Чудеса в театре

Эдуард Ромуальдович - режиссер
Зоя — ассистентка режиссера
Капельская — актриса
Козихина - актриса
Менделевский — актер
Макариенко — актер
Назарчук — актер
Бубенчиков — актер
Бредихин - актер

В театре начались репетиции нового, оригинального спектакля. По пьесе, которую написал режиссер Эдуард Ромуальдович.

В перерыве между репетициями актеры, исполнители ролей в этом спектакле, по очереди подходят к режиссеру.

МЕНДЕЛЕВСКИЙ: Эдуард Ромуальдович, а вот мне доктор Лососинский достался. А что это за персонаж? Как его играть?
РЕЖИССЕР: Не играть, а вжиться в роль. Прожить вместе с персонажем.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ: Ну, конечно, конечно. Но какой он? Что мне надо прожить?
РЕЖИССЕР: Это человек спокойный, рассудительный. Но когда доходит до принципа, он суров и непреклонен. У него есть мечта — он хочет стать фермером, навсегда уехать в деревню. Готов спорить, может накричать. От своего мнения не отступит. Но трепетно относится к друзьям.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ: Непростой характер.
РЕЖИССЕР: Непростой, но яркий. В чем-то непредсказуемый.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ: Да, есть над чем подумать.
РЕЖИССЕР: Думайте. Вживайтесь.

-----------------
МАКАРИЕНКО: Эдуард Ромуальдович, а что можно сказать про моего героя?
РЕЖИССЕР: Борис Бернгольц? Внешне суровый. Рассудительный. Но в душе — мягкий, легко ранимый. Мечтает вернуться в свою профессию.
МАКАРИЕНКО: Какую?
РЕЖИССЕР: Он по образованию школьный учитель. Но сейчас работает частным детективом.
МАКАРИЕНКО: Однако… какой разворот.
РЕЖИССЕР: Так сложилась жизнь. Постарайтесь все это понять, вжиться в ваш персонаж.
МАКАРИЕНКО: Легко сказать. Частный детектив — это я могу понять. А вот учитель…
РЕЖИССЕР: Работайте, больше репетируйте.
МАКАРИЕНКО: Я стараюсь…

---------------
КОЗИХИНА: Эдуард Ромуальдович, а мы с вами когда начнем?
РЕЖИССЕР: Что начнем?
КОЗИХИНА: У меня по роли написано, что я любовница режиссера.
РЕЖИССЕР: Что? Нет там такого. (листает текст пьесы) Где?
КОЗИХИНА: Вот там, на 6-й странице.
РЕЖИССЕР: Так… Госпожа Боварихина. Читай внимательно — любовница дирижера.
КОЗИХИНА: А кто дирижер?
РЕЖИССЕР: Я еще не распределял.
КОЗИХИНА: Эдуард Ромуальдович, ну вы… уж постарайтесь… чтоб поинтереснее кого.
РЕЖИССЕР: Козихина, у нас маленькая труппа, возможности ограничены. Наверное, Бредихин.
КОЗИХИНА: У-у… Бредихин… Эдуард Ромуальдович, а может… все-таки режиссера? Меня бы это больше устроило.
РЕЖИССЕР: Спасибо, конечно, за признательность, но от текста пьесы мы отступать не будем.

-------------
КАПЕЛЬСКАЯ: Эдуард Ромуальдович, у меня сомнения. Моя героиня, она, знаете ли…
РЕЖИССЕР: Тебе твоя роль не нравится? Почему?
КАПЕЛЬСКАЯ: Ну… эта Вера Павловна… она же хозяйка притона.
РЕЖИССЕР: Не притона, а салона интимных услуг.
КАПЕЛЬСКАЯ: Да какая разница?!
РЕЖИССЕР: Разница есть. Твоя героиня - это глубокий трагический характер. Буря эмоций… разочарований… даже страданий.
КАПЕЛЬСКАЯ: У меня в своей жизни разочарований хватает. А вот если бы жена губернатора…
РЕЖИССЕР: Нет такого персонажа.
КАПЕЛЬСКАЯ: А губернатор?
РЕЖИССЕР: Губернатор есть. И он, между прочим, среди твоих клиентов.
КАПЕЛЬСКАЯ: Отлично. Пойду поговорю с ним. У меня есть шансы, не правда ли?
РЕЖИССЕР: Вживайся в роль, и все получится.

Через несколько дней.
На сцене - РЕЖИССЕР и ассистент ЗОЯ, ждут начала репетиции.

РЕЖИССЕР: А где Назарчук?
ЗОЯ: А с ним неприятность. Он же по пьесе поручик Кижевский.
РЕЖИССЕР: Я знаю.
ЗОЯ: Так вот — его убили на дуэли.
РЕЖИССЕР: Ну и что?
ЗОЯ: Так убили же!
РЕЖИССЕР: Поручика?
ЗОЯ: Нет, Назарчука.
РЕЖИССЕР: Этого не может быть. Он же просто играет поручика Кижевского.
ЗОЯ: Ну вот. Его и убили. На дуэли. Должны были убить поручика, а убили Назарчука.
РЕЖИССЕР: Ерунда какая-то. Так не бывает. Персонаж умирает, а актер остается…. Живой.
ЗОЯ: Но вы сами говорили, что у нас не обычный спектакль.
РЕЖИССЕР: Да, нестандартный. В смысле новаторский.
ЗОЯ: Так чего же удивляться?
РЕЖИССЕР: Но не в такой же степени… А кто убил?
ЗОЯ: Альфред Штокман, ганзейский купец. В смысле Бубенчиков.
РЕЖИССЕР: Ерунда какая-то. (листает текст) Нет такого в пьесе. Или я не помню? А-а, вот он...
ЗОЯ: У них конфликт случился. Из-за женщины.
РЕЖИССЕР: М-да… И что теперь? Нужна срочная замена. Кого же… Так пусть Бубенчиков и того… Сыграет поручика Кижевского.
ЗОЯ: Ничего не получится. Он уехал.
РЕЖИССЕР: Удрал? Скрывается от полиции?
ЗОЯ: Нет, просто уехал. Он по пьесе ганзейский купец. Уехал в Гамбург за товаром.
РЕЖИССЕР: Подождите. Какой товар… Он актер, он играет в моем спектакле. Кто разрешил?
ЗОЯ: Он по пьесе ганзейский купец. Вжился в образ и уехал.
РЕЖИССЕР: Так, а где все остальные? Почему мы не репетируем?
ЗОЯ: Да кто где. Козихина уехала с дирижером. То есть с Бредихиным, которого вы на роль дирижера назначили. Капельская решила открыть свой салон…
РЕЖИССЕР: Притон?
ЗОЯ: Нет, салон. Салон красоты. Но в другом городе. Менделевский уехал в деревню, хочет стать фермером. А Макариенко вообще… решил работать в школе, сеять разумное и немного вечное.
РЕЖИССЕР: Как же так?
ЗОЯ: Да вот так. Вы же сами требовал от них вживаться в образы реальных людей. И твердили, что они свободны в творчестве.
РЕЖИССЕР: Ну да… Но с кем же…? И что мне делать? А вы?
ЗОЯ: Я тоже уйду. Вот приведу в порядок дела — и уеду. В Сибирь. Или на Каспий.
РЕЖИССЕР: А мне что делать?
ЗОЯ: Попробуйте написать новую пьесу. И набрать новых актеров.
РЕЖИССЕР: Новую? А если переписать эту? Вдруг они вернутся?
ЗОЯ: Нет, все разбежались.
РЕЖИССЕР: Значит — новые актеры? И где я их найду? А может, пьеса на двоих?
ЗОЯ: То есть мы с вами?
РЕЖИССЕР: Ну да. Что тебя смущает?
ЗОЯ: Во-первых, я не актриса. А во-вторых, вы мне и по жизни надоели.
РЕЖИССЕР: Значит, тоже уйдешь?
ЗОЯ: Безусловно.
РЕЖИССЕР: М-да… Придется писать новую, полноценную пьесу. С совершенно другим сюжетом. Я думаю, это будет мелодрама с элементами детектива...
КАПЕЛЬСКАЯ (неожиданно появляется из-за кулис): Эдуард Ромуальдыч, если так, то напишите мне роль поинтереснее. Какую-нибудь аристократку.
РЕЖИССЕР: Ты разве не уехала?
КАПЕЛЬСКАЯ: Собираюсь. Вот зашла кое-какие вещи забрать.
РЕЖИССЕР: А если для тебя будет такая роль, как ты хочешь?
КАПЕЛЬСКАЯ: Тогда останусь.
РЕЖИССЕР: Хорошо, будет в пьесе аристократка. Графиня Шнеерсон.
КАПЕЛЬСКАЯ: Графиня — это хорошо. А вот Шнеерсон… не очень. Пусть лучше Щаховская.
РЕЖИССЕР: Можно и Шаховскую.
Менделевский (выходит из-за кулис): Извините, я нечаянно услышал. А нельзя в новую пьесу ввести талантливого инженера, изобретателя…
РЕЖИССЕР: Изобретатель радио? Попов?
Менделевский: - Можно… Но лучше что-нибудь из бытовой техники.
ЗОЯ: Швейная машина? Зингер?
Менделевский: Это было бы великолепно. Моя жена будет на седьмом небе… она простит мне все измены.
РЕЖИССЕР: Хорошо. Записываю. Иннокентий Зингер. Кто еще? Выходите, я же слышу. Что вы там топчетесь?

Выходят Макариенко, Козихина, Бубенчиков и другие актеры. Начинается шумное обсуждение.

ЗОЯ: (обращаясь к Режиссеру): А как же я?
РЕЖИССЕР: Ты тоже хочешь роль?
ЗОЯ: Нет. Я же не актриса. Но, кажется, у нас началось исполнение желаний...
РЕЖИССЕР: И что же ты хочешь? Ты и так помощник режиссера.
ЗОЯ: Я хочу… (подходит к режиссеру, что-то шепчет ему прямо на ухо)
РЕЖИССЕР: Ты не путаешь? Может, дирижера?
ЗОЯ: Нет, не путаю.
РЕЖИССЕР: Надо подумать… Конечно, неожиданно, но не так уж плохо.

ЗАНАВЕС.