05. Такая странная жизнь

Девяностые начались с гиперинфляции, задержек заплат, роста цен. Тем, кто работал в бюджетной сфере, было очень тяжко.

Однажды у выхода из института к Вадиму подошёл знакомый молодой человек, один из его бывших учеников, и пригласил на чашечку кофе. Медведко, карманы которого уже забыли о деньгах, охотно согласился.

– Вадим Сергеевич, как работается? Зарплату, слышал, задерживают? – начал разговор парень.

– Туго, Алик, не то слово. Работаю, сейчас отправил материалы на генетический анализ, предполагаю, что у меня новый вид гадюк. Жду результат. Ну, конечно, читаю лекции, потихоньку обрабатываю свои данные для диссертации. Есть чем заняться. А зарплату и, правда, задерживают. Причем и у жены тоже, перешли на субпродукты и дешевые каши, – Вадим с сделал первый глоток кофе и зажмурился от удовольствия. Ему давно не доводилось пить хороший кофе - дорого, не по карману.

- Вадим Сергеевич, а мы вот не ждём милости от государства, решили заняться бизнесом. Я организовал частное предприятие, вид деятельности – выставочный бизнес. Со мной еще пара человек в соучредителях, взяли кредит, нашли спонсоров, закупили экзотических животных и открыли выставку. Люди идут, хорошо идут! Почему бы вам, как отличному специалисту к нам не присоединиться? Нам такие люди нужны позарез.

– Ха, и что же я буду у вас делать?

– Как что, вы же прекрасный лектор! Будите проводить экскурсии в зале, отвечать на вопросы посетителей. Да пойдемте прямо сейчас, сами всё увидите. Вам точно понравится. А зарплата у нас такая, что в институте за полгода едва ли получите. Кстати, я плачу каждый день.

Зашли на выставку, Вадим с интересом рассматривал живые экспонаты, среди которых были игуаны и вараны, ядовитые змеи, хамелеоны и разнообразные черепахи. Подойдя к очередному террариуму с ядовитыми змеями, не мог удержаться от комментариев и рассказов о том какие виды лично его кусали. Народ тут же окружил кольцом, оживился, пошли вопросы.

Алик аккуратно вывел Вадима из толпы:

– Ну, вот, сами видите, люди жаждут знаний, а вы сразу их увлекли!

Это и есть та работа, которую я предлагаю. Так как? Соглашайтесь!

– Подумаю! Хотя, что тут думать, давай сегодня и поработаю. Зарплату-то дашь? – с азартом ответил Вадим.

– Обязательно, работайте. Вечером обмоем это дело, тут рядом хороший ресторанчик есть. А потом и контракт заключим.

Так Вадим Сергеевич, не защитив диссертацию, бросил институт и ушел в свободное плаванье. Сначала он с восторгом воспринял новую деятельность, но со временем интерес угасал, а наличие средств позволяло неумеренно дегустировать новые спиртные напитки. На прилавках магазинов и киосков появились такие диковинки, как итальянский вермут» «Мартини», ямайский ром (которым, как известно «пахнут сумерки»), французские коньяки, шотландское виски, и много чего еще. И всё нужно было успеть попробовать. Кончилось все тем, что с работы его выгнали за систематическое пьянство и прогулы. Последней каплей послужило трехдневное исчезновение неизвестно куда. Вадим не появлялся ни на работе, ни дома. А когда объявился, рассказал какую-то ахинею об инопланетянах. Якобы они его украли, а потом вернули на Землю. При этом таинственным образом пропал портфель с все той же диссертацией, а также паспортом и трудовой книжкой. Что было на самом деле, никто точно так и не узнал. Вероятнее всего, просто случился запой. Как бы там ни было, Вадим оказался безработным. Пытался вернуться в институт, но все вакансии уже были заняты. Пришло время разочарований и нищеты.

Лена получила от своего института в бесплатное пользование шесть соток земли и выращивала картофель, свеклу, огурцы и другие овощи. Хоть какое-то подспорье. Как-то ей удалось заманить Вадима на так называемую дачу. Прямо на участке поставили палатку и провели там выходные. В основном жаловались друг другу на проблемы. Вадим сетовал на то, что потерял работу и более того, потерял "лицо". Жаловался на домашние проблемы: сын ведет себя из ряда вон плохо, начал пить и, кажется, балуется «травкой», а жена потихоньку сходит с ума.

– Недавно Нонна заявила, что кто-то проник в квартиру, и украл все черновики диссертации, – рассказывал он, – а глаза при этом совершенно безумные!

– Ты разводиться собираешься? Уже и сын вырос, а ты все с ней. Да и толку от тебя, как от отца, ноль, – осмелела Лена после трех рюмок водки. – Ну, сколько можно. Ты же говорил, что вот сын вырастет… А я все, как дура, жду. Тебе уже сколько годиков? Забыл? Как же все это надоело! Ууууу…

– Как ты не понимаешь, не могу я сейчас. Я же сказал, Нонка не в себе. Теща болеет. С сыном проблемы. Как я их оставлю?

– Да чёрт с тобой! Наливай уже скорее, хоть напьюсь, толку от тебя все равно никакого, - обозлилась Лена.

Выпила еще пару рюмок, улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям: "А ты помнишь наши путешествия? Как было классно, где все это? Где?"

– А где вообще всё? Где страна, по которой я мог ездить беспрепятственно, где моя любимая работа? Где всё? Всё в прошлом…

Возвращались в город похмельные, усталые и злые.

Вадим, оставшись без работы, промышлял сбором бутылок, металла и макулатуры. Сдавал все это добро в пункты приёма, получал гроши, которых едва хватало на хлеб и дешевое вино, а вечерами встречам с Леной, предпочитал чтение художественной литературы. В книгах он прятался от тяжелых реалий жизни. Судьба подбрасывала такие испытания, которые не каждому по плечу.

Теща, строгая, даже злобная, но хоть как-то удерживающая дом от развала, умерла. Сын сошелся с женщиной, на много старше его. Оба подсели на наркотики. Вскоре от передозировки парень умер в свои двадцать пять лет. Нонне становилось все хуже, она перестала осознавать реальность. После очередного приступа её положили в психиатрическую лечебницу с диагнозом шизофрения. О работе можно было забыть. Получила группу инвалидности и пособие. Так и жили.

У Лены тоже все пошло наперекосяк. Конечно, работая в НИИ, она могла бы серьезно заняться научной карьерой, закончить аспирантуру, получить степень и приличную должность. Но амбиции отсутствовали напрочь, поэтому и довольствовалась должностью старшего лаборанта, плыла по течению. В итоге кончилось тем, что проработав немало лет на одном месте, попала под сокращение штатов. Простояв год на учете в Центре занятости, она оказалась не у дел. И начался период случайных заработков. То в ботаническом саду на временной основе, то садовником у богатеньких владельцев земельных участков, а порой и простой уборщицей. В девяностые всем было нелегко, и чтобы нормально жить, нужно было иметь не слабую пробивную силу и упорство. Лена не обладала этими качествами, а главное, она спивалась. Теперь выпивала не только за компанию, но и в одиночку.

Связь с Вадимом была односторонней, его телефон отключили за неуплату. А сам он звонил из автомата крайне редко. Адрес Лена знала, и как-то после долгого молчания, решила поехать к нему домой. Подошла к подъезду, села на скамейку и стала ждать в надежде на случайную встречу. После пары часов ожидания увидела издалека пожилого мужчину.

«Неужели, это Вадим!?» – кольнуло в сердце.

Он шёл, опираясь на палку, в руках тяжелые сумки, а рядом бежали две собачки – неухоженная, но, всё же, симпатичная болонка и невзрачная дворняга. Да, это был Вадим. Выглядел он неважно – отеки под глазами, желтоватая кожа лица, немытые, все еще черные, лишь с небольшой проседью, волосы.

– Ба, Лена, как ты тут очутилась? – он сначала удивился, а через секунду расплылся в радостной улыбке.

– Ну, ты же не звонишь, вот я и приехала. Хотелось узнать, живой ли. Как живешь?

– Живу, хлеб жую, – Вадим собирался продолжить, но вдруг из окна второго этажа выглянула какая-то старуха:

– Вадим, ты с кем там стоишь. Кто эта черная баба? Прогони ее. Она «черная»! Прогони, прочь, – заорала истерически старуха, которая оказалась до неузнаваемости изменившейся Нонной.

– Она что совсем свихнулась? – ужаснулась Лена.

– Вот выписали две недели назад из больницы. Сначала вроде тихая была, теперь снова ухудшение началось, – объяснял Вадим под непрекращающиеся крики жены. – Мне надо идти, иначе она не успокоится.

– Как ты можешь с ней оставаться? Переезжай ко мне. Я сейчас живу только с матерью, бабушка умерла. У нас будет своя комната, мать не будет возражать. Я тебя хоть отмою и откормлю.

– Нет, Нонку бросать сейчас нельзя, она без меня пропадет.

– А я, а я не пропаду? А сам ты не пропадешь?

– Прости, Лена, мне нужно идти, пока соседи «дурку» не вызвали. Она орет, потому что узнала тебя. Я приду, успокоится.

< Лена поехала домой, по дороге купила бутылку портвейна, устроилась на кухне и дала волю слезам. Марта, услышав всхлипывания дочери, попыталась успокоить, но в Лене вдруг вспыхнула такая ярость, будто именно мать виновата во всех ее бедах. «Неудачница, глупая курица, прожившая никчемную бесцветную жизнь, она словно передала мне по наследству такую же судьбу».

– Уйди, закрой дверь, и не трогай меня. Дай мне спокойно выпить. Видеть тебя не могу! - сквозь слёзы кричала дочь.

Испуганная Марта ушла в свою комнату и затаилась.

Немного выпив и успокоившись, Лена набрала номер Марины, та оказалась дома.

– Мариша, привет. Прошу, поговори со мной. Не клади трубку. Мне так плохо, а рядом никого. Никого рядом нет, с кем можно нормально поговорить. Я была у Медведко, ты не представляешь, что у него творится. Он такой несчастный, постаревший, усталый. Больно смотреть, - быстро проговорила женщина.

– А, Лена, это ты, привет, - Марина сначала удивилась звонку. Они уже давно не общались. - Знаю. И про жену и про его бомжачий образ жизни. И что живет он без документов. Только не знаю, как помочь. Егор недавно навещал его. Там кошмар полный. Нонна в дом тащит с помойки всякий хлам, весь коридор завален. А одна из комнат заставлена бутылками, которые собирает Вадим. Ужасный запах, грязь…, короче, полный мрак. Муж хотел дать ему денег на восстановление документов, но тот отказался, мол, лучше не давай, я их всё равно пропью…

– А мы толком даже не поговорили. Нонка увидела меня из окна, такой кипеж подняла, страшно даже стало. Пришлось уехать.

- Да, она совсем с катушек съехала, - Марина помолчала в задумчивости, а потом добавила, - а ведь статьи Медведко печатаются на Западе, и там его считают известным учёным.

– Еще бы, ведь он нашёл и описал несколько новых видов, это в наше-то время, когда уже всё описано… не каждому зоологу удаётся. Знали бы его зарубежные коллеги, как живет этот ученый! Нельзя ему было бросать науку, – оживилась Лена.

– Ходят слухи, что его разыскивают из Шведской Академии наук. Жаль, что всё так нелепо…

- Что же мне делать? Как ему помочь?

– Ничего ты не поделаешь. Он сам выбрал свой путь. Огромной ошибкой был уход из института. Останься он там, может всё сложилось бы по-другому. Он был там на своём месте. К новым реалиям не приспособился. – Марина задумалась, и назидательно добавила, – ты собой лучше займись, у тебя ведь тоже сплошные проблемы. Брось пить, возьми себя в руки, работай, устраивай свою жизнь. «Если ещё не поздно», – мелькнуло в голове.

- Нет, Марина, я должна что-нибудь придумать. Я обязательно оторву его от сумасшедшей жены, уговорю переехать ко мне, мы восстановим документы, – в голосе Лены вновь появились упрямые нотки.

Прошло два месяца. Один из учеников Вадима Сергеевича решил его навестить. Он привез свежие журналы по герпетологии, в одном из них была статья о научных достижениях Медведко. Хотелось порадовать учителя. Долго звонил в дверь. Наконец, открыла жена.

– Здравствуйте, Вадим Сергеевич дома? – неуверенно спросил молодой человек, глядя на странную женщину.

– Дома, он у себя, проходите, – Нонна указала на дверь в кабинет.

В квартире царила тишина, в нос ударил тяжёлый неприятный запах. Простоволосая седая Нонна бродила по коридору с безумным видом и то раскладывала, то собирала искусственные цветы.

– Вадим дома, заходите, – медленно и загадочно повторила женщина.

Он полулежал на диване, он был мертв, и уже не первый день.

В квартире Лены раздался телефонный звонок. Это была Марина. Она сообщила о смерти Вадима. Лена долго молчала, потом хриплым и чуть дрожащим голосом спросила, когда похороны.

– Уже были, то есть не было никаких похорон. Его тело забрали в морг. Нонне вызвали психиатрическую скорую, ее снова положили в стационар и, видимо, надолго. А так как других родственников нет, тело кремировали и захоронили в общей могиле для бездомных. Приезжай к нам, если хочешь, помянем его.

– Да, приеду…, потом…, когда-нибудь. Я еще ничего не осознала. Позвоню. Все потом, – ошеломленная Лена повесила трубку.

Она сидела в своей маленькой кухоньке, пила вино. Как поверить, что его больше нет? Это было за гранью понимания. Всё казалось сном, и вся жизнь казалась сном. «Солнышко моё, солнышко лесное», – крутилось в голове…

Конец