03. Былое. Эпизоды времён развитого социализма

Когда-то, давным-давно, я по стечению обстоятельств, неожиданно попал на семинар молодых литераторов.

Сейчас уже точно не помню, как он назывался, кажется «Оптимизм советской литературы».

Помню только, что проходил практикум в помещении областного комитета КПСС или, как говорили в народе, в «Белом Доме».

В советское время, в таких госучреждениях, самым интересным для простого обывателя местом был, конечно же, буфет. Счастливчикам, которые попадали сюда, предлагались недоступные для обычных граждан деликатесы: запеченная с сыром телятина, сервелат, заливная севрюга, эклеры с сёмгой, бутерброды с зернистой икрой, пироги с брусникой.

Даже бананы иногда бывали! Мне, правда, это заморское чудо за время редких посещений обкома ни разу не попадалось. Видимо я не в те дни приходил, а вот коньяк там всегда был отменный!

В тот раз, в перерыве заседания, я угощал армянским трёхзвёздочным известного донецкого писателя Б.

Пожилой мэтр, который был не прочь выпить и пообщаться с «молодой порослью», говорил о партийности литературы, её неразрывной связи с народом, а мне хотелось, чтобы он почитал мои рассказы.

– Не пиши ты всякой напыщенной ерунды, – наставлял меня писатель, – пиши проще, больше прислушивайся к голосу народа! Народ – он, если что, подскажет. Народ надо уметь слушать, народ надо уметь чувствовать…

Мы уже выпили по нескольку рюмок, Б., разговаривая, стал размашисто жестикулировать и нечаянно опрокинул бутылку с лимонадом. Я успел подхватить, но всё равно немного пролилось на натёртый до блеска паркетный пол.

К нам тут же откуда-то подошла хмурая пожилая уборщица в синем халате, со шваброй в руках и окинула презрительным взглядом. Видимо мы для неё здесь были чем-то вроде инородного тела.

– Писатели, – проворчала она, – таких писателей расстреливать надо!