02. Ровесники века. Обида по-английски
Я сидел в душной учительской, закопавшись в бумажки. Кто ж знал, что их будет так много?! Отучились всего-ничего – пару недель, а кажется, что я погребен под тоннами отчетных документов на тёмную, зловещую вечность. Неужели ещё так недавно я был тем самым Жекой, который искренне намеревался искромётно и захватывающе, в духе детектива рассказать, скажем, про строение клетки, а затем спокойнёхонько свалить домой, чтобы через час-другой уже мчаться на байке в автомастерскую, чтобы проверить, как идёт семейный бизнес! Угу. Фиг! К примеру, сегодня мне надо подготовить к родительскому собранию килограмм офисной макулатуры – расписки, анкеты, заявления на внеурочку, памятки по безопасности и ПДД. Почему я должен отвечать, если мой ученик по пути в школу пренебрежет пешеходным переходом? А потому. И точка.
- Жень! – ко мне спешила дородная, кудрявая англичанка. Весь педколлектив за закрытыми дверями звал меня так и каждый при этом улыбался хищно. Ярко-алые губы англичанки, правда, не улыбались, вся её масса подпрыгивала от возмущения, как холодец: «Жень! Жень! Жень!».
- Жень, твои дебилы мне сейчас урок сорвали. Я должна страдать от пары недоумков! Как они меня задолбали! Принеси водички из кулера, сделай милость, - она плюхнулась на стул и обмахивалась схваченной со стола тетрадкой. Поморщилась на протянутый пластиковый стаканчик: «У меня в столе чашка есть, не знаешь что ли…»
- Что произошло? - галантность всей рыцарской эпохи, кажется, сконцентрировалась в моём вопросе.
- Превезенцев нагло обхамил. А Недова истерику устроила. Я им приказала остаться после занятий в классе. Пойди и разберись в ситуации. Сил больше нет это терпеть! – задушенный стаканчик отчаянно вскрикнул в её руке. А я с бесстрастной физиономией отправился в кабинет биологии. Конечно, Не-апостол и беззащитная Майя. Снова. То, что Андрей самоутверждается в коллективе, бросая вызов учителям, это понятно. Но Майя… Тихая и скромная девочка. Её мама пару дней назад подкараулила меня у школы, чтобы пожаловаться, что никак не может выйти на контакт с англичанкой. Смущенно и заискивающе заглядывала в глаза, боялась, что удеру и торопливо рассказывала: «Майя способная, она с Матвеем, это мой младший, всегда уроки учит, объясняет так хорошо, не сердится никогда. А то я бывает и вспылю, если он ошибается. А она – никогда, понимаете? В сотый раз одно и то же говорит и не сердится! Но вот с английским беда. Тройки и двойки сплошняком. Я и ругала, и контролировала, и сама ей помогала делать. Представляете: всё-всё досконально выполнили вместе – и всё равно три! Учительница её не любит и выше оценки не ставит. А Майя плачет. Подскажите, как решить вопрос?» Я покивал, пообещал помочь и сбежал. Вот, похоже, пора выполнять обещание. Звук шагов отскакивал от блестящего, чисто вымытого пола и каучуковыми мячиками улетал по коридору.
Скорбная фигурка девочки съёжилась на четвертой парте слева, у самой стены – её привычное место.
- Привет! А где Андрей? – я прошёл между рядами парт и уселся за третью парту, лицом к Майе.
- Домой ушёл. У него тренировка по айкидо. Сказал, что нафиг ему всё это надо… - девочка наклоняется всё ниже, вот-вот коснется парты носом.
- Ясно, а ты почему не ушла?
Она посмотрела исподлобья, но очень удивленно:
- Так Анна Валерьевна велела остаться…
- Что произошло у вас на уроке?
- Я…Я… - Майя захлюпала носом и я понял, что она сейчас разрыдается.
- Лучше про Андрея сначала расскажи, что он натворил?
- Ничего, - девочка собралась и приготовилась сражаться со мной.
- А Анна Валерьевна?
- Она сказала ему, что у него слишком…презрительное выражение лица и велела сделать мину попроще. А он ей ответил, что мины…хм…коровы на дороге оставляют, а ему нравится со сложным лицом жить – меньше идиотов докапывается. Она стала на него орать и выгонять из класса. Он спорил, что она не имеет права. Тогда она сама ушла. Мы решили, что за директором, но, походу, её не застала на месте, поэтому вернулась и дальше стала вести урок.
- А потом?
- Я не успела списать с доски новые слова, а она их стёрла. Я попросила у Тани переписать. Но Анна Валерьевна услышала и стала на меня ругаться, что я разговариваю и мешаю. Велела прочитать правый столбик слов, а я их как раз не записала…
- И она совсем разошлась?
- Ага…, - Майя грустно кивнула.
- Тебе было, наверное, обидно от такой несправедливости…
Майя опять кивнула.
- Потом Анна Валерьевна поставила тебе двойку за работу на уроке и ты расплакалась от отчаянья…
- Да. А она раскричалась, что я срываю ей урок своей истерикой. Я хотела выйти, но она не пустила. И я не могла перестать плакать… Тогда она велела нам с Андреем остаться после уроков и ушла сама…
- Наверно, очень больно плакать перед всем классом, особенно, когда не можешь остановиться… Мне жаль, что так произошло.
Майя посмотрела на меня с недоверием, она ожидала от меня нотаций, но никак не сочувствия. Крепко сжала пальцы в замок и прошептала:
- Мама расстроиться, что у меня опять двойка, что я тупая…
- Я не считаю тебя тупой. Давай вместе подумаем, как быть дальше.
- А как быть? - отблеск надежды подсветил её взгляд, запущенный в меня.
- Например, можно попробовать перевести тебя в другую группу по английскому.
- Меня не возьмут, та группа сильнее, - голос Майи опустился до обреченного шёпота. – А у меня еле-еле тройка…Там будет вообще два.
- Знания и способности не всегда определяются оценками…
В этот момент кто-то заглянул в класс, увидел нас и сразу же захлопнул дверь. Я не успел обернуться, чтобы посмотреть, кто это был.
- Знаешь, меня однажды из института несправедливо отчислили, но я всё равно вернулся и доучился… Не сдался… Хочешь, я договорюсь, чтобы тебе дали тест - проверить твои знания? Ты его нормально напишешь и тебя возьмут в сильную группу, - я предлагал, но Майя не верила в свои силы, она мотала головой и повторяла:
- Я тупая. Я тупая.
- Слушай, Майя, - я решил включить строгость. – Это твоя жизнь и твоя учёба. Хочешь оставить всё, как есть – хорошо. Но если вдруг рискнёшь и попытаешься перевестись в сильную группу, я тебе помогу.
Девочка стала раскачиваться от волнения и заламывала пальцы. Надо сменить тему. Солнечный свет падал в окна жёлтыми кусками, которые лежали на полу, на тёмных партах. Мы далеко от этих ярких кусков. Лицо Майи, её растрепавшиеся тонкие волосы - в тени.
- С кем ты дружишь в школе, Майя?
- Ни с кем, - тени становятся резче, солнце – желтее.
- Надо же, как бывает…
- Да. У нас в классе никто ни с кем не дружит. У каждого – свои интересы и своя жизнь. Каждый сам по себе. Парни друг с другом по сети играют, но в школе не особо разговаривают.
- Сложно без друзей… В толпе – как в пустыне, - я сочувствовал искренне. Вообще непонятно, как можно прожить разнопёрую школьную жизнь в одиночестве.
- Ну, так-то друзья не в школе. Во дворе, в кружках. Спортивных секциях...
- А в школе, значит, совсем не находится общих интересов?
Майя отрицательно покачала головой, и мы с ней задумчиво уставились на солнечные прямоугольники на полу. В каждом луче – неисчислимое множество летающих пылинок. У любой из них – своя траектория.
Мне пора было возвращаться к бумажкам. И я попрощался с Майей, отпуская её домой. Когда мы выходили из кабинета, я вдруг подумал о том, что мы с ней и с другими ребятами из её класса – одного роста, есть даже парни выше. А в коридорах меня принимают за старшеклассника… И всего на десяток лет я их старше… Поворачиваясь, чтобы уйти, Майя помедлила и сказала:
- Я хочу перевестись в другую группу и попробую написать тест. Я подготовлюсь.
Моей торжествующей полуулыбки она уже не увидела. Я запер дверь кабинета и помчался в учительскую. Блин, до родительского собрания надо ещё столько всего успеть.
Замечания как раз не было. Была пассивная гендерная агрессия. И мне интересно, какой кусок текста мог эту агрессию спровоцировать (чисто теоретически, в исследовательских целях). Читатели бывают разные и имеют право на своё мнение. А я всего лишь прошу Тульского это мнение аргументировать примерами из текста. Иначе неинтересно.
весь текст. который банально написан лучше. написан лучше девушкой от лица мужчины.
здесь подобные комменты, вроде: "ты женщина, а пишешь от лица мужчины, значит точно не справляешься с задачей" / "если пишете по-русски, то пишите о русских" и т.д. - норма.
“И исповедь не поможет, ведь после неё опять причастие. И всё по кругу.
Есть только один способ снять наваждение. Но сначала порадуйтесь новым ощущениям сознания”(c)daniilmorin
Грустно. Такая строгая модерация - чуть оформишь не так - замечание, а за слив необоснованного негатива замечания нет.
Повествование от первого лица обусловлено сюжетом. Иначе никак не доказать, что герой не виновен... Но об этом позже.
Ох, люблю читать комменты, когда других учат жить. Хочется спросить: если вы такие умные, то почему здесь, а не в союзе писателей.
А рассказ отличный. +
Сергей Тишуков
Чтобы Вам не было грустно, скажу, что это можно считать позитивом Честно.
“И исповедь не поможет, ведь после неё опять причастие. И всё по кругу.
Есть только один способ снять наваждение. Но сначала порадуйтесь новым ощущениям сознания”(c)daniilmorin
А и правда! Почему бы нам не создать свой независимый "СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ"
А что? Сейчас вон даже Церкви новые независимые создают, а мы что - не можем свой писательский союз создать!
OLEG
я три раза ник меняла, нужно, как было сказано выше, обратиться к модератору. Но мы уже привыкли к такому...Я лично была уверена, что пишет мужчина, после двух первых рассказов точно, и в этом рассказе все выглядит гармонично от первого лица
Дружбу не планируют, про любовь не кричат, правду не доказывают.
Ницше
Что касается улучшения текста, можно подправить знаки - это просто бросилось в глаза. А тема очень непростая и написано живо. Не первый блин, как говорится.+
Очень интересно! + Мне повезло, уже все части выложены, так что я побежала!