02. Попутчик (+ 27)

Я посочувствовав, спросил:
- А женщина у тебя есть? - он странно посмотрел на меня, налил себе двойную
порцию, залпом выпил и сказал " нет. "
- Как же так? - спросил я. - Вдвоём ведь веселее.
Он нахмурился, опустил голову. Наступила пауза. Он выпил ещё, посмотрел на меня
и с горечью сказал:

- Вот ты думаешь, что я мужчина? - Я пожал плечами, с удивлением глядя на него.
- Дело в том, что я не совсем мужчина, - Я удивился ещё больше, не зная что сказать.
- Вернее, совсем не мужчина.
- На смотри, - Сказал он пьяным голосом, встал и начал стягивать штаны.

Я невольно отвернулся. Совсем я не любитель голых мужиков с их причиндалами.

- Смотри, смотри! - заорал он.
Я нехотя повернулся...

Сначала я ничего не увидел. Вернее то, что я увидел, не укладывалось у меня в голове.

Лёгкий пушок на лобке, а под ним... Вагина!
Настоящая, женская, с пухлыми губами, между которыми, слегка свисали,
тёмные складки кожи.

Я отвернулся, не в силах поверить, в то, что увидел. Ничего не понимая,
механически плеснул себе остатки коньяка, выпил, и посмотрел наконец
на попутчика.

Он сидел спокойно, невидяще глядя в непроглядную темень за окном.

Поезд всё так же плавно мчал. Колёса изредка перестукивали на стыках.

Не зная что сказать, я молчал. Молчал и он.

Так, в молчании, прошло несколько минут. Наконец, всё так же глядя
в темноту за окном, он сказал:

- Тебе конечно интересно, в чём тут дело? - и он поведал мне свою историю.

"Дело было так. Я тогда был молод, жил в Калуге, учился в институте,
был не дурак приударить за девчонками. Не пропускал ни одной юбки.
И как-то раз на танцах познакомился с красивой девушкой. Она приехала из
Украины к родным, окончила тут медицинское училище, и теперь
работала в хирургии третьей больницы медсестрой.

Хороша собой, светловолоса и голубоглаза, немного полновата, но
с прекрасной фигурой. Звали её Анна. Роман наш быстро закрутился. Мы и опомнится не успели, как уже на третий день проснулись в одной постели.

Всё было замечательно. Я очень полюбил её. Она меня ещё сильнее.
Мы были счастливы. Дни мелькали за днями. Месяц за месяцем.
Лето прошло незаметно. Промчалась осень. И вот наступила зима.
Новый год.
Встречали его в большой компании у кого-то на квартире.
Веселились. Как водится, выпивали, устроили танцы, сдвинувши мебель.

Подружка Анны, Марина, давно положившая на меня глаз, всё тащила
меня танцевать, прижималась всем горячим мягким телом, глядя мне в глаза, полуоткрывши губы, словно бы для поцелуя.
Жемчуг зубов её переливался и сверкал. Я покосился на Анну. Она сидела в углу, лицо её было напряжено. В нашу сторону она демонстративно не смотрела.
К этому моменту я прилично набрался, природа взяла своё, и мой нефритовый стебель стал твёрд до звона!

Марина, чувствуя это своими бёдрами, схватила меня за руки и
потащила в ванную. Не имея сил сопротивляться, я последовал за ней...

Когда мы вышли из ванны, Ани в комнате не было, но веселье продолжалось,
все шутили и смеялись. Маринка так и не отходила от меня, но это уже начало раздражать.

Вскоре появилась Аня, наверное была на кухне, и взгляд её прямо в мои глаза почему-то вызвал холодок между лопатками и мороз по коже.
Время было позднее. Народ начал расходиться. Ушли и мы с Аней. И Маринка, уже подхватившая под руку Серёгу, моего робкого друга.

Шли молча. Аня была рассеяна, словно думала о чём-то своём,
и на мои вопросы отвечала невпопад. Пришли домой на съёмную квартиру.
Я отправился в ванну, под горячий душ, мне что-то было нехорошо,
перебрал наверное, Аня принялась на кухне хлопотать.

Когда я вышел в банном халате, распаренный и посвежевший, всё уже
было готово. Есть я не стал. Сушило во рту, и последнее, что я помню,
это стакан слишком горьковатого апельсинового сока, который я выпил залпом...

***

Голова моя трещала. Боль пульсировала не только в голове, но и во всём теле.
Не открывая глаз, почти на ощупь, направился я в туалет. Сунул в трусы руку...

И ничего не понял. Там было пусто и всё болело. В смятении я там пошарил,
и не нашёл ничего, что должно быть у мужчины. Торчала только небольшая трубочка, возле попы.

В глазах у меня потемнело, ноги подкосились, и я, чтобы не упасть, плюхнулся на унитаз. Внизу зажурчало, из меня полилось.
Впервые я писал, сидя."

- Вот так и до сих пор, - сказал он и посмотрел на меня.

Карие глаза его глядели трезво. Хмель, видимо, прошёл, как и у меня, с волнением слушавшего необычайную исповедь. В глазах Василия что-то сверкнуло, и мне показалось, что в них такая тоска неизбывная, что мне стало не по себе.

Поезд всё так же мчал в ночи, иногда слегка покачиваясь, через безлюдные российские пространства, и тьма стояла за окном.

- Но как же... Что же было дальше? - с волнением спросил я.
- А дальше ничего хорошего не было, - ответил он и продолжил свой рассказ:

"Когда я немного пришёл в себя, кое-как поднялся и, держась за стену, побрёл в комнату. Голова болела меньше, но зато внизу живота и между ног - всё ныло и саднило.

В голове метались мысли: "Опоила сука! Дала наркоз! Недаром мне сок вчера таким горьким показался. Кастрировала падла! К Маринке приревновала! Убью паскуду!!! Задушу!"

Немного опомнившись, я взял вогнутое зеркало, глядя в которое обычно брился, скинул трусы, лёг на кровать, раздвинув ноги и подняв колени, с помощью зеркала, заглянул туда...

То, что я там увидел - не забуду никогда!

Ничего мужского там не было и в помине. Ни члена, ни яиц! Была только припухлая и немного отёчная половая щель, как у женщины, аккуратные четыре шва, в тех местах где она сшивала "губы", и на промежности торчала трубка, видимо для оттока мочи.

Бессильно я опустился на кровать, уронив на пол зеркало.
"Всё, я пропал", - мелькнуло в голове:"Как дальше жить, что делать? Повеситься что-ли?". Дальше я не помню. Наверное, отключился. Наркоз еще действовал.