыслы, облагаемые податью. Там же были сведения о составе семьи, количестве мужчин, размерах земельных наделов, количестве земли доброй, средней и худой. Найдя нужную фамилию, чиновник сообщает:

– Вам надо заплатить налог дань, ямской и содержание управления общины, всего десять копеек.

Плательщик достал из-за пазухи мешочек, отсчитал деньги, положил на стол.

Подошел дьяк, сделал необходимую запись в писцовую книгу, выписал расписку и вручил ее плательщику.

– Иван Савельев, можно ли мне прирезать еще земли? – обратился Поликарп.

– Можно. Заброшенная земля есть... Заплатите за нее налог и можете обрабатывать. Решайте. Надумаете, приходите.

Возвращаясь домой, Кондратка допытывался у отца:

– Не понимаю, зачем ты хочешь купить землю, от которой отказался прежний хозяин.

– Вот, и давайте все будем думать, как эту землю сделать плодородной, – отрезал отец и замолчал.