02. Что таится в пустынных дворах?

Максим с нетерпением ждал возвращения взрослых с работы и заранее старался произвести на них хорошее впечатление. Без напоминания вымыл посуду, оставшуюся с обеда, выбросил пакеты с мусором в мусоропровод, почистил картошку к ужину, даже заварил чаи. Мамин зелёный и черный для всех остальных. Краем уха он прислушивался к голосам бабушки и Ксюши. За стеной учили уроки и нервничали. Всё как всегда.

«Вот бабаня! По обыкновению Ксюшу ругает. Еще чего доброго расплачется и капли пить начнёт Тёмные, пахучие. И чего она переживает? Ксюша даже четвёрки редко получает», - при мысли об этом Максиму стало стыдно. У него самого в дневнике появлялись даже «тройки». Особенно, по английскому.

В прошлом году Максим пару месяцев ходил к Александре Викторовне, но ему это быстро надоело. И, разжалобив взрослых рассказами о тяжелейших тренировках и чудовищной усталости, он отказался от дополнительных занятий.

Раздался первый долгожданный звонок в домофон. Пришла мама. Она медленно и долго мыла полные белые руки чуть ли не до локтей, после, не торопясь, смывала макияж, наверное с полчаса расчёсывала вьющиеся светлые волосы. За это время Максим успел налить матери чая, вытащить из шкафа её любимое печенье, полить бабушкины цветы и даже протереть пыль на этажерке.

- Сладкий. Ты ведь знаешь, что я с сахаром терпеть не могу, - поморщившись, мать вылила чай в раковину. При этом она чуть не перевернула огромную кастрюлю с вычищенной картошкой. - И вообще ты чего тут крутишься? Иди уроки учить. Будешь опять сидеть до ночи.

Тяжело вздохнув, Максим отправился в комнату. Он понимал, что с матерью спорить бесполезно. Она так уставала в своём банке, что сердилась и начинала на него кричать по любому, самому пустяковому поводу.

Тяжело вздыхая, неряшливо и криво, Максим переписывал в тетрадь упражнение по русскому, когда вновь зазвонил домофон. Пришёл с завода дедушка. Он долго принимал душ, потом на кухне поздоровался с мамой и со смехом проговорил:

- Кто же это столько картошки начистил? Тут на целый полк хватит.

Последним явился папа. Поужинали жареной картошкой. Ксюша всё время болтала про какую-то новую строгую учительницу, бабушка вздыхала больше обычного, родители и дедушка молчали.

- Наш-то Максимка чего удумал! - заговорила бабушка, когда все, кроме Ксюши, оставшейся мыть посуду, перешли в гостиную.- Хочет один ходить на тренировки. И ничем эту дурь у него из башки не выбьешь.

- Ну и пусть ходит, - пожала плечами мама.- Вам же проще.

- Настенька, ты не понимаешь. Идти через весь город. Там и промзона, и гаражи, и трасса опаснейшая.

- Я в его возрасте одна в соседний посёлок к бабушке ездила, - пожала плечами мама. - Но как хотите.

Она взяла с тумбочки женский журнал и погрузилась в мир нарядов, сплетен и курьёзов из жизни знаменитостей.

- Конечно, пускай ходит один, - поддержал её дедушка. - Пацану через семь лет в армию…

- Опять ты со своей армией! - бабушка даже побагровела от гнева. - Слышать уже об этом не могу! Одного чуть не сгубили, теперь ты…

- Ну а Витьке армия очень даже на пользу пошла. За ум взялся, перестал ерундой заниматься. Кстати, Вить, ты тоже одобряешь Максимкино стремление к самостоятельности или хочешь, чтобы он до пятидесяти лет с бабушкой под ручку везде ходил?

- Самостоятельность - дело хорошее, - папа в этот момент выглядел очень важным, внушительным. - Мне одиннадцать лет в девяносто третьем году исполнилось. Вот тогда улицы, и правда, были опасными. И то я везде бродил до темноты. И ничего страшного не случилось.

- Не случилось! - передразнила его бабушка. - Ты лучше вспомни из каких компаний мы тебя с отцом вытаскивали. Ты же чуть в тюрьму не попал в шестнадцать лет!

- Ладно, мама, оставим эти «тёплые» воспоминания. Речь-то о другом. Максимка - парень ответственный. Обстановка в городе спокойная. Ни хулиганов, ни банд, ни грабителей. Тишь да гладь. А к самостоятельности приучаться надо.

- Ничего себе, спокойная обстановка! Вот недавно я в новостях видела, как какие-то негодяи ограбили парня на улице, угрожая обрезом. Неделеко от нашего дома, между прочим. Это, конечно, в три часа ночи случилось, но…

- Да фейк это, Анна Ивановна. Преступности сейчас, и правда, нет. Хулиганов, алкоголиков и наркоманов тоже. В две тысячи девятнадцатом году живем, а не в девяносто третьем. Прав Витёк, - мама зевнула и с утомлённым видом откинулась на спинку кресла. – По телеку сейчас всё время врут, а вы верите.

- Итак, кто за самостоятельные походы Максима на тренировку, поднимите руки.

Руки подняли все.

- Эх, делайте, что хотите. Загубим пацана, - бабушка Аня вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Максим был на седьмом небе от счастья.

- Так я смогу ходить на тренировки один? - на всякий случай уточнил он.

- Конечно. День рождения твой отметим и вперёд.

- А мне можно будет ходить одной к репетитору?- вмешалась в разговор молчавшая всё это время Ксюша.

- Только через мой труп! – крикнула откуда-то из другой комнаты бабушка Аня.

- Действительно, Ксюша. Тебе ещё рано, - заметил дедушка. - Вот через два года…

- Эх, сколько ждать! Скорее бы вырасти, - вздохнула Ксюша.

***

Прошло ещё несколько тёплых, золотистых дней. Отметили день рождения Максимки. В гости пришёл дядя Серёжа вместе с женой, вертлявой брюнеткой, которую все называли Женькой, и двумя дочерьми- Светой и Катей. Похожие друг на друга, как две капли воды, сёстры-близняшки с завистью смотрели на подарок Максима. Долгожданный смартфон.

- Крутой! - хором воскликнули приглашённые на праздник Вовик и Славка.

- Мне отец только на окончание учебного года такой обещал. Если кончу на все "пятёрки", - призналась бледная черноволосая Марина. Максим уже целый год был безнадёжно влюблён в неё и очень боялся, что одноклассница не примет его приглашения.

- Только играть не больше получаса в день, - отрезал дедушка Валентин. - Узнаю, что сидишь в нём на уроках, заберу.

- И, пожалуйста, Максимушка, не звони и не отвечай на смс, когда станешь переходить дорогу, - взмолилась бабушка.

- Да я бы вообще не советовал Максимке смартфон из квартиры выносить. Пусть дома развлекается, если надо. А за порог с простым и кнопочным, - неожиданно вмешался в разговор дядя Серёжа.

- Почему это?- удивилась мама.

- Да ещё чего доброго потеряет, разобьёт, хулиганы отнимут. Пацану одно горе.

- Да какие сейчас хулиганы? – пожала плечами мама. - Дети теперь либо в телефонах сидят, либо спортом занимаются. В школу художественную ходят или на инструмент какой. Это в наше детство всякое случалось, а сейчас…

- И ничего я его не потеряю и не разобью, - с обидой в голосе вторил ей Максимка. - Буду беречь, как зерницу ока.

- Зеницу, - поправила его бабушка.

- Ну как хотите, - махнул рукой дядя Серёжа.

Максим всегда с интересом и невольным уважением поглядывал на этого спокойного, рассудительного, рано поседевшего мужчину. Не верилось, что он когда-то и где-то обжёгся и вскакивал по ночам. Как-то Максим попробовал расспросить дядю о войне в Чечне, но он только отшутился. И перевёл разговор на другую тему.

Праздник, деликатно шурша серебристым костюмом, тихо и незаметно вышел из квартиры. Он не хотел обижать, расстраивать или тревожить именинника и гостей. Приглашенные начали расходиться. Первой ушла Марина, улыбнувшись Максимке на прощание, от чего он весь так и просиял. Покинул квартиру дядя Серёжа с семьёй. Вернулись домой Славик и Вовка.

- А где Ксюша? - спросила бабушка Аня и по обыкновению начала суетиться и нервничать.

- Да не волнуйтесь вы! Чего ей сделается? - мать поправила выбившуюся из причёски прядь, села в кресло и прикрыла глаза.

Девочку обнаружил Максимка. Сидя на кровати в детской, она плакала так горько, так безутешно.

- Ксюх, ты чего? Тебя кто-то обидел? – у Максима и у самого защипало глаза, но он сдержался. Дедушка Валентин говорил, что слёзы для мальчика - страшный, несмываемый позор.

- Почему одним всё, а другим ничего? - всхлипывая, бормотала Ксюша. - Тебе смартфон крутой, а мне только коробку "Рафаэлки" подарили.

- Как тебе не стыдно? - возмутилась бабушка, незаметно вошедшая в комнату. – День рождения ведь у Максимки, а не у тебя. Вот будет тебе десять лет пятнадцатого февраля, тогда и…

- Не реви, Ксюха. Я буду одалживать тебе смартфон каждый день. Мне всё равно разрешили играть только по тридцать минут. Да и не успею я дольше с этими тренировками, - Максим улыбнулся, вспомнив о решении, принятом на семейном совете.

- Всё-таки хороший ты мальчик, Максимка, - бабушка погладила его по голове. - Ещё бы таким упрямым не был.

В этот вечер Максим долго не мог заснуть. Счастье переполняло его, энергия не находила выхода. Мальчик чувствовал себя взрослым, самостоятельным. Представлял, как, возвращаясь с тренировки, заведёт новых друзей. Радовали его и долгожданный смартфон, и собственный благородный поступок.

«Другой бы мальчик ни за что сестре играть на своём смарте не позволил», - Максиму сразу же стало стыдно за такие мысли. Бабушка, дедушка, папа и уж тем более дядя Серёжа осудили бы его. Они терпеть не могли самовлюбления. Кажется, так выразился дядя Серёжа, когда... Нет, было какое-то другое слово. Максимка сам не заметил, как начал погружаться в сладкую дрёму. В эту ночь ему снились игры с какими-то незнакомыми мальчиками в золотистых дворах, новая бродилка из смартфона и почему-то горячая картофелина, светящаяся в темноте.

Продолжение следует