07. Перевал. Глава четвертая

Глава 4

При беглом первом осмотре я сделал вывод, что сложно назвать найденные записи дневником в классически принятом понимании. Здесь излагалось не ежедневное описание жизненных событий и связанных с ними мироощущений рассказчика, но скорее, если можно так сказать, личное посвящение одному изобретению, а именно тому самому «Бризу», о котором упоминалось в начале повествования. По этой причине дневник (порой все же буду для удобства его так называть) показался мне не особенно интересным, ведь как я уже говорил, летательным аппаратом сегодня редко кого удивишь. И в силу этого записи скорее заслуживали внимания лишь как личные наблюдения и переживания профессора.

«А дневник этот ни раньше, ни тем более теперь ничего уже не значит» - вспомнились к случаю слова Алешиной, и я уже собирался с ними согласиться, пока случайно не открыл листы, датированные 1 февраля 1959 года.

Здесь моя душа по-настоящему задрожала то ли от гигантского потока адреналина, то ли от избытка нахлынувших чувств.

Я бежал со строчки на строчку и не верил своим глазам. Неожиданное и страшное открытие предстало передо мной - то, о чем писал профессор, оказалось изложением фактов другой трагической истории, известной как одно из самых загадочных и до сих пор нераскрытых наследий прошлого века. Согласно записям, история эта настолько тесно и неразрывно переплеталась с самим профессором, что в это трудно было поверить.

Однако сомневаться в честности и объективности человека, заплатившего за все столь высокую цену как собственная жизнь, у меня не имелось никаких оснований.

Я взглянул на часы – в моем распоряжении оставалось не так много времени, чтобы вдумчиво и неторопливо ознакомиться с дневником. Здесь же, ввиду важности изложенных событий, требовался исключительно основательный подход, поэтому невероятным усилием воли поборов искушение, я захлопнул тетрадь.

И подумал вот о чем - учитывая здешние формы контроля посетителей и завидную прилежность сегодняшнего охранника, попытаться выйти из здания с дневником за пазухой весьма самонадеянно, если только я не желал распрощаться с ним как минимум навсегда. Выбросить тетрадь в форточку какого-нибудь окна не имея напарника, да еще средь бела дня, было не менее рискованно. Кто мог поручиться, что его не поднимет случайный прохожий. Нет, здесь требовался более верный способ.

Я вспомнил, что вчера в разговоре Мария спрашивала приду ли я сюда в воскресенье. Вряд ли это могло означать, что девушка сама появится здесь сегодня, но в душе я лелеял надежду, что вопрос был задан не случайно и взялся попытать счастья в ожидании.

На Марию я, безусловно, мог рассчитывать - ее родство с профессором виделось мне козырной картой в этой партии. Более значительной гарантии, что девушка обязательно поможет, трудно было представить.

Придя к выводу, что дневник разумнее пока оставить на месте я проделал манипуляции с тайником в обратном порядке и, чтобы зря не томиться ожиданием, решил продолжить сбор материала для статьи.

***

Я только успел отпереть дверь и, оставив ее приоткрытой присесть на диван, как, о чудо, услышал шаги в коридоре.

Ну и дурацкий же был наверное у меня вид, когда я с самой милой улыбкой, на какую только способен поднялся навстречу распахнутой двери. Фраза «Мария, как я рад вас видеть!» зависла где-то между мозгом и языком, потому-что вошла вовсе не Мария и даже не девушка. Среднего роста мужчина, примерно лет тридцати пяти, крепкого телосложения. Одетый в черные брюки и пиджак отличного кроя на серую водолазку. Будучи неплохим специалистом по невербалике, я мгновенно уловил легкий диссонанс в комплексе его жестов. При том как его руки были радушно разведены в стороны, а на лице повисла милейшая улыбка, брови были опущены и глаза сверлили меня насквозь.

- Здравствуйте! – громко сказал он голосом, как команда сотрясающим воздух, и протянул руку. – Терехов Павел Сергеевич, можно просто Павел.

Услышав в ответ приветствие и мое имя, он продолжил:

- Я младший научный сотрудник, а если точнее специалист отдела по связям с общественностью. Отдел-то создали совсем недавно, так что я здесь можно сказать тоже человек новый.

«Не про этот ли отдел говорила вчера Мария, приняв меня поначалу за свежие кадры?» - подумал я.

А человек тем временем не умолкал:

- Так вот вчера до моего руководителя дошли сведения, что институт посетил редкий гость – журналист из Москвы. Так начальник меня тут же озадачил вникнуть в суть вопроса и оказать всяческую поддержку. И это в выходной день, представляете?

Я понимающе кивнул и, решив не переубеждать его в том, что я вовсе не журналист, повел разговор в том же ключе.

- Да ну что вы, Павел Сергеевич, не стоило беспокоиться, я уже почти закончил, вот дочитаю кое-какие заметки и в путь, так что не пропал еще ваш выходной.

Но он как будто не услышал.

- Интересно, о чем ваша статья?

Я почувствовал, что этот младший научный сотрудник так просто не отстанет. Либо у них в институте действительно строго с выдачей информации посторонним, и ему обязательно надо знать, что я вынесу за порог учреждения, либо и впрямь наладить контакт с московской прессой считалось главной задачей.

Скрывать в части собранного материала и идеи статьи мне было нечего, и я охотно поделился примерным планом будущей публикации.

Собеседник слушал очень внимательно, почти не задавая вопросов, пока речь не зашла о роковом выстреле.