Последний суд

Когда его, громыхающего доспехами, ввели в зал, зрители устроили форменное светопреставление. Кричали, улюлюкали, зло зубоскалили, показывали пальцами, некоторые даже попытались оторвать намертво прикрученные к полу стулья, чтобы остервенело швырнуть их в его сторону.

Рыцарь инстинктивно вжал голову в плечи, пытаясь хоть как-то защититься от полетевших в него скомканных бумажек, тухлых овощей и Бог знает чего еще.

Конвоиры не столько сопровождали его, сколько пытались оттеснить впавшую в раж, истерично визжащую толпу, большую часть которой составляла всевозможная нечисть. Впрочем, как заметил рыцарь, ловко увернувшись от просвистевшего в опасной близости от его головы гнилого помидора, присутствовала в зале и парочка глумливо улыбающихся, полупрозрачных духов, беспечно наматывающих неровные круги под потолком.

— К порядку! К порядку! — завопил маленький бесенок, угрожающе размахивая огромным, чуть ли не в два раза больше него самого молотом. — Всем встать! Суд идет!

«Секретарь, должно быть», — почему-то решил рыцарь.

В одно мгновение в зале воцарилась гробовая тишина, которую нарушала лишь тяжелая поступь направляющегося к судейской трибуне огромного демона, облаченного в черную мантию, из-под полы которой с каждым шагом на секунду выглядывали мохнатые козлиные копыта. Над белоснежными, завитыми локонами парика, красовавшегося на голове гордо шествовавшего нечистого, надменно возвышались два острых витых рога, чуть ли не задевавших потолочные балки.

— Его судейшество Даэмониум Юдекс! — напыщенно провозгласил непомерно раздувшийся от собственной важности секретарь и, смиренно поклонившись, протянул молот демону.

Тот, приняв символ судейской власти, торжественно поднялся на трибуну и, с трудом уместившись за ней, медленно, словно вглядываясь в лица и морды собравшихся, обвел зал строгим взглядом желтых глаз с вертикальными зрачками.

— Именем Великого Пакта Примирения и властью данной мне свыше, — проревел Даэмониум Юдекс, — Объявляю заседание Высочайшего суда открытым.

Тяжелый молот с оглушающим грохотом опустился на трибуну, заставив ее жалобно затрещать от обрушившейся на нее мощи.

Пока присутствующие рассаживались по своим местам, демон, покопавшись в складках мантии, выудил оттуда круглые очки, приветливо сверкнувшие в свете висевших на стенах факелов, и водрузил их себе на нос.

Рыцарь чуть не подавился от смеха. Круглые окуляры донельзя нелепо смотрелись на морде его судейшества, особенно сильно контрастируя с выдающейся вперед нижней челюстью, из которой торчала вверх пара покрытых тягучей слюной клыков.

Строго посмотрев на глупо хихикающего рыцаря поверх круглых стекол, судья углубился в чтение бумаг, стопкой возвышающихся на его трибуне.

Зал затаил дыхание в нетерпеливом ожидании. Лишь тихий шелест, перебираемых Даэмониумом документов, нарушал повисшую тишину.

— Месье Оливье де Бульон, — закончив читать, начал судья, пытливо воззрившись на подсудимого, — Вам известна суть выдвигаемых против Вас обвинений?

Справившись с очередным приступом едва не вырвавшегося наружу смеха, рыцарь покачал головой.

— Нет, Ваше судейшество, — осторожно заметил он.

— Секретарь, зачитайте суду и обвиняемому, — степенно попросил демон, деловито поправив сползшие на самый кончик носа очки.

— Что? — непонимающе пискнул бесенок, привстав со своего места.

— Пункты обвинения! — рявкнул судья, для убедительности стукнув молотом по красноречиво скрипнувшей трибуне.

— Господин де Бульон, — затараторил сжавшийся в испуге секретарь, — Обвиняется в нарушении пункта пять статьи десятой Великого Пакта Примирения, заключенного между смертными и неживущими, а именно, во вмешательстве в традиционный жизненный уклад, воспрепятствовании осуществлению профессиональной деятельности и убийствах, совершенных с особой жестокостью, а также иных деяниях, направленных против жизнедеятельности нечисти, нежити и иных форм несущестования.

— Вам понятна суть обвинения? — спросил судья опешившего рыцаря, потерявшего дар речи.

Тот смог лишь согласно кивнуть.

— Месье де Бульон, — вкрадчиво начал Даэмониум, склонившись в сторону растерянного рыцаря, — Полагаю, Вам понадобится адвокат.

Оливье часто затряс головой, соглашаясь.

— Ну, что ж, — удовлетворенно протянул судья, — У нас просвещенный суд, поэтому мы предоставим Вам защитника для представления Ваших интересов.

Словно по волшебству рядом с погрустневшим рыцарем возник бес в строгом деловом костюме.

— Дура Лекс, — представился он, присаживаясь сбоку от изумленного де Бульона. — Член коллегии адвокатов восьмого круга ада. Доктор юридических лженаук.

Улыбающийся Бес панибратски хлопнул по плечу опешившего от такой наглости рыцаря.

— Не дрейфь, дружище, — доверительно прошептал он прямо в ухо Оливье. — Дело сложное, наворотил ты дел, конечно, но видит ад, сторгуемся с судом на самом мягком наказании. Отрубании головы.

Адвокат расплылся в плотоядной улыбке. Де Бульон не нашел ничего лучше, чем скептически хмыкнуть.

— Лекс? — не скрывая удивления, посмотрел на беса судья. — Знакомая фамилия.

— Конечно, Ваша честь! — отозвался возникший из ниоткуда прямо у трибуны Даэмониума Юдекса, еще один бес, точная копия приставленного к де Бульону адвоката. — Сэд Лекс. Адский обвинитель. Дура Лекс — мой единоутробный брат.

— Но не возникнет ли в таком случае конфликта интересов? — недоверчиво осведомился судья.

— Никак нет, Ваша Честь, — хором отозвались и адвокат и прокурор.

— Мы с детства пылаем неугасимой любовью друг к другу, — не прекращая улыбаться, пояснил Дура Лекс, манерно поправив прическу. На его руке томно сверкнули золотом изящные солнечные часы.

«Дорогие, наверное», — невпопад подумал рыцарь.

— Ну, хорошо, — согласился судья, после минутного раздумья. — Секретарь! Огласите порядок заседания.

Суетливо записывающий что-то на листе пергамента бесенок, подскочив на своем месте, монотонно забубнил:

— Опрос пострадавших, они же свидетели. Тролль-Из-Под-Моста, Вурдалакий Мышекрыл, дух невинно убиенного дракона с Высокой горы…

— Протестую! — завопил адвокат.

Судья изумленно приподнял бровь, требуя пояснений.

— Вина моего клиента еще не доказана! — сверкнув лучезарной улыбкой, вскричал Дура Лекс.

— Дракон был убит? — бесстрастно уточнил Даэмонимум.

— Убит! — сверившись с пергаментом, согласился секретарь.

— Невинно? — Даэмониум отрешенно поковырялся в зубах.

С самым задумчивым видом, на который он был только способен, секретарь принялся внимательно вчитываться в пергамент, беззвучно шевеля губами.

В ожидании ответа судье удалось-таки подцепить длинным когтем застрявший в пасти кусок сочащегося кровью мяса. С облегчением рассмотрев внушительный улов со всех сторон, Даэмониум мастерским щелчком отправил его в залитый густым клубящимся мраком угол, откуда тут же донеслись приглушенные рычание и повизгивания.

— Невинно! — наконец-то подтвердил просиявший секретарь.

— Протест отклонен! — заключил судья, стукнув по трибуне молотом.

От нестерпимого грохота, казалось, содрогнулся весь зал.

— А я все равно протестую, — обиженно пробубнил Дура Лекс.

— Вы что-то сказали? — с нескрываемой угрозой процедил судья. Словно увеличившись в размерах, он навис необъятной глыбой над съежившимся от страха адвокатом.

— Нет, Ваше судейшество, — промямлил тот.

— После опроса пострадавших, — как ни в чем не бывало продолжил секретарь, — Последуют заключительные слова стороны защиты и стороны обвинения. Суд удалится на совещание для вынесения решения по делу.

Удовлетворенно кивнув, судья торжественно провозгласил:

— Пригласите в зал первого пострадавшего.

— Тролль-Из-Под-Моста! — оглушительно проорал секретарь, чуть не свалившись со своего стула.

Невозмутимо поерзав, он сделал какие-то пометки в чудесным образом удлинившемся пергаментном листе, рулоном развернувшегося в его ручонках.

Из сочувственно перешептывающегося зала, прихрамывая на одну ногу вышел, лохматый Тролль, под левым глазом которого багровел огромный кровоподтек. Он с трудом примостился на самый краешек невысокого табурета, расположенного рядом с судейской трибуной. Скромно сложив руки на бугорчатых коленях, он выжидательно воззрился на судью.

Два бесенка-пристава, сгибаясь под тяжестью своей ноши, выволокли откуда-то из-за спины Даэмониума Юдекса гигантскую книгу, переплет которой, судя по всему, был искусно обтянут человеческой кожей. Натужно дыша, они положили устрашающий фолиант на возникший из языков пламени прямо перед Троллем стеклянный столик, огласивший помещение жалобным немелодичным позвякиванием.

— Перед лицом Высокого суда и Великим Сводом Законов Неживущих клянусь говорить правду и ничего кроме правды, — торжественно заявил Тролль, осторожно положив руку на обложку книги.

Безучастно наблюдавший за происходящим рыцарь с удивлением заметил, как налилась кроваво-красным пентаграмма, выгравированная на судейской трибуне и на которую он прежде не обращал никакого внимания.

— Клятва принята! — пафосно выкрикнул секретарь.

— Господин, Тролль-Из-Под-Моста, — приторно-ласково обратился к пострадавшему судья, — Будьте недобры, расскажите присутствующим, что с Вами произошло.

Тяжело вздохнув и печально опустив взгляд в пол, Тролль заговорил.

— У меня было небольшое предприятие, — жалостливо прогнусавил он, шмыгнув похожим на картошку носом. — Старый мост. Под ним и жил со своей семьей. Женой и ребенком. А с проезжающих плату брал за проход. Не много, всего лишь золотой, только-только мне на какое житье-бытье хватало. Честно работал, пока вот этот вот не заявился да не вышвырнул меня с семьей из дома.

Пустивший неискреннюю слезу Тролль, отрывисто кивнул в сторону отчаянно хлопнувшего себя по лбу рыцаря.

— Значит, господин Тролль-Из-Под-Моста, — подал голос фривольно облокотившийся на спинку своего стула прокурор, — Вы утверждаете, что месье Оливье дэ Бульон лишил Вас и Вашу семью крова и средств к существованию?

— Так и есть, — скромно кивнул головой пострадавший.

— Протестую! — что есть мочи завопил Дура Лекс и указал когтистым пальцем на брата. — Так не честно! Он задает наводящие вопросы!

— Я не навожу, а уточняю, — легко парировал обвинения Сэд Лекс, показав братцу раздвоенный язык.

— Принимается, — согласился с ним судья и, бросив осуждающий взгляд на смутившегося адвоката, продолжил, — У суда нет оснований сомневаться в показаниях господина Тролля-Из-Под-Моста.

Радостно осклабившись, Тролль с достоинством удалился.

— Вурдалакий Мышекрыл, — объявил секретарь, проводив долгим задумчивым взглядом впорхнувшую в зал летучую мышь, устремившуюся к трибуне.

В следующую секунду на табурете оказался уже преисполненный чувства собственного достоинства господин средних лет, укутанный в черную, свисающую до самого пола мантию с подбитым красным бархатом высоким стоячим воротником.

— Клянус-сь! — прошепелявил упырь так, словно у него во рту не было половины зубов.

— Рассказывайте, — устало велел судья, со скучающим видом накручивая на пальцы локоны своего белоснежного парика.

— Как ижвештно Вышокому шуду, — неторопливо, с достоинством заговорил вампир, у которого и вправду не оказалось почти всех передних зубов, — Я питаюсь кровью…

— Месье Оливье, выбил мечом уважаемому Вурдалакию все клыки, лишив тем самым его возможности нормально существовать, — нетерпеливо перебил упыря Сэд Лекс, непринужденно поигрывая своим хвостом.

— Иштино! — согласился Мышекрыл и, горестно поведя плечами, широко открыл рот, демонстрируя собравшимся пустоту на месте выбитых зубов.

Внимательно слушающий зал, в ужасе охнув, разразился негодующим шепотом.

— Опять подсказываешь! — накинулся с кулаками на брата Дура Лекс.

Подскочившим приставам с превеликим трудом удалось разнять самозабвенно дерущихся бесов, растащив их за шиворот в разные стороны.

— Господа! Господа! — осуждающе застучал молотом вмиг посуровевший судья. — Будете продолжать в том же духе, Высокому суду придется рассматривать дело без вашего непосредственного присутствия.

— Да, Ваша Честь, — виновато согласился тяжело дышащий Дура Лекс, вытирая о лацкан пиджака сочащуюся из разбитого носа черную дымящуюся кровь.

Сэд Лекс лишь скабрезно подмигнул левым глазом, так как правый уже начал заплывать, на глазах наливаясь синевой.

— Благодарю Вас, господин Мышекрыл, — продолжил Даэмониум, обратившись к Вурдалакию, не растерявшего своего невозмутимого вида. — Перед заседанием суд ознакомился с приложенными к вашему делу материалами, в том числе, справкой из компетентных органов и выпиской из медицинского заключения, и считает Ваши показания исчерпывающими.

Взмахнув мантией, вампир тут же обратился в летучую мышь и, тяжело махая крыльями, взвился куда-то к потолку, где, ловко зацепившись острыми коготками за балку, свесился вниз головой и, казалось, заснул.

Сэд Лекс, кое-как приведя себя в порядок, отряхнувшись и поправив съехавшую на лоб челку, озарил зал лучезарной плотоядной улыбкой.

— В принципе, сторона обвинения считает, — деловито произнес он, с достоинством поклонившись судье, — Что вина месье Оливье де Бульона доказана.

Видя, как удивился Даэмониум, прокурор воздел к потолку руку с гневным указующим перстом.

— Однако, — добавил Сэд Лекс, — У нас остался не допрошенным еще один свидетель.

Как следует насладившись вниманием почти прекратившей дышать публики, он с максимально возможным пафосом, на который был только способен, объявил:

— Дух дракона с Высокой горы! — и выдержав еще одну паузу не менее пафосно добавил, — Кроме того, сторона обвинения готова предоставить Высокому суду орудия совершения преступлений!

Дэмониум, которому происходящее, похоже, наскучило, безразлично кивнул.

К судейской трибуне проковыляла старая закутанная в разноцветное тряпье цыганка с огромной волосатой бородавкой на крючковатом носу. С каждым шагом многочисленные золотые украшения, которыми чуть ли не с ног до головы была увешана старуха, оглашали зал трескучим раскатистым перезвоном. В руках цыганка сжимала стеклянный гадательный шар, в глубине которого поминутно что-то вспыхивало и тут же гасло, поглощенное клубами серого дыма.

Взгромоздившись на табурет, она положила шар на колени и принялась, что-то бормоча себе под нос, совершать над ним лихие замысловатые пасы.

— Вопрошайте, — наконец-то сказала она противным хриплым голосом и зашлась тяжелым кашлем курильщика с многовековым стажем.

— Господин дракон, — осторожно начал судья и, аккуратно приподняв парик, почесал затылок. — Как Вы умерли?

— Оливье! — прохрипела цыганка, не переставая водить руками над поверхностью сделавшегося совсем непрозрачным шара. — Он говорит, убит Оливье!

— Что ж, вполне достаточно, — хмыкнул Сэд Лекс.

Подойдя к замершему в ожидании рыцарю, он ловким движением извлек из внутреннего кармана пиджака длинный стальной меч, брезгливо, двумя пальцами, сжимая его за рукоятку.

— Это Ваше? — ехидно поинтересовался прокурор.

Проблеск надежды замаячил перед глазами рыцаря. Отпихнув в сторону адвоката, он стремительным рывком выхватил из рук опешившего Сэд Лекса оружие. Встав на изготовку с готовым для удара мечом, рыцарь проорал:

— Это не суд! Это Судилище! Да, все это совершил я. А вы подло оглушили меня, подкравшись со спины, когда я убивал вашего драгоценного дракона, и приволокли сюда. Да! Это сделал я!

Острие выставленного вперед меча качнулось в сторону ошарашенных зрителей.

— Ваш тролль, — продолжал орать де Бульон, — грабил караваны, обдирал несчастных путешественников как липку. И в конце концов, его настигло возмездие в лице меня! Меня, слышите!

Чуть переведя дух, рыцарь указал свободной рукой в потолок. Зрители молчаливо проследили за его движением.

— Ваш Мышекрыл сосет кровь! И этого более чем достаточно для того, чтобы он понес заслуженную кару. А дракон… Дракон! Он же принцесс похищал без числа да харчил их. Кто знает, может и снасильничал кого из них?

— Месье де Бульон, — тяжело вздохнул Даэмониум, увеличившись в размерах и нависая над рыцарем подобно равнодушной скале над бушующим морем, — Ни к чему так кричать, в зале прекрасная акустика. Вас и так хорошо слышно.

Демон щелкнул когтем по лезвию меча, разлетевшегося от этого на тысячи маленьких блестящих осколков, подобно конфетти рассыпавшихся по полу.

К обезоруженному рыцарю подскочили приставы и после недолгой потасовки скрутили его, заломив тому руки за спину.

— Все пострадавшие действовали в рамках Пакта и Свода Законов Неживущих, — угрожающе прорычал Даэмониум Юдекс, — Чего нельзя сказать о ваших действиях!

Притихший было адвокат вдруг оживился. Охлопав себя по карманам щегольского пиджака, он извлек на свет сложенный вдвое лист бумаги.

— Минуточку! — обрадованно произнес он, торжествующе протягивая лист судье, тут же углубившегося в чтение. — Вместе с рыцарским званием господин де Бульон получал и лицензию на геройства!

— А, формуляр, семь тысяч пятьсот тринадцать «б», — разочарованно протянул прокурор и, подпрыгнув, выхватил из рук читающего Даэмониума лист бумаги.

— Старая форма, — презрительно объявил прокурор. — Давно недействительна. Полагаю, месье де Бульон не посчитал нужным заменить лицензию на новую, установленного образца.

— Кроме того, — строго произнес судья, посмотрев поверх очков на скрученного приставами тяжело дышащего рыцаря. — Лицензия была выдана старой Администрацией…

— И еще неизвестно, законным ли образом она была получена! — перебил Даэмониума Сэд Лекс.

Бумага вспыхнула у него в руках, медленно и торжественно осыпаясь на землю лепестками прогоревшего пепла.

— Не позволю прикрываться липовыми бумажками! — взревел судья, схватив рыцаря поперек туловища и подняв его над землей. Демон открыл ужасающую пасть, усеянную рядами блеснувших клыков, видимо, намереваясь, откусить де Бульону голову.

Последнее, что увидел сжавшийся в предчувствии смерти Оливье перед тем, как в страхе зажмурить глаза, был беспомощно разводящий руками Дура Лекс.

— Извини, дружище, сделал все, что смог, — печально произнес адвокат.

Челюсти судьи со страшным хрустом сошлись на шее Оливье.

«Неужели это все? — отстраненно подумал про себя рыцарь, — Странно, даже боли не почувствовал».

Он попытался открыть глаза.

Прямо перед ним в грязной вонючей луже ковырялся в поисках съестного здоровенный хряк.

— Хрю! — сочувственно произнес боров, печально посмотрев на распростершегося в грязи рыцаря крохотными пуговками черных внимательных глаз.

«Пора бросать пить! — заключил рыцарь, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от налипшей на доспех грязи. — Один дьявол знает чего этот трактирщик, хитрец Брасье, добавляет в свою сивуху!»

«А ведь завтра в дозор», — сокрушенно вспомнил он. — Еще, не ровен час, дракона повстречаю. Нет, после такого… Скажусь уж лучше больным. А вообще, ну ее, эту рыцарскую службу. Драконы, тролли, нечисть. Да, катись оно все к Дьяволу! Лучше запишусь в гвардейцы его преосвященства Кардинала. Не пыльная работенка-то, как у Христа за пазухой!».

Пошатывающийся Оливье де Бульон удовлетворенно хмыкнул и от всей души зарядил латным ботинком под зад ни о чем не подозревавшему хряку. Тот с дикими визгами понесся прочь, разбрызгивая во все стороны грязную вонючую жижу, вылетающую у него из-под копыт.