Глубокая привязанность

Сергей Сергеевич прошел по коридору, приветливо здороваясь с сотрудниками института, толкнул тяжелую дверь, вошел в кабинет и замер на месте. В центре стола стояла большая ваза с засушенными камышами и пять бутылок "Тархуна".

— Что за... Не понял...

Он недоуменно нахмурился, схватил трубку телефона и набрал внутренний номер.

— Слушаю.

— Геннадий, кто утром заходил ко мне в кабинет?

— Доброе утро, Сергей Сергеевич, — ответил помощник.

— Доброе, доброе, — чуть раздраженно сказал тот и повторил вопрос: — Так кто заходил?

— Вроде бы Роберт.

— Понятно. — Сергей Сергеевич задумчиво рассматривал яркие этикетки на бутылках.

— А что случилось? — полюбопытствовал Геннадий.

— Да ничего особенного... Знаешь что, пришли ко мне Роберта. У меня возникли кое-какие вопросы.

Сергей Сергеевич скинул пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула и, прислонившись к столу, скрестил руки на груди. Кажется, предстоит нелегкий разговор.

— Доброе утро, Сергей Сергеевич, — вежливо поздоровавшись, Роберт встал точно посреди кабинета.

Сергей Сергеевич придирчиво оглядел своего двойника: идеальная прическа, невозмутимое выражение лица, светло-синий костюм сидит как влитой. Никто не отличит его от живого человека. Он может гордиться своим трудом. Робот "РБ-235" — настоящее совершенство.

— Здравствуй, Роберт. Скажи мне, пожалуйста, что это такое? — Сергей Сергеевич махнул рукой в сторону стола.

— Букет (от французского bouquet) — красиво подобранный пучок цветов. "Тархун" — сладкий безалкогольный газированный прохладительный напиток зелёного цвета. Изготавливается из воды, лимонной кислоты, сахара и экстракта эстрагона, — четко отрапортовал Роберт, громко вздохнул и, чуть склонившись, окинул его каким-то странным взглядом.

— Спасибо за информацию, которую я лично вкладывал в твою память. Но зачем ты принес это сюда?

— Я ухаживаю за вами. Проявляю внимание.

— Что? Кто, вообще, так ухаживает? — потрясенно спросил Сергей Сергеевич и на всякий случай присел на стул.

— Таня сказала, что все так ухаживают, — бесстрастно ответил Роберт и снова вздохнул.

— Ладно. Вернемся к этому вопросу чуть позже. Что тебе взбрело в голову?

— Я люблю вас.

— Что?

Вовремя он сел. Роберт в очередной раз вздохнул и, не мигая, уставился на него.

— Сейчас же прекрати вздыхать, — отодвинув вазу в сторону, сердито потребовал Сергей Сергеевич.

— Не могу. Таня сказала...

— Хватит уже! — перебил Сергей Сергеевич. — С чего ты вообще взял, что любишь меня?

— Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии, — объяснил Роберт и опять вздохнул.

Сергей Сергеевич понял, что эксперимент по внедрению робота в человеческую среду провалился. Сначала Роберт отбирал у детей игрушечных лягушат, а теперь вздумал влюбиться. Форменное безобразие. Цирковой балаган, а не наука. Пожалуй, не стоило поручать его сопровождение невесте Геннадия.

— Я написал романтические стихи. Для вас. — Роберт достал из кармана смятый листок.

— Стой! — Сергей Сергеевич подумал и продолжил: — Роберт, ты не можешь любить человека.

— Мне этого не понять. Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии, — упрямо повторил тот.

— Ты не можешь любить мужчину, — с отчаянием в голосе сказал Сергей Сергеевич.

— Мне этого не понять. Любовь...

— За мужчинами вообще-то не ухаживают, — он использовал последний аргумент.

Надо будет объявить Геннадию строгий выговор с занесением в личное дело. Испортили ему такого робота! Сергей Сергеевич открыл бутылку, налил газировку в стакан и сделал глоток. Роберт душераздирающе вздыхал и гипнотизировал его взглядом. Отмолчаться не получится. Придется как-то объясниться, аргументировать, убедить. Иначе он начнет читать стихи или выкинет что-нибудь похуже.

— Понимаешь, Роберт, — вкрадчиво сказал Сергей Сергеевич. — Мужчинам не дарят цветы и газировку, не читают стихи. И хватит уже вздыхать! Сколько можно, а? И не смотри на меня телячьим взглядом! Это же невыносимо! Я тебе, что, кисейная барышня? Мужчинам не нравятся такие игры! Мы охотники, мы завоеватели, мы исследователи суровых глубин космоса! Нам не нужна сопливая романтика! — не сдержавшись, крикнул он и осекся. — Да что это я? Совсем как ребенок.

— Задание понял. — Кивнул Роберт, подошел к столу и вручил ему игрушечного заводного лягушонка из своей коллекции.