Смущение

Вениамин не сразу понял в чём дело. Он бы, разумеется, вообще не узнал про оплошность, если б не рыжий пацан. Мальчишка гнал самокат навстречу и в оба глаза пялился ему ниже пуза. А проскакивая мимо, ещё и нагло ухмыльнулся.

Веня растерянно прошептал: «Сопляк!» На него вдруг напало смущение. Отчего – не ясно, но стало как-то не по себе. Испачкался? Пудра от пончиков, что ли, просыпалась? Вряд ли. Ни пудра, ни пончики, ни крем из начинки под низ живота попасть не могли. Как?! Туда и заглянуть-то – либо сэлфи делать, либо к зеркалу бежать. Гаджета у Вениамина не было, да и зеркала тоже. Что он разглядел там, этот шкет?

Лезть руками под живот Веня не решился. Навстречу шли люди. Неудобно же. Парк переполнен в воскресный день. Что подумают, если он начнёт у себя в штанах шарить? Вот беда. Чувство стыда побороть не удалось.

Смущенный Веня вспомнил о покупке мороженого, из-за которого, собственно, тут оказался, и зашагал быстрее, выискивая глазами, куда бы свернуть по дороге и разобраться в чем дело. Живот грузно хлюпал впереди него. Быть толстым не зазорно. Но и неудобно, что тут скажешь. Но если кто-то мог отказать себе в лишнем пончике или ватрушке, то Вениамин нет. С детства. Так и получилось. Само-собой.

Подходящее местечко вскоре нашлось. Обнесённый кустами, заброшенный летний павильон скрывал за собой поляну. Веня неловко шмыгнул за куст, замер и нащупал правой рукой ремень. На месте. Гульфик? Точно. Похоже – блин! – забыл застегнуть ширинку. Вот чего он пялился!

Опасливо оглядываясь, Вениамин приступил к ликвидации причины смущения. На поиски пуговицы ушло не меньше минуты. Безрезультатно. Нет пуговицы. Поискал ещё. Куда пропала?! Он упорно ощупывал ремень, штаны, потом зачем-то полез в карманы. В конце концов заглянул в нагрудный. Пуговицы не было. Вениамин вдруг понял, что посреди парка, в ясный осенний день остался с расстегнутой ширинкой. Вот тебе и мороженое! Поел, называется.

В таком виде дальше не пойдёшь. Хоть плач.

Веня привык к ударам судьбы, но остаться без лакомства – это уж слишком. Спасительная мысль пришла в голову буквально мгновение спустя. Он смахнул с носа капельку пота и медленно, но гордо расстегнул рубаху. Ремень – вещь при его комплекции совершенно необходимая и сейчас спасал положение – крепко держал штаны. А рубашку Веня аккуратно снял и, пыхтя и отдуваясь, повязал на пояс. Так-то! Теперь ничего не видно.

Продавщица удивленно покосилась на полуголого покупателя и хмыкнула:

– Морж?

– Жарко, – пробурчал Вениамин, протягивая денежку. – Ванильное.

Он едва отошел от киоска, с наслаждением оглядывая прохладное эскимо, как навстречу опять появился тот рыжий мальчуган на самокате. И, почему-то осмелев, но не сбавляя хода, прокричал:

– Толстый! – и исчез в соседней аллее.

Веня усмехнулся. Ну-ну! Обидные клички его не смущали.

И жадно лизнул мороженку.