04. Пьяная доярка

Часы на стене пробили полночь. Жалостно скрипнули кроватные пружины - пьяненький спящий Коля перевернулся на другой бок. Тоня сжалась всем телом, боясь, что он проснется и начнет свои ласки-приставалки по второму кругу.

Затем тихо встала, отворила дверь, выбежала во двор.

- Эй, Нюрка! - крикнула она как можно тише соседке в темноту, где за ветками деревьев просматривалась открытая форточка.

Зажёгся свет в окне, дернулись шторы и в широкой ночнухе предстала грузная соседушка Нюра.

- Мать твою, ты на часы смотрела?

- Знаю, беда у меня...

Нюрка замерла на полузевке, широко выпучив глаза таким образом, что белки блеснули в свете луны по-мультяшному.

- Мой бывший откинулся. Мочи нет терпеть эту рвань в доме. Позвони Илье Никоноровичу, пожалуйста.

- А сама чего не позвонишь?

- Мобила моя первая под раздачу попала.

- Ах вот оно как...

- Послушай...

Тут Тоня конспектом выдала соседке события сегодняшнего дня. Нюрка опять широко зевнула, теперь уже на всю ширину по полной. В её глазах мешались сочувствие, любопытство и интерес.

Из глубины Тониного дома послышался отборный мат и Колины предыхания. Женщины тотчас разбежались.

Через несколько минут Нюрка уже накручивала цифирьки двух своих подруг и разносила сорокой новости местного семейного быта. Через час дошла очередь и до Павла Никоноровича. Он к тому времени уже порядком поёрзал на гостиничных простынях, поменял бесчисленное количество поз и, не находя положения в котором можно было бы уснуть, тупо уткнулся лицом в подушку. Тонин мобильник не отвечал, а автоответчик был переполнен его нервными сообщениями.

Павел Никонорович возобновил крутиться как вдруг раздался звонок и на экране высветилось имя Тониной соседки Нюрки.

- Я вас слушаю.

- Павел Никонорович, беда с Тонькой!

Нюрка отрывисто говорила в трубку, в третьей раз пересказывая уже в красках, обросшую подробностями историю.

Павел Никонорович слушал внимательно, чувствуя как в голове его сам собой начал образовываться простенький, нехитрый план. Когда Нюрка закончила, Павел Никонорович произнес всего лишь одно слово - "спасибо".

Отодвинул от себя телефон и тотчас почувствовал как от определенности раслабились по всему телу мышцы. Подступил глубокий сон. Через минуту гостиничный номер уже сотрясал здоровый храп.

На утро Павел Никонорович проснулся в добрейшем здравии и хорошем расположении духа. Быстро покончив с утренними процедурами и завтраком, он влетел в офис крупной канторы где находился по командировочным делам. Прошел длинным стеклянным коридором с бирюзовыми перегородками и многоуровневым освещением в стиле "фьюжн". Мимо секретаря, приёмной и остановился у большой двери с табличкой высокодолжностного лица. Слегка надовил на ручку, бесшумно вошёл в богато обставленный кабинет.

Большой длинный стол для совещаний был резной работы, от модного итальянского мастера, с тканным зелёным покрытием как для игры в бильярд. На нем одиноко возвышалась початая бутылка дорогого виски. Сам хозяин кабинета стоял к Павлу Никоноровичу спиной, сгорбившись, упираясь ягодицами в край стола, держа мобильник у уха. Второй же рукой нервно сжимал новодельный хрустальный стакан из стиля "под граненый". Шло щенячее выслушивание тирады от кого-то должностью покрупнее.

Павел Никонорович подошёл ближе, нарочито пододвинул громко стул. Человек с телефоном обернулся. Его лицо было безучастное, по-чиновничьи пустое и даже отчасти заплаканное, хоть и не сырое. Это был главный представитель областного филиала Гречин Самуил Йосифовыч. Именно на него повесили всех собак при последней крупной афере, которую Павел Никонорович приехал расследовать с ревизионной комиссией. И теперь, арест Самуила Йосифовыча был вопросом нескольких суток.

Павел Никонорович взял у того из руки стакан, демонстративно налил себе виски и залпом выпил. Остатки прыснул Самуилу Йосифовычу в лицо. И покамест тот возвращался к жизни аккуратно дотронулся на мобильнике до красной кнопочки, отключая от разговора. А затем выпалил сокраментальное:

- Все ваши проблемы мною будут вскорости разрешены.

Самуил Йосифовыч чуть просветлел лицом и превратился в одно большое ухо. Павел Никонорович к тому времени уже выводил на салфетке дорогой ручкой "Паркер", из рядом стоящего подарочного набора, очень крупную цифирь.

- И ещё, - добавил он голосом, не терпящим отлагательств - мне нужен будет здоровый крепыш вот по этому адресу завтра к десяти вечера.

Ручка "Паркер" постучала по написанному названию улицы и кружком трижды обвела номер дома.

- Человечек этот должен быть надёжным и молчаливым.

Самуил Йосифовыч одобрительно захлопал широкими глазами. И почему то Павел Никонорович почувствовал, что всё о чём тут идёт речь - дело верное и проколов не будет.

/продолжение следует/