02. Мама. История 2

Стирку Рая затеяла в субботу. Этот день – единственный выходной – обычно проходил в домашних заботах.
Старшие дочки, получив от матери внушительный список, отправились в магазин и на местный рынок. Шестилетней Альке было наказано следить за трёхлетней Олей, которая так и норовила вылезти на балкон, поэтому без присмотра оставлять ребёнка было нельзя. Сама же занялась стиркой, проходившей в четыре этапа: в кухне на плите кипела огромная кастрюля с постельным бельём, которое затем простирывалось руками, после чего уже полоскалось в ванной и вывешивалось на балкон. На этом этапе подключалась Элька, в обязанности которой входило следить за кипевшей кастрюлей и таскать таз с выстиранным бельём на балкон, где Рая уже сама всё развешивала.
Недовольная Элька, обидевшись, что мать не пустила со старшими за покупками, задумала улизнуть на улицу: может, ещё удастся догнать сестёр, которые, наверняка, ещё сидят у подъезда, болтая с подружками. Занимаясь стиркой, Рая выглядывала в комнаты, чтоб посмотреть, чем заняты девочки. Вот в очередной раз прополоскав бельё и наполнив таз, Рая кликнула Эльку. Не дождавшись девчонку, которая, видно, не слышала зова матери из – за шумевшей воды, Рая подхватила таз и, пятясь, толкнула ногой дверь ванной.
- Ну, где ты? – снова позвала Рая. – Значит, всё – так увязалась за девчонками. Ну, погоди у меня! Вот придёшь домой…, - отставив бельё и войдя в кухню, Рая осеклась на полуслове.
За кухонным столом восседала пожилая полная цыганка. Разложив возле себя сумки и мешки, она, пыхтя, одной рукой отирала цветастым платком потное лицо, другой, подхватив полу длинной юбки, обмахивала ноги. Перед женщиной стоял стакан с водой. Напротив неё за столом на высокой табуретке сидела, болтая ногами Алька, и увлечённо что – то рассказывала. Олька, держа в руке замусоленный леденец, который, видимо, преподнесла неожиданная гостья, внимательно рассматривала тётку.
Завидя Раю, цыганка расплылась в улыбке:
- Не сердись, золотая моя, не сердись.
Рая опешила:
-Тебе чего надо, как здесь оказалась? Давай поднимайся и иди. Давай, давай.
- Не сердись, - повторила тётка. Дочки у тебя хорошие, душевные, да и ты вижу, добрая, только чуть несчастливая. Хочешь, правду скажу…
-Ты мне зубы не заговаривай, - не стала слушать Рая, - иди по своим делам.
- Не сердись, родненькая. Жарко сегодня, мне чё – то как – то плохо стало, дочка твоя в дом пустила, воды дала, хорошая дочка. Я тебя обманывать не буду, не бойся, худа не будет. Я тебе так скажу: тебе скоро счастье через обиду придёт, - продолжала цыганка, глядя прямо в глаза Рае, - обижают тебя, а ты прощай людям…
-Прощать?! - вскинулась Рая.-И подлость прощать?
- Ты о прошлом не думай и о нём не вспоминай! Меня слушай, счастье скоро будет, а от счастья любовь. А прошлое забудь! – строго сказала цыганка и, подхватив свои сумки и мешки, попятилась к двери.
-Жди! – обернулась она у порога и, взмахнув полами длинной цветной юбки, скрылась за дверью.
Рая изумлённо смотрела ей вслед, соображая, что это было.
-Мам, мам, а мыться будем?- привёл её в себя голос Ольки.
- Конечно, будем! – вздохнув, ответила Рая.

Это история из жизни моей мамы, преданной любимым человеком, моим родным отцом, которого я и не помню.
Хочу добавить, что слова пожилой цыганки сбылись. Через несколько месяцев мама познакомилась со своим Счастьем, которого я назвала ПАПОЙ, и именно его мы, пятеро чужих для него детей, всегда считали своим отцом.