Буханка

Работал одно время у нас в больнице водитель Заболотный. Звали его Эрнест. Такое имя родители дали ему в честь лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана. Сами они долгое время жили в Германии. Отец служил интендантом в какой-то нашей воинской части, расквартированной под Дрезденом.
Водил Эрик «буханку». Есть такая модификация санитарного носилочного УАЗа.
Машину свою любил. Она у него всегда была чисто вымыта, блестела никелем, а хорошо отрегулированный двигатель работал, как часы. Заболотный имел давнюю мечту: обзавестись собственным авто, хоть бы подержанным, но обязательно импортным! К машинам советского производства он относился с явным пренебрежением. Вероятно, такое его мировоззрение сформировалось в результате длительного пребывания «за бугром».
– Вот «Мерседес» – это машина! Или хотя бы «Опель», ну, на худой конец, чешская «Шкода» сгодилась бы…
Парень даже семью заводить не спешил: копил деньги на машину. Его, как холостяка, часто привлекали к дежурствам. Вместе с медсестрой Раечкой Забелиной он обслуживал вечерами хронических онкобольных, которым были прописаны инъекции наркотических препаратов. На этой почве молодые люди познакомились и вскоре сблизились. Как пишут в дешёвых романах: – «сошлись два одиночества»! Рая тоже была не замужем. Год назад она в очередной раз выгнала своего мужа – пьяницу и жила теперь с матерью и дочкой–школьницей. С жилплощадью у любовников было туго. Эрнест имел только койку в общежитии, а партнерша, хоть и имела квартиру, да мамаша у неё была строгих правил, к тому же, дочь уже совсем взрослая. Радости интимного общения молодые могли позволить себе только в «буханке», когда мотались по шахтным посёлкам, да и то, только в перерывах между посещениями больных.
Как-то раз, осеннею порой, когда вечерние сумерки начали опускаться на терриконы и запах прелой листвы навевал мысли о быстротечности жития, их обоих прямо в дороге настигло жгучее желание. Эрик тут же притормозил и с асфальтированной трассы съехал на поле, где недавно убирали капусту. Остановил машину и полез доставать из-под носилок приспособленный для такого дела старенький казённый матрас.
Всё было прекрасно. Лёгкий осенний ветерок гонял по дороге одинокие жёлтые листья, бледная луна таинственным светом освещала окрестности, где-то вдали на копре ствола шахты, как символ выполненного плана, зажглась красная звезда, мерно покачивались рессоры УАЗа…
И вдруг, как чёрт из табакерки, на дороге появилась патрульная машина милиции.
Стражи порядка, конечно, не могли проехать мимо одиноко стоявшей в чистом поле «скорой помощи»…
– Что делает эта машина здесь в такое время? – именно этот вопрос, вероятно, очень интересовал "пинкертонов" и они притормозили…
– Водитель автомобиля УАЗ, прошу вас с документами немедленно подойти сюда, – прозвучал из милицейской машины, многократно усиленный громкоговорителем голос сержанта.
Заболотный, уже не раз и не два имевший негативный опыт общения с ГАИ в подобных ситуациях, медлить не стал. Кое-как натянув штаны, он запрыгнул на водительское место и «ударил по газам»!
Ошалев от такой наглости, милиционеры даже не успели разглядеть в сумерках номерные знаки, а наказать наглеца очень хотелось! Началась погоня, но через сотню метров милицейский «Жигулёнок» пошёл юзом по сырому полю, а потом и вовсе забуксовал!
Зато «Буханка», загребая всеми своими четырьмя «ведущими» колёсами, понеслась по чернозёму так, что комья грязи залетали на крышу, и вскоре скрылась в серой туманной мгле…
После этого случая отношение Эрнеста Заболотного к советским машинам резко поменялось.
– Не, пацаны! Я вам скажу, УАЗ – это машина!