Совместные роды 01

- Ты пойдешь со мной на роды? – этот вопрос Аля задала мужу прямо в лоб, без всяких экивоков и предварительной подготовки.
Алексей мигом вспотел, затем похолодел, и с трудом взял себя в руки. Роддом в его представлении ассоциировался с чем-то жутким, сравнимым с застенками гестапо или полпотовскими узилищами.
В них свирепые доктора с хищным блеском в глазах резко рвали из рук зеленые банкноты с чужими президентами. Медсестры и нянечки смотрели на всех мужчин с плохо скрываемой ненавистью. Леша, как и другие самцы, являлись для них первопричиной всех бед и безумных страданий, выпавших на злую долю прекрасной половины человечества.
Да и сам Алексей пылких чувств к этому ответвлению семейства гиппократовых, если честно, не испытывал. Ну посудите сами – сдал жену в одном состоянии, а получил… Исколотые руки, огромные синяки на запястьях (никак пытали), пустой взгляд и израненная душа.
Конечно сын дался непросто. Крупного, почти четырехкилограммового мальчика, хрупкая Аля никак не могла вытолкнуть на свет Божий. Не помог акситоцин, воды отошли, а родовая деятельность была очень слабой. Пришлось надрезать и выдавливать.
В следующие счастливые годы о втором ребенке, как и о предстоящих родах, семейство не задумывалось. Лишь когда Максу исполнилось пять лет, Леша страшно захотел «нового» малыша. Чтобы сюсюкаться, прижимать теплое тельце во сне и вдыхать в себя сладкий, молочный запах младенца. Жена была не против, но… тут уже вмешался случай. Как и многие современные женщины Алевтина не могла забеременеть долгих три года.
Темпераментный Леша впал в жуткую депрессию и отправился с женой по врачам. У Али все было более ли менее нормально, у Алексея тоже. Чтобы узнать это молодому отцу семейства пришлось сдать спермограмму. Что скрывается за этим хитрым словом, он понял лишь тогда, когда симпотная сестричка усадила его в мягкое кресло и с улыбкой протянула «мужской» журнал. Леша с тоской глянул на «глянец», он предпочел бы аппетитную медсестру, чем неживую диву, но все пришлось делать самому.
Суховатый доктор в дорогих очках никак не мог понять зачем Леше второй ребенок, ведь один уже есть. - «Да анализы нормальные, но существуют и иные факторы, препятствующие зачатию плода». Услышав такое Алексей совсем захандрил и снова начал курить.
Начал подумывать о том, что надо бы усыновить ребенка. Решив пока не говорить жене, Леша стал осторожно собирать сведения об этом непростом действе. Выяснилось следующее – здоровый новорожденный младенец стоил денег, тысяч пятьдесят – сто, естественно не гривен. Таких малышей внимательно отслеживали среди отказников и тут-же забирали. Детьми банально торговали, словно черешней на базаре.
Чем старше был ребенок, тем меньше он стоил. Существенное удорожание малышей случилось после принятия американцами акта Магницкого и ответного закона Госдумы. Теперь иностранцы переключились на Украину и сразу «просадили» рынок. Деньги равномерно оседали в карманах чиновников, директоров детдомов и фирм-однодневок, оформляющих необходимые для выезда документы. Дети возраста 10+ иностранцев почти не интересовали и поэтому отдавались бесплатно.
Леша стал терять веру в человечество и на время абстрагировался от мыслей о малыше. Выход подсказал местный батюшка. В благочиние привезли икону Пряжевской Божьей матери, давней покровительницей чадородия на Руси, и отец Андрей настоятельно порекомендовал поехать на молебен.
Тот чудесный июльский день Алеша запомнил навсегда. Удушающее южное солнце стеснительно спряталось за томную тучку, легкий полуденный ветерок нежно теребил низкие березки, а из-за соседнего бора тянуло прохладой неглубокого пруда. Высокий священник с мягким курским выговором аккуратно кадил, вплетая в аромат летнего дня резкий запах благовоний.
Народа собралось много. Леша с трудом протиснулся к иконе, бухнулся на колени и впервые за свою жизнь по-настоящему помолился. Время остановилось, мир замер, а неясные слова молебна долетали словно сквозь вату.
А через месяц Аля тихонько сообщила ошарашенному Алексею о задержке месячных. Теперь серая пастораль одинаковых дней заиграла безумной палитрой красок. Леша изучил кучу нужной, и не очень, литературы, заставил поменять рацион и трепетно следил за состоянием жены.
УЗИ показало, что у него будет дочка. Тут Леша слегка растерялся, он-то не сомневался во втором сыне, а тут девочка… С Максом можно было поиграть и в войнушки, и в машинки, да и просто… пацан есть пацан. Теперь же ему предстояло изучить непростое искусство девичьих забав.
Все было хорошо пока жена не загорелась бредовой идеей совместных родов. Еще несколько лет назад младенцев показывали счастливым папашам в лучшем случае через окошко, а теперь отцы отважно присутствовали в родзале, что еще недавно казалось невозможным.
- Мне кажется, это не самая лучшая идея, - осторожно начал Алексей, ему требовалось время, для того, чтобы грамотно «отмазаться» от жуткой перспективы. – Что я там делать буду?
- В «Казаков» играть, - парировала жена, - а что Олег и Сережа делали? Помогали своим половинкам, а ты… бессердечный! - в глазах Али блеснули слезы.
Леша вмиг почувствовал себя полной, окончательно сформировавшейся, свиньей, и немедленно выкинул белый флаг. А что еще оставалось делать? Вначале кум Олежка, потом меньший брат присутствовали на родах своих первенцев и теперь свысока поглядывали на других пап, изредка сыпля мудреными медицинскими словечками. Наверное, они сначала тоже трусили, как перед прыжком с парашюта, зато теперь ходили гоголями.
Алевтина «загуглила» адрес курсов по подготовке к совместным родам и уже в ближайшее воскресенье счастливая супруга вместе с хмурым Алексеем поехали на Святошино.
Курсы были странные, а две проводившие занятие полненькие барышни явно «с приветом». Сначала на Лешу, как и на других пап, надели пыльные балахоны с толстыми животами, имитирующими беременность. Потом заставили поменяться с женами именами.
Бедный Леха потел, постоянно чесал живот, натертый китайским синтепоном, и придумывая разные кары матерым мужененавистницам. Ну и бурчал, что естественно. Другие отцы страдали молча, один толстый паренек даже пытался что-то записывать в электронный блокнот.
Дальше стало полегче. Смилостивившиеся барышни позволили снять ярмо и стали показывать фильмы на плоском телеке, мрачно мерцавшем на дальней стене.
Первый фильм был голландским. В огромной, заставленной кучей мебели, комнате сидела масса народа. Кто-то пил чаек, кто, что покрепче. Бабулька вязала, тетки читали журналы, болтали и беззлобно посмеивались.
(продолжение завтра)