04. Тайны Золотогорска

В первую секунду Катя не узнала их. Хотя временами переписывалась с матерью в «Одноклассниках» и видела фотографии подросших сестёр.

- Вы... Вы же в Казахстане, - невозможно было придумать более глупой и бессмысленной фразы.

- Ну вот приехали, - хохотнула мама. - Ты нас пустишь? Или у тебя есть причины...

Она улыбнулась ещё шире. Каролина нахмурилась. Ей, видимо, стало стыдно за свою легкомысленную мать. Ева тоже помрачнела.

- Да нет, я одна. С тех пор, как переехала в Золотогорск, - намёк матери рассердил Катю. Она с трудом сдержала раздражение.

За десять лет мама ни капельки не изменилась. Осталась такой же красивой, эгоистичной и глупой. Мать напоминала дорогую фарфоровую куклу. Её васильковые глаза казались стеклянными, пшеничные кудри походили на парик. «Странно, вроде бы всё в ней идеально. И благородная бледность, и миниатюрность, и умело наложенный неброский макияж. А при этом... Мама фальшива насквозь. И это её несовременное имя Нелли, и глупый, якобы детски-наивный смех», - раздумывая обо всём этом, Катя провела маму и сестёр на кухню. Налила им чаю, положила в вазочку печенья.

Девочки явно чувствовали себя не в своей тарелке. Что и неудивительно. Каролина помнила Катю довольно смутно. В последний раз она видела старшую сестру, когда ей только-только исполнилось шесть лет. Ева же родилась уже в Казахстане и знала о Кате только по рассказам матери.

- Какая же ты дурочка, Катька! Как можно было променять жизнь в областном центре на прозябание в этой дыре? Держу пари, здесь нет ни одного ночного клуба, - Нелли хихикнула. Потом без всякого перехода перескочила на другую тему. - А мой муж недавно помер. Нет-нет, не отец Евы. Тот ушёл от нас три года назад. Я говорю о Валерии. Он был моложе меня на пять лет и вот... Валерка много работал да ещё, курил и кофе хлебал кружками. Вот и... И стало ему плохо с сердцем. В больницу привезли, а спасти не сумели.

Нелли закрыла лицо руками и театрально, совершенно неискренне зарыдала. И опять Кате показалось, что Каролине с Евой стало стыдно за свою мать. Ей лезли в голову какие-то странные, не идущие к делу мысли: «Удивительно, насколько же мы, сёстры, друг на друга не похожи! У Каролины глаза такие же голубые, как у матери, но в них больше мысли, больше доброты. А вот волосы у Лины чёрные и вьющиеся, как у её папаши. Как же его звали? Ах, да, Арсен. Он был смуглым брюнетом, злился по мелочам. А Кара такая тихая, задумчивая. Ева рыжая и зеленоглазая. Совсем как тот хмырь, с которым мама уехала в Алма-Ату. Как же его звали? Витёк? Нет, Гена. Но гораздо симпатичнее. А я – папина копия. И внешне и по характеру. Странно, почему мама решила уйти от отца к Арсену? Скучно ей стало, вот что».

- Ты вообще меня слушаешь? - мать раздражённо постучала ложечкой по блюдцу. - Я тебе о чём твержу? Хочу перебраться в Москву. Там, говорят, возможностей море. Но поначалу я буду жить... Не знаю даже как. Мне-то не привыкать, а вот Евочка с Линой... Им придётся несладко. Добро бы в школу не ходили, а тут... Мне, возможно, часто придётся переезжать. Вот и...

Катя с недоумением смотрела на мать, не понимая, куда она клонит. «Господи, ей сорок восемь лет. Какие возможности? И что она умеет делать? По профессии мама парикмахер, но работать перестала лет двадцать назад. Добро бы была редким специалистом. Разве что найдёт себе мужчину», - но озвучивать свои мысли молодая женщина, понятное дело, не стала. Мать бы это только рассердило. Она могла устроить театральную сцену с рыданиями и всхлипываниями. А Кате уже надоела вся эта безвкусная театральная постановка.

- Ну и вот. Ты одинокая, у тебя неплохая квартира. Это ведь твоя? Съёмная? Ну да ничего. Ты могла бы взять к себе моих девочек на год, может быть, на два? Каролина уже почти совсем взрослая. Проблем не доставит и за Евой присмотрит. Поможет ей с уроками, будет водить на всякие развивашки. Как ты на это смотришь? Деньги я тебе стану регулярно присылать, как только что-нибудь подвернётся.

«Скорее, кто-нибудь», - мысленно съязвила Катя.

- Но у меня сложная работа. Я часто уезжаю в командировки, - слабо запротестовала она.

- А кем ты служишь? Аудитором? Это что ещё за должность?

- Что-то вроде бухгалтера, но суть не в этом.

- Так ты отказываешься? Хочешь выставить на улицу малолетних сестёр? Ну хорошо мы уйдём. Но учти. Тогда гибель невинных малюток будет на твоей совести.

«Господи, где мама набралась этих штампов?» - поморщилась Катя.

Она перевела взгляд на сестёр. Каролина хмурилась, Ева с трудом сдерживала слёзы.

- Да я же не отказываюсь. Просто взвешиваю все за и против. Конечно, Еве и Каре лучше будет пожить у меня. Места хватит, - Катя чувствовала, что с головой ныряет в омут.

В самом деле, сможет ли она заменить мать девятилетней девочке и шестнадцатилетнему подростку? С воспитанием старшеклассников и родители не всегда справляются. Вот у коллеги шестнадцатилетний сын всё время злится, хлопает дверями, грубит отцу, говорит, матери, что её ненавидит. Что если и Лина... А опасности, подстерегающие подростков на каждом шагу? Суицидальные сайты, секты, зацепинг...

- Но...

- Я поняла, ты хочешь, чтобы твои сестрички умерли от голода и холода на грязных, равнодушных улицах, - перебила Катю мать.

- Да нет же! Я с радостью поселю их у себя, - ей вдруг стало совестно, что судьбу девочек решают вот так, при них.

- Ну вот и славно, - весь напускной театральный гнев исчез без следа, и Нелли одарила дочь обворожительной улыбкой. Зубы у неё были белоснежные, жемчужные, идеально ровные. Сама Катя не могла похвастаться подобным богатством.

Вечер прошёл сумбурно и как-то бестолково. Мать около часа принимала ванну, потом соорудила себе хитроумную маску для лица и лежала с ней, томная, в распахнувшемся халатике. Ева без интереса смотрела мультфильмы по телевизору. Каролина читала «Сияние» Стивена Кинга, но мысли девушки явно были далеки от зловещего отеля.

«Ничего как-нибудь проживём, - подумала Катя, глядя на сестёр. - Каролина уже совсем взрослая да и Ева не младенец. В третий класс пойдёт».

Продолжение следует