05. И ночь прошла мимо них, пьяна...

Кроткий, печальный Вечер сочинял очередное стихотворение о туманах и красавицах с бледной прозрачной кожей. Ему осталось жить каких-нибудь сорок минут. Понимая, что скоро растает, Синелицый стал ещё грустнее, его глаза цвета спелой ежевики наполнились слезами.

Наташа вернулась домой в двенадцатом часу. Она зарядила смартфон, включила его и наткнулась на десять пропущенных вызовов от Юли. «Ладно, не буду ей сейчас звонить. Настенька уже давно спит. Да и сама Юлька, наверное, задремала, - рассудила Наташа. - Бедная-бедная. Мужа задержали, а она одна с крохотной дочуркой. Утром поговорю с ней, попробую как-то поддержать. Только про то, ночное рассказывать не стану. Пашка совершенно прав. Незачем людям об этом знать»

Мысли её прервала медленная, успокаивающая, какая-то снежинная мелодия. Наташа скачала её из Интернета пару месяцев назад.

- Ты можешь мне объяснить, что происходит? - вместо приветствия бросила Юлька. Бедная женщина задыхалась от волнения. - Вы же с Пашкой были с ним! Почему Ваньку взяли? Кто кого убил? И, главное, за что? Я ничего не понимаю.

- Да я и сама в растерянности. Узнала об этой истории только из новостей, - принялась вдохновенно врать Наташа. - Видишь ли, мы, как с подъезда вышли, заметили, что Ванька твой лыка... Пьян, в общем, по самое не могу. Поручили его Никите, а сами домой отправились. Не знаю, как они аж у торгового центра «Рубин» оказались. Наверное, решили продолжить застолье. А там уже…

- Зачем, зачем, зачем Ванька взял с собой этот обрез проклятый? - Юля всхлипнула. - Это же не он убил, а Никита. Тот в тюрьме сидел и берегов не видит. Ведь правда?

- Ну, конечно, Юля. Это Никита. Полицейские во всём разберутся и отпустят твоего Ваньку, - тон Наташи прозвучал до невозможности фальшиво, но плачущая Юлька этого, к счастью, не заметила.

Юля нажала на отбой, а Наташа с облегчением вздохнула. На душе у неё было смутно, темно и противно. Она беспокоилась за Пашку и очень жалела Юльку. «Бедная Юля. Решила отпраздновать день рождения, Настю двухлетнюю к свекрови сплавила, а тут такое…» - Наташа выключила свет и улеглась в холодную одинокую постель. Но ночные шорохи, игры и смех тишинят, потомков Одиночества, и невесёлые мысли не дали женщине уснуть. Она встала, облачилась в халат и решила выпить чаю. Горькой зелёной влаги без сахара. Такими же тинисто-горьковатыми были и воспоминания Наташи.

Как ни странно, ей вспомнились не события последних суток, не жестокое бессмысленное убийство на ночной улице и не приёмный покой. Нет, перед глазами Наташи промелькнули печальные истории её мексиканскосериальных, мрачных и бессмысленных романов.

Первая любовь… Наташа с Лёшкой познакомились на подъездном сборище. Да-да, жившие в их городке подростки и молодые люди, зачастую отмечали дни рождения, Новый год, восьмое марта или же просто вечер пятницы, сидя на грязных, заплёванных ступеньках. Стоял дождливый августовский вечер. Наташа и её подруги курили, пили дешёвое пиво и рассказывали друг другу пошлые, несмешные анекдоты. Рыжеволосая Венера положила голову на плечо своему очередному, третьему за месяц возлюбленному. Было дымко, скучновато и как-то бессмысленно.

Русоволосый паренёк, назвавшийся Лёшкой, новенький в их компании, не спускал с Наташи глаз.

- Вы к кому пришли, молодые люди? - проговорила сухонькая старушка. Неработавший лифт вынудил её подниматься на восьмой этаж своим ходом. - Чего на лестнице толчётесь? Накурили тут, напачкали. Если пришли к товарищу, так и идите к нему. Если нет, расходитесь. А то милицию вызову.

Поднялся недовольный ропот. Все, кроме Наташки с Лёшкой, принялись поливать пенсионерку нецензурной бранью. Она вынуждена была отступить, затвориться в своём бедно обставленном однокомнатном жилище на все замки.

Наташа и Лёша каким-то образом оказались на улице. Дождь перестал, город окутала синеватая грусть, оплакивали кого-то деревья.

- Зачем тебе всё это, Ната? - Лёша положил руку ей на плечо. - Ты же не такая. Все эти подъездные попойки… Ты ж не какая-нибудь там Венерка, которой лишь бы пить, курить да с парнями...

Он никак не мог подобрать нужное слово.

- А что мне ещё делать? Сидеть в четырёх стенах и слушать отцовский мат? Он же почти каждый вечер напивается, как свинья.

- Ты можешь проводить время со мной, - предложил Лёша.

И, Наташа, уставшая от бессмысленных попоек, грязи и домашних неурядиц, сошлась с Лёшей. Им тогда было по пятнадцать лет. Отношения эти ни капельки не походили на пропахшие табаком и пивом интрижки их одноклассников. У Наташи с Лёшей было много общего. Отец Лёшки, приезжая с вахты, допивался до бессознательного состояния. Желтолицый черноглазый папаша Наташи уже давно утонул в зловонном озере позора и дешёвой водки.

«Шур-шур», - шуршали под ногами листья цвета несвежего лимона. Манило в заоблачный край синих цветов и соломенных домиков голубое небо. За Лёшей и Наташей повсюду следовал кот с золотистой шерстью по имени Желток, четвероногий друг старушки Осени. «Вы будете вместе мур-мур. По крайней мере, в ближайшие пару лет», - мурлыкал Желтошкур. Временами Наташа с Лёшкой встречали Венеру и её подруг и наотрез отказывались от «пенной вечеринки» на истертых ступеньках. Благодаря Лёшке Наташа бросила курить и даже думать не хотела о дешёвом пиве.

Серая, по-октябрьски холодная река скрепила их дружбу. Дружбу ли? Зловредные чёрные птицы пророчили подросткам неизвестные ужасы, но Лёшка с Наташей не желали их слушать. Голые, как будто нарисованные углем деревья, осуждали их непонятно за что, словно беззубые, выжившие из ума старухи, сидящие на лавочках во дворах.

Но снег засыпал все сомнения и сгладил острые углы. Выходя из местного кинотеатра со странным названием «Карабсельки», подростки целовались. А снежинки, танцевавшие в воздухе, радовались за них и беззвучно смеялись.

А потом снег зачервивел, осунулся и превратился в лужи талой воды. Зима старалась закрепить позиции и опускала на город целые орды снежинок. Но они были такими слабыми и больными, что таяли при соприкосновении с чёрным, безжалостным асфальтом и каменными стенами домов.

Отношения Наташи и Лёшки изменились. Им уже не хватало объятий, поцелуев и длинных разговоров. Но дома пили отцы, страдали матери, грустили младшие братья и сёстры. В жилищах у друзей стирали, убирали, переругивались, смотрели телевизор или тоже беседовали с зелёным змием. Кусты пугали ледяным веснокапом и не могли защитить влюблённых от любопытных глаз. Чердаки оказались заперты. Побродив по сырому, промозглому городу часа два, Лёша и Наташа нашли приют в опустевших комнатах заброшенного техникума. Там и произошло то волнующее, стыдное и немного болезненное.

Этот техникум был их любовным приютом до окончания школы. А потом уже Лёшка нашёл работу и снял крошечную квартирку на третьем этаже пожилого дома цвета осенних листьев. Наташа поступила в училище, надеясь стать оператором в банке.

Их жизнь в съёмном пристанище пахла засушенными цветами, по вкусу напоминала кофе с молоком, а цвет у неё был успокаивающе-вишнёвый. Багровел старый диван, вишневели толстозадые кресла, алел старомодный дисковый телефон, который, к удивлению молодых людей, всё ещё работал. Стучал маятник огромных деревянных часов, занавесочное вино отгораживало их немудрёный быт от внешнего мира.

Наташа покупала самые разные освежители воздуха, но никакие ароматы не желали заглушать запах мёртвых цветов, гербария, которого не было. По утрам Лёша с Наташей пили кофе с молоком и отправлялись навстречу золотисто-голубоватому июльскому утру, осенним сыростоям, снежно-синему полумраку или серому мартовскому шёпоту.

Временами Наташе казалось, что ей чего-то не хватает, но она гнала от себя недостойные мысли. «Парень не пьёт, не изменяет, ни буянит. Чего ещё надо?» - убеждала она себя бессонными ночами.

А потом наступила переломная весенняя ночь. Небо испортило неуместными слезами первое мая и продолжало капризничать на День Победы. Наташа, подхватившая грипп, страдала дома под ватным одеялом. Лёша отправился на вечеринку в честь девятого числа и обещал вернуться к полуночи.

Одурманенная жаропонижающим и бредовыми душными снами, Наташа не заметила, что время давно, очень давно перевалило за полночь. Очнулась и... ужаснулась она на сереньком дождливом рассвете. Долго бегала по квартире, искала телефон, звонила Лёшке и раз за разом натыкалась на свинцовую, безнадежную стену молчания.

Уже потом Наташа узнала, что у подъезда компания агрессивной, неадекватной молодёжи избила Лёшку до полусмерти, украла у него мобильный телефон и музыкальный плеер. К счастью, Лёшка выжил и не получил тяжёлых увечий. Но после этой ситуации молодой человек изменился до неузнаваемости. Отцовские гены и тёмные стороны души начисто стёрли все его положительные качества.

Когда Лёша выписался из больницы и вернулся на работу, Наташа поняла, что перед ней абсолютно чужой человек. Парень кричал на неё по любому поводу и каждый вечер сидел на кухне в обнимку с пивной бутылкой. Позже она сменилась фляжкой дешёвого коньяка.

Ещё через пару месяцев в ход пошла водка. Лёшка стал появляться на работе от случая к случаю. В конце концов, начальству это надоело, и оно вышвырнуло на улицу спившееся нечто с опухшим лицом и дрожащими руками. Лёшка устроился продавцом-консультантом в магазин оргтехники «Красная шапочка» и проработал там ровно месяц, так как в пьяном виде нагрубил клиенту.

Наташа делала всё, чтобы спасти Лёшу. Водила парня к наркологу, устроила его в центр лечения от алкоголизма, отдала половину зарплаты какому-то гипнотизёру с нечестными, бегающими глазами. Возила молодого человека к деревенской знахарке. Но Лёше ничего не помогало. Каждый вечер он встречался с зеленоглазой распутницей. Да-да, Наташа представляла, что у пьянства развратные изумрудные глаза и огненно-рыжие волосы. Этот период стал одним из самых страшных в жизни молодой женщины.

Окончив училище, она устроилась на свою первую работу, то и дело делала ошибки, выслушивала выговоры от начальства. И при этом в одиночку боролась с зеленоглазым демоном. Мать Лёшки отступилась практически сразу. Она была слишком занята вознёй с его отцом, который к тому времени превратился в опустившегося, полностью разрушенного человека.

Наташе казалось, что она ежедневно пытается перелезть через отвесную каменную стену. Падает, обдирая руки в кровь, и продолжает нелепую борьбу. После долгих раздумий, терзаний и слёз Наташа решила уйти от Лёши. Тот, конечно же, всюду начал преследовать её, поджидал у здания банка. Упрашивал вернуться, обещал исправиться, шантажировал. Но Наташа чувствовала к этому жалкому человеку с сальными, растрёпанными волосами и мутными глазами только отвращение и неприязнь.

Вскоре после их расставания умер отец Наташи, и тогда девушка в очередной раз вышла из тела. Душа её смотрела откуда-то сверху на смуглую печальную брюнетку, в трауре. «Почему ж ты плачешь, глупышка? - язвительно улыбалась Бесплотная. - У тебя нет ни одного тёплого воспоминания об этом человеке. Любил ли он тебя, твою сестру или маму? Конечно же, нет». Но Наташа, точнее, её бренная оболочка, продолжала плакать и никак не могла остановиться.

«Добрые» люди всё время рассказывали Наташе о её бывшем возлюбленном. Лёша сменил ещё пять мест работы и стал подрабатывать от случая к случаю. То соседской старушке что-нибудь починит, то каким-нибудь людям на огороде поможет, то чей-нибудь старый диван к мусорным бакам отнесёт. Полученные за труд копейки Лёша сразу же пропивал. Наташа страдала и винила себя.

Так продолжалось до её отъезда в областной центр. Там девушка встретила вторую любовь...

Продолжение следует