Нужные люди. 04 (финал)

– Елена, – Василий традиционно меня напугал, возникнув из ниоткуда у моей кровати, – хозяин зовет.

– Вася, блин, ты как... дверь же заперта!

Он глянул на меня как на дуру. И был прав.

– А почему ты Игоря зовешь «хозяин»?

– Потому что он хозяин, – Василий пожал плечами, протягивая мне халат, смотря на голую меня, как на свою пластиковую спутницу Барби с шарнирами в паху.

Умный и красивый. Только не настоящий - даже кнопку захотелось найти. Он с вежливым терпением смотрел, как я выбираю платье.

Засранец! Мне ж даже до ягодки опять еще стареть и стареть! А он...

Из протеста, я захлопнула шкаф, поплотнее завернулась в халат и демонстративно пошла на выход, держа руки за спиной. За окнами был вечер – это я сколько спала?

– Получилось! – Игорь был возбужден и ходил по кабинету, бросив на мой растрепанный вид неодобрительный взгляд, – получилось!

– Ура, – прохрипела я, беря кружку с свежим одуряюще пахнущим кофе из рук Васи. Где и когда он её успел взять, я не отследила.

– Я на себе испытал – как часы швейцарские. Кстати, если тебе интересно, работает только при непрерывном прослушивании в течение двух минут тридцати секунд. А необратимым эффект становится при десяти минутах. Самое интересное – от качества акустической системы не зависит! Вот, кстати, послушай.

Он включил запись. Раздались мои ахи и стоны.

– И?

– Ничего не замечаешь?

Я прислушалась.

– Вроде нет. Хотя… Что-то не то.

– Ну это потому что я предупредил, – Игорь выключил запись.

– Это не я, да?

– Мы будем это распространять, как «украденную злобным хакером запись», естественно, подешевле и, естественно, через подставных лиц.

– И оно работает? – я была в шоке.

– Нет, конечно. Как думаешь, кто-то будет еще покупать что-то не лицензированное, после того, что звучит также, но не работает, причем за такую сумму?

– Будут.

– Умная, – уважительно проговорил Игорь и рука его дернулась, видимо погладить меня по головке и дать кусочек сахарку, – но сумма за настоящий продукт от этого только вырастет.

– И что, мы пока закончили?

– Ну, ещё нужно пролонгированность эффекта во времени испытать. Воздействие на детей, женщин и людей пожилого возраста. Ну и на животных, само собой. Уже ребятки занимаются.

– Вы страшный человек, Игорь.

– Есть такое, – не стал он отрицать, – иначе бы не стал Игорем.

– И вновь я задаю вопрос – что дальше?

– А дальше, у тебя будет как в сказке – долго и счастливо. Вася тебя отвезет в твой новый дом.

– Новая клетка?

– Язва ты, Лена. А жить в твоей однушке, за которую тебе еще десять лет ипотеку платить – это не клетка? А обязанность ходить каждый день на нелюбимую работу, чтобы иметь возможность платить ипотеку, чтобы жить в однушке – это не клетка? Ты же природу только в парке, через который ходишь на работу, видишь. У тебя жизни же даже нет – набор обязательных действий, чтобы выжить. Да, ты будешь в клетке, но в золотой. Дети твои, кстати, будут свободны – смогут учиться в лучших университетах мира и у них будет всё – как для своих всё сделаю. Я думаешь вот это вот всё для себя? Для детей, для внуков, для их детей и так далее, чтобы им не нужно было бутылки собирать и с прохожих шапки рвать, чтобы не ползали по ним клопы и они всегда ложились спать сытыми.

Игорь говорил о чем-то личном: по лицу его волнами пробегали злость и давняя печаль. Потом он успокоился и подошел ко мне.

– У меня тоже есть дар, и он открылся довольно поздно – находить нужных людей. Поясню на гипотетическом примере. Представь, что ты любишь картины Левитана и у тебя идея фикс – ты хочешь картину Левитана «Над вечным покоем». И вот, ты гуляешь по своему любимому парку, хотя идет дождь и холодно, но вот что-то тебя потянуло туда. И ты видишь, как какой-то бомжеватого вида мужик продает картины. И тебе вдруг дико, неестественно начинает хотеться посмотреть, что он там продает, поговорить с ним. Ты поддаешься и видишь, что там почти вся русская классика. Ты говоришь с ним, хоть от него воняет мочой и говном, глаза его гноятся, а руки в каких-то жутких язвах. И оказывается, что все картины нарисовал он, а продает их потому, что сильно болеет и это все, что у него осталось. Ты оплачиваешь лечение, забираешь к себе, выхаживаешь, делаешь ему большую светлую мастерскую, и он тебе рисует твой «Вечный покой», да так, что даже эксперты найти разницы не могут. Игорь подошел к стене и стал рассматривать Мунковский «Крик».

Ага, гипотетический пример. Я улыбаюсь, а он улыбается мне, мол поняла, да? Интересно, это реально подлинник? Игорь хитро подмигивает, проходя мимо «Неизвестной» Крамского.

– Семёныч, земля ему пухом, был единственным, чью полезность я никак не мог понять. Два года я с этим самовлюбленным шарлатаном возился. В клинику его устроил, от шизофрении вылечил, косяки его подчищал. Думал сбой дара – первая пустышка. А оно вон как вышло... Игорь подошел и по-хозяйски взял меня за подбородок, пристально рассматривая моё лицо.

– А если я потеряю голос – вы освободите меня?

– Русалочка, блин, – Игорь усмехнулся, – та ноги на голос поменяла, а ты на свободу? Помнишь, чем в оригинальной сказке закончилось?

– Смутно.

– Плохо закончилось. Пена морская и всё такое. Лена, давай ты посмотришь новый дом – всё равно, пока у тебя другого выбора нет, успокоишься, до десяти посчитаешь, а позже снова поговорим. Хорошо?

– Игорь, как ваше отчество.

– Зачем тебе?

– Мне страшно вас называть просто Игорем.

– Ты же понимаешь, что меня зовут не Игорь?

– Конечно.

– Тогда, пускай Владимирович.

– Игорь Владимирович, можно дурацкий вопрос?

– У тебя все такие – давай, конечно.

– А какой у Василия дар?

– Много будешь знать – быстро состаришься, – Игорь Владимирович улыбнулся своей дружелюбной открытой улыбкой, от которой у меня по спине прошел холодок, – пойдем, я тебя до машины провожу.

В машине в пассажирском кресле уже сидел переодетый в дорогу Василий. Я не успела оглянуться, а он уже открывал мне заднюю дверь. Вроде же только… Я села, рядом сели пара давешних охранников, и мы поехали.

***

Ехали по шоссе часов пять. Потом, еще пару – по грунтовке. Уже затемно, приехали к воротам в высоченном заборе, в который уперлась дорога. Машину пропустили внутрь. Мы еще некоторое время петляли по улицам посёлка и, наконец, я выбралась наружу. Двухэтажный дом с балконами и французскими окнами, в которых приветливо горел свет. В прохладном ночном воздухе пахло шашлыками, а из сада разносились голоса и музыка.

– Я пока останусь в поселке. Мой дом на соседней линии. Утром уеду. Если понадоблюсь, набери «сорок два» на телефоне в прихожей.

– Или просто позвать?

– Или просто позвать, – улыбнулся он.

– Вася, а какой твой дар?

– Здесь не принято задавать такие вопросы, Лена, это считается плохим тоном.

– Тут все, как мы, да?

Он ничего не сказал, просто снова улыбнулся, и вышел на улицу, прикрыв за собой калитку.

На крыльце как школьной линейке выстроились крепкий пожилой мужчина в смокинге, пара девушек в опрятных темных платьях с передниками, крупная добродушного вида тетка и еще один мужчина средних лет в комбинезоне. Я поприветствовала их, помахав рукой. Да, я не птица говорун – умом и сообразительностью не отличаюсь. Но они мне поклонились, снова застыв статуями.

Ааа! Кошмар!!! И я, искренне надеясь, что они просто исчезнут, если не обернусь, позорно сбежала.

Я шла на звук музыки и пришла в сад. Там папа колдовал с мангалом, а мама с моим Валей строгали овощи на салат.

Я кинулась к ним, поскользнулась, упала, вскочила и добежала до самых нужных мне людей.

Мы долго обнимались и целовались с Валей. Потом я вдоволь нарыдалась на груди у мамы, а папа дежурно гладил меня по спине, больше заботясь о шипящем шашлыке.

Игорь Владимирович сейчас, наверное, ухмыльнулся в бороду, что он за нами сейчас наблюдает я ни секунды не сомневалась, потом спрятал её кончик в карман, запер раек с марионетками на золотой ключик, повесил его на позвякивающую другими ключиками связку на поясе и, насвистывая польку, удалился со сцены под бурные аплодисменты.

***

Пока накрывали стол, пока мама настойчиво уговаривала слуг посидеть с нами, я отошла вглубь сада, туда, где было темно и тихо. Мне нужно было собраться с мыслями.

Найти подходящую полянку оказалось не сложно. Я легла на прохладную траву и стала смотреть в черное ночное небо, пытаясь увидеть золотые прутья.

Но в небе над городом Нужных сияла только яркая Полярная звезда.