05. Черные крестьяне. Обед

В крестьянских семьях XIV века питались обычно три раза в день. На завтрак ели часто хлеб с квасом, доедали то, что осталось от вчерашнего ужина. В обед и ужин семья обязательно собиралась вместе за единым столом. Особо приятным был обед, к нему подавали свежую сваренную еду.
Обслуживала собравшихся Дунька, жена Куприянки, выполнявшая в этот день обязанности кухарки. Она поставила на стол для взрослых большую глиняную миску ароматных горячих щей с мясом. Для маленьких Гаврилки и Полинки щи подала в отдельных плошках. Для каждого едока на столе лежала ложка и кусок хлеба.
Семья собралась. Все повернулись к образам, и хозяин стал читать молитву «Отче Наш». Остальные за ним повторяли слова моления. Затем сотворили молитву «Богородице Дева, радуйся ...» и еще короткую «Слава Отцу и Сыну ...». Батюшка перекрестил еду, и все стали рассаживаться за стол.
Большак Поликарп, глава семьи, сел за стол на лавку первым. Садился в красный угол под образами у окна вдоль короткой стороны стола. Справа от него по длинной стороне стола устроилась его жена Алевтина. Напротив матери, уместился старший сын Савка с женой Василиской, а рядом средний Куприянка и младший сын Кондратка. В конце стола пристроились внук Гаврилка и внучки Маргаритка и Полинка.
Дежурная Дунька за стол не садилась, она поест после, когда накормит семью и останется одна. Существовало даже поверье, если стряпуха стоит у печи голодной, обед получается вкуснее.
Хозяин взял деревянную ложку, зачерпнул жидкого из миски, попробовал. Помолчал и махнул рукой. Это было сигналом, что можно есть всем. Ложки всех едоков потянулись к щам.
Хозяин зорко следил за, соблюдением правил поведения за столом. Есть полагалось не спеша, не обгоняя друг друга. Нельзя было зачерпывать из миски дважды, не откусив хлеба. После того, как жидкое из миски было съедено, хозяин доставал ложкой первый кусок мяса и разрешил это делать остальным. Брать ложкой сразу два куска мяса не полагалось. Если кто-то нарушал эти правила, то в наказание немедленно получал по лбу хозяйской ложкой.
За столом нельзя было громко разговаривать, смеяться, стучать ложкой по посуде, бросать остатки пищи на пол, вставать, не закончив еды. И тут, как назло, Василиска, видать, не выдержав обиды от минувшей ссоры, что-то буркнула мужу, и тот зло приструнил ее. Наказание последовало незамедлительно. Тяжелая ложка отца, описав дугу в воздухе, звонко треснула по лбу старшего сына.
– Ты чего, батюшка?
– Гляди у меня! – строго осадил его отец.
После щей была гороховая каша. Дунька поставила перед едоками большую миску. Поедание пошло опять по установленному порядку. На столе уже появился кувшин с киселем и судки, небольшие сосуды для киселя. К киселю Дунька напекла большую горку блинов из гречишной муки и обильно смазала сметаной. Были они рыхлыми, пышными, с кисловатым привкусом.
Дети ели медленно. Дунька подходила к ним, поторапливала, потому что выходить из-за стола должны все сразу. «Ломать стол», вставать вразнобой, считалось крайне невежливо, поевшие ожидали остальных сидя за столом.
Наконец, когда дети поели, все вышли из-за стола, повернулись к божнице и обратились к богу со словами благодарности. Затем пошли по своим делам.
Дунька осталась одна. Она была довольна, проделанной работой. Сидела за столом, не торопясь, ела. Думала. «Накормить семью не так уж и трудно. Здесь все свои. Не осудят. А вот, скажем в праздник, как в прошлом году, когда был устроен деревенский пир в складчину. Как приготовить еду на такое количество людей? Там работали несколько кухарок. Одна варила щи, другая каши, третья пекла пироги, блины. Это были опытные кухарки. Для проведения пира мужики выбрали старосту, который собирал вклады участников пиршества. Всем миром варили пиво, выбранные кухарки готовили еду, накрывали стол. Собравшиеся наполняли братину пивом и пускали по кругу. Каждый отпивал из нее глоток и передавал соседу. Интересно было смотреть, как пиво разморило людей, и они веселились, пели, плясали». Вдоволь насытившись обедом, Дунька встала и принялась за дело. Впереди еще ужин.