07. Джекилл и Хайд. Красиво убивать не запретишь. Выпуск 6

Анекдоты написаны по мотивам мюзикла «Джекилл и Хайд» (В результате медицинского эксперимента Доктор Джекилл превращается в воплощение чистого Зла (по имени Эдвард Хайд) с целью научиться контролировать его в себе, а затем и во всем мире. Но со временем превращения начинают происходить уже помимо воли Джекилла, и Зло вот-вот сотрет его собственную личность…)


Чем безупречнее человек снаружи,
тем больше демонов у него внутри… (Зигмунд Фрейд)
И в лихом добродетель находится (Народная мудрость)


1. Люси и Хайд ожидают на пристани парохода, который отправляется в круиз на Гаити. Внезапно Эдвард как стукнет себя кулаком по лбу: «Эх, почему я не надел сегодня шубу!..».
«Зачем она тебе? – смеется Люси. – Там жарко!».
«Да так… билетики на пароход как раз остались в кармане шубы», – объясняет Хайд.
«Но ты же у меня боец. Пробьемся!».
«Нет, не пробьемся, – тяжело вздыхает Эдвард. – Я и трость забыл!».
2. Объявление в газете: «Из лаборатории доктора Джекилла сбежала подопытная мышка. Мохнатая, в шляпе и с тростью. Поет, смеется, а в руки не дается! Просьба хотя бы сообщить, где ее видели в последний раз».
«Ух ты! – обрадовался шарманщик. – Надо себе поймать».
«Ах ты! – тюкнул его по репе Хайд – Не зарься на чужое!».
3. Пул, заходя в лабораторию с подносом:
«Мистер Джекилл, я принес вам чай».
«Вылей за окно и неси мне виски: я не Джекилл, а Хайд! – рявкнули в ответ. – Мы же разные, как добро и зло!».
Пул, почесав затылок: «Простите, я их постоянно путаю… с тех пор, как вы воюете с моим хозяином».
4. «Ты только не подумай, что у меня на уме одна только постель, – смущенно поясняет Люси, впуская Хайда в свою комнатку, где кроме кровати – ничего. – На самом деле я мечтаю о столике, о стульях, о шкафчике… Что скажешь?».
Хайд, подумав секунду: «А ты изобретательная! В шкафу, я думаю, нам будет интересно!».
«Ура, один подарок обеспечен! – мысленно порадовалась Люси. – А потому я запру тебя в шкафу и не выпущу, пока не купишь остальное!».
5. «Прошу, освободи меня!». Тюкккк!
«Ой, щекотно…».
«Ничего, спи, любимый».
Это какой же мюзикл закончился: «Джекилл и Хайд» или «Дракула»?
6. «Почему ты постоянно дерешься? – возмущенно спрашивает Хайда Джекилл. –Неужели без палки нельзя обойтись?».
У Хайда аж глаза на лоб полезли: «Как?!».
«Да просто словами».
«Ты, может, и умеешь убивать словами, а я нет!» – отрезал обормот.
7. Джекилл в гневе дергая себя за хвостик: «Хайд, если ты опять убил кого-то, я убью тебя!».
Хайд невозмутимо: «От убийства убийцы сумма живых убийц не изменяется».
8. «В газетах пишут: в Лондоне орудует убийца!» – сообщает леди Биконсфилд королевский адвокат.
«И что же?» – с любопытством спрашивает леди.
«Пока что не нашли!».
«И не найдут. Я лично целый год уже ищу убийцу одного моего старого знакомого… Пока никто не согласился!».
9. «А-а-а! Насилуют! Помогите!» – вопит во мраке Люси.
«Да не переживай: сам справлюсь!» – шипит с обидой Хайд.
10. Едва стемнело, Хайд отправился искать себе жертву в парке… но там ему попался лишь другой маньяк.





11. Хайд едет в кэбе домой из «Красной крысы». По дороге еще один пассажир попросил подвести его за компанию.
«Залазь!» – великодушно разрешает Хайд.
«А вам не страшно: вдруг я – убийца и маньяк?», – в шутку спрашивает его попутчик.
«Вы – нет», – последовал уверенный ответ.
«А откуда вам это известно?»
«Шансы на то, что два убийцы и маньяка случайно сядут в один и тот же кэб – крайне ничтожны!».
12. Подкараулив Люси как-то вечерком, Хайд затащил ее в тупик и сразу же распорядился: «Раздевайся!».
«А я стесняюсь…» – попыталась уклониться Люси.
«Не стесняйся: я доктор по совместительству!» – успокоил ее Хайд.
13. Леди Биконсфилд, сидя у камина, вспоминает свою молодость: «Эх, иду я как-то ночью по Гайд-парку, и вдруг откуда ни возьмись – маньяк… Я бежала так быстро, как только могла!».
«И что потом?» – облизывая губы, спрашивает Саймон Страйд.
«Догнала!» – с гордостью закончила дама.
14. Как-то Эмма заглянула в лавку «Все для свадьбы» и была поражена, не найдя там самого необходимого: женихов.
15. Психиатр, проверяя пациента на вменяемость, загадал ему простейшую загадку: «Зимой и летом – одним цветом. Что это?».
«Кровь!» – радостно воскликнул Эдвард Хайд.
16. «Не смейте меня трогать!» – оглушительно заверещала леди Биконсфилд, увидев Хайда с тростью наперевес.
«Почему это? – иронически спросил маньяк. – Чем вы лучше остальных?».
«Я – недотрога!» – заявила леди.
«Отлично, а я – тронутый. Сойдемся!».
17. «Вот пошлешь кого-то сгоряча, а потом переживаешь: добрался или нет…», – переживала Люси, прогнав беднягу-Хайда.
18. «Вы ведь сами понимаете: я пришел к вам ужинать не столько ради ужина, сколько ради чашечки утреннего кофе», – с очаровательной улыбкой признался Эмме Хайд.
19. «Настоящая леди никогда не ругается матом, но как матом умеет смотреть!» – поразился Эдвард Хайд, попавшись на глаза невесте Джекилла в его лаборатории.
20. Эдвард Хайд всегда умудрится щедро одарить вас матом, даже играя в карты!





21. Эмма Кэрью зашла навестить своего жениха. Растрепанный мужчина в шубе с большим приветом тут же устремился ей навстречу, но Эмма почему-то неприветливо поджала губы и отвернулась…
22. Хайд наконец решил исправиться и даже выбрал себе профессию… учителя. Явился в школу, собрал вокруг себя детей и заявил: «А сейчас я во всех сокровенных подробностях расскажу вам, как появился третий человек на земле!». Кружок сомкнулся настолько тесно, что Хайд едва не задохнулся. Но Джекилл все-таки отважно пробрался в самый центр, чтобы лучше слышать. Чем не рискнешь ради науки?!
23. «О Боже, мистер Генри, наводнение!» – кричит испуганный дворецкий, влетая в кабинет.
«Пул, успокойтесь и доложите, как положено в приличном доме», – поправляет его Джекилл.
Дворецкий выходит за дверь, потом церемонно ее открывает и важно докладывает:
«Извольте, Темза!.. Можете принять?». И в кабинет врывается стремительный поток воды.
24. Люси подло обманула Джекилла, заманив к себе на чай. А на месте оказалось, что чаек будет только утром, и его еще надо заслужить!
25. Лондон. Утро. Туман. Генри Джекилл, зевая, подходит к окну и говорит дворецкому: «Сегодня смог…»
«О, я так рад за вас!» – восклицает Пул.
26. «Настоящий джентльмен должен уходить незаметно, по-английски, а не прятаться в шкафу, как вор, когда приходит муж его любовницы», – разглагольствует о воспитании Эдвард Хайд.
27. Быть мальчиком – вопрос пола. Быть мужчиной – вопрос возраста. Быть джентльменом – вопрос воспитания. Быть доктором – вопрос выбора. Быть Эдвардом Хайдом – вообще не вопрос!
28. Люси рассказывает своей подруге о Хайде: «Был у меня один своеобразный джентльмен, в такой красивой шубе! Я встретила его в двадцать, а в двадцать три…».
«Что, бросил?.. Или бросила?».
«Нет, поиграли три часа, а продолжение назначили на завтра».
29. «Интересно, почему такой приличный джентльмен, как Шерлок Холмс, так и не женился?» – спрашивает как-то Пул, вытирая полки в библиотеке.
«Ну это же элементарно!» – развязно отвечает Хайд.
«Что –…?» – Дворецкий так и не решается закончить фразу.
«Ватсон!!!».
30. На ужине в честь помолвки Страйд нарочно утащил у Джекилла салфетку, и тот весь вечер целовал руку леди Биконсфилд, сидевшей слева. Но Эмма была умной девочкой и сразу все поняла. А потому ничуть не ревновала, и помолвка не расстроилась.





31. «Да-да, мисс Кэрью, Джекилл и Хайд – это две части одного мужчины! – закончил Аттерсон свой фантастический рассказ. И тут же со всей серьезностью спросил: – А какую часть выберете вы?».
«Да что тут выбирать – конечно, нижнюю!» – вскричала Эмма.
«Но… это Эдвард Хайд!..» – содрогнулся Аттерсон.
«Потому я его и выбрала!».
32. «Хотел стать знаменитым дирижером, но не удалось. Теперь я буду мстить, но палку возьму побольше и впустую махать не буду!» – предупреждает Хайд.
33. «Эх, поизвелись-то нынче джентльмены, – вздыхает Аттерсон. – В мире все больше Хайдов…».
«А вот и нет, – оспаривает Генри. – Я, например, вчера держал над Эммой зонтик пока она тащила мешки с покупками!».
34. «Люси, что тебе нравится во мне больше всего?» – коварно спрашивает Хайд, устраиваясь поудобнее в кровати.
«Ум!» – пошутила Люси.
«А еще?».
«Сила».
«Да, если она есть, ума не надо. Еще!».
«Ну, юмор».
«Уже серьезнее, а дальше?».
«Прическа…».
«А еще?»
«Слушай, еще немного и я ляпну тебе правду!..».
35. Гуляет ночью Эдвард Хайд по Лондону. Навстречу ему – леди Биконсфилд, порядком навеселе: «Ну что, внучек, насиловать будешь?».
Хайд посмотрел, поморщился и отмахнулся: «Ты что, бабуля, мозгами закусила? Конечно, нет!».
А та, как гарпия, крылья раскрыла – и на него: «А-а-а, будешь-будешь!!!».
36. «Генри, а Ген, почему от меня все девчонки разбегаются?» – жалуется Хайд.
«Будь как я: ко мне женщины приходят сами и раздеваются по первой просьбе!» – хвастается Генри.
«Ух ты! Да как это?».
«Все просто: выучись на доктора».
«Фу! – скривился Хайд. – Потратить годы на учение, чтобы потом осматривать и, облизнувшись, отпускать?».
«Ну, я, к примеру, не облизываюсь. А иногда даже плеваться хочется», – признался Джекилл.
37. Освоившись в доме у доктора Джекилла, Хайд собрался освоиться также и в Лондоне.
«Эй, папаша, куда у вас тут ночью можно сходить?» – спрашивает он у дворецкого.
«Ну… на горшок», – почтительно отвечает Пул.
38. Эдвард заказал художнику портрет. Какой?.. Конечно, свой! Когда работа была окончена, Хайд аж залюбовался, но что-то вдруг его насторожило. И так смотрел и эдак и, наконец, потребовал:
«А нарисуй-ка нимб».
«Зачем?» – не понял живописец.
«Рога прикрыть».
«Но вы же сами попросили нарисовать правдиво душу – какая есть…».
«Я тут подумал: могут неправильно понять! Эх, нельзя раскрывать свою душу…».
39. «Генри, а ты хоть знаешь, почему у мужчин пуговицы справа, а у женщин слева?» – спрашивает как-то Хайд.
После трех часов глубокого раздумья у Генри было такое выражение лица, что даже Хайду стало его жалко:
«Элементарно, Джекилл! Правой рукой расстегивать удобнее», – хихикнул он.
Генри долго еще размышлял, но в итоге так и не понял, чем же это удобно для женщин…
40. «Постель готова, простыни согреты, липовый чай – на столике. Расческу принести?..» – суетится Пул ровно в девять вечера.
«Зачем? Растрепанный пойду! Шубу, трость и цилиндр», – отчитали в ответ.
«Ой, кажется, я снова вас перепутал…», – испуганно пролепетал дворецкий.
«Ну, это понятно: мы с Генри похожи, как брат и… сестренка!» – расхохотался Хайд.





41. «Эммочка, ты видела, какие дорогущие часы прикупил себе твой папочка?» – заговорщицки шепнул ей Хайд, примостившись рядом на диване.
«Не-ет, а что-о?».
«А хочешь, покажу?».
«Где, на папе?».
«Нет, уже на мне!».
42. «Знали бы вы, сколько дам я держал в этих самых руках!..» – сочиняет подвыпивший Джекилл.
«А, ты опять о пациентках?..» – зевает Эдвард.
«Ик!.. Нет!»
«О, Генри, что за чертовщина: ты играешь в карты?» – поразился Хайд.
43. «Такого маньяка, как ты, еще надо поискать!» – обругала своего клиента Люси.
«Не ищи, я здесь, – ответил Хайд. – А найдешь другого: убью обоих!».
44. Супруги Джекилл были исключительной, чудесной парой, можно сказать – единым целым.
Эмма, предприимчивая, аккуратная, самостоятельная:
«Дорогой, надо помыть посуду. Где у нас тряпка?».
Генри внимательный, послушный, мягкий по характеру:
«Я здесь!».
45. Один из пациентов Джекилла явился на прием, но по рассеянности принял за него Хайда.
«Скажите, доктор, как мои анализы? Я буду жить?».
«Нет!» – без объяснений рявкнул Хайд.
«Ой, господи… А сколько мне осталось?» – пролепетал несчастный пациент.
«Десять…».
«Месяцев или недель?».
Хайд грозно поднял трость и двинулся вперед:
«Девять, восемь, семь!..».
46. Доктор Джекилл в пограничном состоянии попадает в руки полицейских.
«Обыскать», – приказывает старший.
«Смотрите, у него какие-то таблетки…» – докладывает подчиненный.
«Нет, это НЕ МОЕ! – срывая голос, кричит несчастный Генри. – Мне их подкинули!».
«Слабительное», – читают хором полицейские.
«Фу-ух, пронесло! – подумал Генри, а вслух сказал: – Уже не надо…».
47. Очередная трансформация закончилась. Туман рассеялся, настало время полюбоваться в зеркало…
«О Боже, что это? Клыки?! – в ужасе заорал несчастный Генри. – Я снова что-то перепутал и превратился… в Дракулу!».
«Не волнуйся, – раздается сверху голос Фрэнка Уайлдхорна (композитор «Джекилла и Хайд»). – Этот мюзикл я тоже написал. Можешь приступать!».
«Но я же слов не знаю!..» – растерялся Джекилл.
И тут ему на голову падает увесистая папка:
«А в чем проблема? Садись, учи…».
48. Эдварда Хайда не на шутку беспокоил грозный соперник – мачо по прозвищу Биг-Бен, пока наш «доблестный» герой случайно не узнал, что это просто башенка с часами!
49. «Ой, Генри, – захлопала в ладоши Эмма. – Ты уже становишься похожим на мужчину моей мечты!».
«Я что – как-то иначе выгляжу?» – промямлил Джекилл.
«Нет, но оно тебе прямо в голову ударило!».
50. Один психолог посоветовал Эдварду Хайду способ избавиться от приступов неистового бешенства: «Напишите письмо человеку, который вас бесит, и сожгите его».
На следующий день пациент явился снова: «Готово. Полегчало!».
«Вот и прекрасно! Если честно, я не ожидал, что вы так быстро справитесь».
«Да что там… – скромно усмехнулся Хайд. – А с письмами что делать?».





51. «Джекилл, ты полный Д!» – обзывает Генри Эдвард Хайд.
«А ты!.. Ты вообще хоть раз задумывался, кто ты?!» – не растерялся Джекилл, но вслух произнести не смог.
«Ой, ладно, все, сменили тему!».
52. «Ну и слюнтявый же ты, Хайд, когда не выпьешь!» – призналась Эмма, увидев Джекилла.
53. Встретив генерала Глосопа, Хайд, как обычно вместо «здрасте» звучно приветствовал его ударом трости по голове.
«Да чтоб ты провалился, барабанщик бешенный!» – выпалил Глосоп, но «пуля» не попала в цель. Скорее навела на новую опасную идею: «Срочно купить вторую трость, работать двумя одновременно. А барабаны всегда найдутся!».
54. «Аттерс-о-он! – плачется Джекилл. – Эдвард Хайд опять меня… ме-ме-ме и ня-ня-ня!..».
Аттерсон: «Генри, надо наказать его. Слушай рецепт: готовишь чай с малиной, хорошенько солишь и подаешь на розовом подносике».
Генри, тупо глядя в одну точку: «И что – это поможет ему исправиться?».
Аттерсон: «Нет. Зато испортит ему малину!».
55. Хайд: «Ай, Генри, ухо отпусти: мне больно!..».
Эмма: «Дорогой, ты что – снова Хайда обижаешь?»
Генри: «Я его не обижаю, просто он хамит!».
Эмма: «Не хамит, а говорит, как надо. Сколько можно повторять: не рассказывай в постели о работе!».
56. Зябко кутаясь в шубу, Генри под утро пробрался домой через кухню. «И все-таки я пересилил его!» – гордо признался он сам себе.
И тут его застукала жена…
«Ах, вот ты где! А я и не заметила, как ты удрал!..».
«Я никуда не удирал! – в отчаяньи воскликнул Генри. – Всю ночь в лаборатории работал, потом мне стало холодно, и я накинул шубу. Потом пошел, пошел… помыть посуду в тепленькой водичке, чтобы руки согреть и…».
«Боже, до чего ты докатился, Генри! – поразилась Эмма. – Врешь, как по писаному, не краснея. Даже посуду мыть готов, чтобы поверили! А Эдвард все мне рассказал: и про лекарство, и про гулянки… Чего он только без меня не вытворял, но уж посуду мыть – ни за что б не согласился!».
57. «У меня муж не курит, не пьет, не ругается, не дерется, а все работает, работает, работает…», – рассказывает Эмма своей подруге, не зная даже, чему порадоваться.
«Слушай, да это просто… жена какая-то!» – не выдержал растрепанный мужчина в шубе, дремавший под столом.
58. «Генри, даже, если ты набьешь мне морду, синяки останутся и у тебя, – угрожающе предупреждает Хайд. – Может, хоть так поймешь, кто ты на самом деле!».
59. Сначала Генри Джекилл просто делил с женой постель. Но, когда она узнала, что на самом деле это – Эдвард Хайд, постель была разделена… атласной ленточкой. Что, впрочем, ничего не изменило!
60. Скромный Генри даже со своей женой ложился спать… в носочках. И оставлял поблизости халат. «Целомудрёно! – поразился Хайд, проснувшись в его теле. – А где же трусики? А-а, их же еще не придумали… Не то бы обязательно напялил!».
61. «Самое грозное оружие против летающей трости – это не другая летающая трость, а вежливость – убийственная, безупречная, железная! Таких, как Хайд, она шокирует. А иногда и поражает наповал!» – ораторствует Генри Джекилл перед практикантами.
62. Прогуливаясь по Петербургу, Эдвард Хайд едва не перекувырнулся, наступив на что-то мягкое… в таком же черном новеньком цилиндре, как у него.
«О, Пушкин?! – прыснул со смеха Эдвард. – Я и не думал, что на свете есть ребята еще меньше меня ростом. Ты уникален – тебя не убью!».
«Да чтоб ты, гад, не в шутку занемог!» – выругался в Пушкин в кулачок. Но спорить с большим человеком не стал.
63. На экскурсии по современным магазинам Хайда серьезно заинтересовала «оплата в одно касание»… Вопрос: насколько сокрушительным оно должно быть? Или это бордели такие для особо благородных девиц?..
64. С появлением Эдварда Хайда у лондонских хирургов существенно прибавилось хлопот. Но Хайд грозит оставить без работы всех дантистов!
65. «Эмма говорит, что со мной в постели не соскучишься! – хвастается Эдвард перед Генри. – И на диване, и на столике, и на качелях, и на рояле, и…».
«Ты хоть когда-то отдыхаешь, самохвал?» – обрывает его Джекилл.
«Да, когда превращаюсь в тебя!».
66. Эдвард Хайд – как большой ребенок. Но между ребенком и мужчиной существует маленькая разница: первого можно оставить с нянькой наедине, а второго – нет!
67. «Хайд, у тебя вообще есть мозги?».
«Конечно, Генри. Просто я не помню, где ты их оставил… перед тем, как выпить сыворотку!».
68. «Эй, ты, бандюга, куда тело потащил?» – бросается на Хайда полицейский.
Эдвард без всякого смущения: «Тише, приятель! Это мой друг Ленион. Он нализался, как свинья, но я хотел, чтобы он нем все думали, как о приличном человеке. Вот и тащу его домой».
«Ой, горе-то какое… А может, вам помочь?» – услужливо предлагает полицейский.
«Лучше не надо: это привлечет внимание».
«Да-да, вы правы. Ухожу. Я ничего не видел».
И полицейский начисто исчез в тумане.
«Ну вот и ладненько. – Эдвард, хихикая, похлопал по щеке убитого. – А мы с тобой – на речку… буль-буль-буль!».
69. «Согласны ли вы, Генри Джекилл, взять в жены Эмму Кэрью, любить ее и день и ночь, не отходя ни шагу прочь?» – торжественно спросил священник.
«Какое низкое коварство!» – мысленно возмутился Генри, но скрепя сердце согласился. «Эдвард, отныне вся надежда на тебя!».
70. «Нелли, ты не знаешь, почему Люси прогнала того богатого клиента в шубе?» – спрашивает хозяйка борделя.
«Да, вроде он сказал ей что-то неприличное…». (!!!)
71. Эмма: «Генри, я послала тебя в магазин за едой на неделю, а ты что притащил?».
Генри: «Соль, сыворотку, памперсы… для взрослых. А что еще?..».
Эмма: «Возьмись за ум – купи сметану, сахар и огурцы. Извлеки из себя чистое добро! Ой, что-то я такое неприличное сказала…».
72. Люси запугивает Хайда: «Вот возьму и напишу над своей кроватью, что ты дурень – через неделю весь Лондон будет знать!».
Хайд: «Я могу написать то же самое о тебе – на двери в приемную доктора Джекилла!».
Люси со вздохом: Ах, Боже, как мир тесен…».
73. У Хайда появляются поклонники среди подбитых им прохожих:
«Ты смотри, ведь дурак-дураком, а как поет-то, как поет!..».
«Оно и понятно: в пустой голове акустика великолепная».
74. Самое опасное заблуждение маньяка, гуляющего в темном переулке в поисках жертвы – это думать, что он здесь один такой.
75. «Генри, а ты мне никогда не изменял?» – на всякий случай спрашивает Эмма.
«Знаешь, настоящий джентльмен должен обязательно изменить своей жене…» – вдруг изрекает Генри с умным видом.
«И ты посмел?!» – Эмма в ярости хватает первый попавшийся подсвечник.
«Да!.. Ай, постой! Как же я мог не изменить тебе фамилию?..».





* * *


Эдвард Хайд обладает исключительным достоинством – полным отсутствием греха, которым страдают все: в нем нет ни грамма лицемерия. Не для того он вырвался на волю, чтобы трусливо прятать все в себе!


Лицемерие - неотъемлемая часть воспитания


– Зачем ты врал?
– Я думал, ты поверишь…


1. Все мужчины – лжецы, болтуны, лицемеры, гордецы и трусы, похотливые, достойные презрения. Все женщины – хитрые, хвастливые, неискренние, любопытные, развратные. Но самое святое и возвышенное в мире – это союз этих несовершенных отвратительных существ (Альфред де Мюссе).
2. Только добро может оказаться фальшивым, зло же всегда настоящее.
3. В двадцать первом веке люди перестанут лгать, лицемерить, красть и убивать: за них все это будут выполнять машины.
4. Когда тебе перестают красиво врать другие, остается лишь одно спасение – самообман!
5. «Боже, он столько гадостей наговорил мне! – возмущалась леди Бэконсфилд после беседы с Хайдом. – И ни разу не солгал, зараза!».
6. Недавно Эдвард Хайд занялся новым интересным делом: подбегает к людям с небольшой линейкой вместо трости и пытается измерить им лицо. На вопрос: «Зачем?» по-деловому отвечает: «Учусь на лицемера, чтобы стать таким, как все!».
7. Джекилл: «Эмма, красавица, солнышко, лапочка! Целую, тоскую, люблю!.. Сегодня ко мне не приходи».
8. «Не люблю я двуличных людей: сразу и не разберешься, по какой физиономии заехать», – размышляет Эдвард Хайд.
9. «Как поживаете?» – осведомился Аттерсон у Джекилла.
«Отлично!» – через силу улыбнулся Генри.
«Что делаете?».
«Вру!» – вмешался Хайд.
10. «Милый, как я выгляжу?» – спросила Эмма «Джекилла» после первой брачной ночи. Хайд, подменивший ночью своего товарища, даже не открывая глаз, понимал, что жутко. Но пожалел бедняжку и впервые в жизни соврал: «Великолепно!». И это спасло ему жизнь!
11. «Никогда не становись двуличным, даже когда твоя единственная морда… ой, лицо – отвратительно!» – записал на зеркале Эдвард Хайд.





В сомнении воздерживайся, в сравнении облизывайся


Черви сомнения заводятся только в зрелых душах.


1. «Лучше промолчать и показаться дураком, нежели заговорить и не оставить никаких сомнений на этот счет», – поучает Эдварда Генри Джекилл.
«Проблема в том, что люди умные всегда полны сомнений, а идиоты переполнены уверенностью», – неожиданно ответил Хайд, смерив его взглядом.
Джекилл не на шутку удивился, как у этого забияки могли появиться такие глубокие мысли… Но так и не смекнул, кого назвали идиотом.
2. «Надпись на соли «Маdе in Vеlikоbrуtаniа», конечно, вызывает некоторые сомнения, – подумал Джекилл, вертя в руках пакетик, – но чем судьба не шутит?..».
3. «Самый неприятный выбор — это когда надо выбирать, чего бояться больше», – случайно дошло до Генри.
«Наша жизнь – это постоянный выбор: кому доверить свой безымянный палец, а кому средний, – хихикнули из темного угла его души. – Порою ты приходишь к правильному выбору. Стоишь возле него, стоишь… а потом задумчиво уходишь».
«Ой, Хайд, молчи уже!..».
«Генри, не дрыгай ножками: я только что поел!».
4. «Слушай, Люси, а я не кажусь странным?» – спросил однажды Хайд.
И тут же получил искренний ответ:
«Кажешься? Да нисколько. Я точно знаю, что ты маньяк!».
5. «Весьма непросто сделать выбор, когда бесплатно предлагают белое и красное вино столетней выдержки, а ты уже, как идиот, набрался виски. Теперь вопрос такой: готов ли ты к тяжелому похмелью или… все-таки готов рискнуть? Да-а, вопрос риторический – стало быть, выбора нет», – обрадовался Хайд.
6. «Деньги дают свободу выбора греховных удовольствий», – изрекает Генри Джекилл.
«Спасибо, гений, что просветил безмозглого, – аплодирует Эдвард Хайд. – Ну, слезай с трибуны и давай мне деньги!».
7. «Эдвард, почему моя жена постоянно сравнивает меня с тобой? – негодует Генри. – Мы же абсолютно разные!».
«Вот и она так говорит, – усмехнулся Хайд. – А потом идет ко мне!».
8. Когда хороший человек и плохой поливают друг друга грязью, разница между ними быстро размазывается.
9. Для Эдварда Хайда нет разницы между «нельзя», «абсолютно нельзя» и «строго запрещено». Впрочем, вся эта дребедень вообще не имеет для него значения.
10. Генри Джекилл: «Я мог бы перебить своих врагов, опустошить все бары и поставить на уши все бордели в Лондоне, но… не хочу испортить себе карьеру».
Эдвард Хайд: «А мне плевать на репутацию и всякие там глупости! Просто меня не выпускают погулять!».
Так выпьем HJ7, чтобы наши желания совпадали с возможностями!





Песенка Люси:


С любовью спорить, увы, бесполезно.
Его глаза были небом и бездной,
И я сходила по нем с ума,
А он был просто… куском дерьма!


Громил, убивал, напивался
Потом вдруг взял да исправился…
Зачем?! Гуляй-ка ты вальсом
Беспутным ты больше мне нравился!





Бонус-спойлер:
Супермаркет Будапешта.
«О, Дракула! – поприветствовал Джонатан старого знакомого. – Ты что – в туалет ходишь? Куда столько салфеток накупил?».
«Рот вытирать!» – надменно ответил Дракула.


Хайд, а к чему ты мне уже про Дракулу анекдоты шепчешь? У тебя что – шуба на солнце перегрелась? Или обхихикаем еще один мюзикл Фрэнка Уайлдхорна?
Кстати, всем рекомендую «Dracula. The musical».
Особенно хороша финальная ария «I was born to love you»


Смотрите на моем профиле другие работы на тему "Джекилл и Хайд"