02. Ретрозаповедник

Бюро путешествий. Путешествия по времени.

– Том, я хочу попробовать женщину.
– Джон, зачем тебе женщина? Тебе мало меня?
– Нет, Том, но у тебя есть всё, что есть у меня. Мне это уже не интересно.
– Ты что собрался в «Вумен квартал»? Это очень опасно. Дадут за деньги, а потом вызовут полицию и обвинят в сексуальных домогательствах. Обдерут всухую или посадят. Зачем тебе эти мерзкие бабы с лошадиными мордами? Мужики у нас лучше.
– Нет, Том, я хочу настоящую женщину, с настоящими сиськами. Гладкую и покладистую. И чтобы от неё пахло женщиной, а не парфюмерной лавкой.
Том и Джон – молодая семья, заключили брачный контракт пару лет тому назад и ещё не заработали, чтобы купить детей. Жили они в городе Нью Вавилон Сити, на съёмной квартире в мужском квартале.

После того, как закончилась тридцатилетняя Великая Всемирная Гражданская Война, всех со всеми: Юга с Севером, белых с чёрными, чёрных с жёлтыми, бедных с богатыми, женщин с мужчинами, город был поделён на сектора, где проживали представители разных воззрений, разделённые оградами из металлической сетки. Правда, иногда случались стычки, женщины похищали мужчин и насиловали, чтобы обзавестись бесплатными детьми, а женщин, в отместку, вывозили за город и там пороли, привязав к дереву. Не бить же женщин, какими бы они не были. Называлось это «распевками» или «пригласи даму спеть».
– А разве такие бывают? – Том с сомнением покачал головой.
– Бывают? Не знаю. Знаю, что были. Когда-то в юности, когда я жил ещё с родителями, я нашёл на чердаке старинную книгу. «Три товарища» называлась. И там ещё были картинки.
– Джон, ты что умеешь читать? Это же запрещено.
– Умею. Бабушка научила. И пусть это будет нашей семейной тайной. Так вот, когда-то женщины были не такими, как теперь. Они были красивы, милы и любили мужчин. Учти, бесплатно. А мужчины любили женщин, и готовы были на всё ради них. Даже отдать свою жизнь.
– Даже отдать свою жизнь? Не, Джон. Это должно быть, сказки.
– А вот это, мы и проверим. Эй, Дюк, ты где? Иди сюда, старый мерзавец! – приказал Джон куда-то в пустоту комнаты.
Под диваном, что-то зашевелилось и, роняя хлопья паутины, выползло нечто, напоминающее большую плоскую сороконожку.
– Дюк, информация, включай, – заорал Джон, так как от долгой службы домашний, универсальный робот Дюк был слегка глуховат.
– Слушаюсь, сэр, – скрипучим, металлическим голосом, продребезжал Дюк.
– Бюро путешествий. Путешествия по времени! Найти!
Дюк заверещал, защёлкал и, наконец, выдал.
– Горящие туры: Боливия, восемнадцатый век, Кения, двадцатый век. Украина, девятнадцатый век. Далее, заказы на следующий год. Продолжать, сэр?
– Хватит. Покажи Кению.
Посреди комнаты возникла голограмма голой женщины.
– Чёрная, не хочу, – скривился Джон, – Следующая.
Следующая оказалась блондинкой с карими глазами.
– Цена, Дюк!
Робот снова затрещал, защёлкал и выдал такую цифру, что у Тома и Джона, обвисли уши и вытянулись лица.
– Грабёж, средь бела дня, – возмущённо выпалил Том. – Ничего не получится.
Повисла долгая, липкая тишина.
– Получится, – решительно заявил Джон и прихлопнул ладонью по столу. Для пущей убедительности. – Я продам себя на органы.
Том икнул и онемел, уставившись на Джона.
– После смерти, – добавил Джон. – А если потребуется, продам и душу. Разумеется, тоже после смерти. Дюк, бесов хвост, заказывай билеты!

Хронолёт оказался чем-то вроде вертолёта, но только маленьким, на десять человек, без хвоста и окон.

Пассажирам сделали укол. Сказали, прививка от болезней. После чего, все заснули и проснулись ровно тогда, когда раздраили люк и сквозь него хлынуло яркое весеннее солнце.

Они находились на поляне, посреди густого леса. Странным показалось Джону шоссе, проложенное к поляне, которого никак не могло быть в девятнадцатом веке.

Встречал их мужик в густой, рыжеватой, окладистой бороде. Коренастый, высокий. Одним словом, представительный.
– Василь Изяславович, – представился мужик густым басом, – Батюшка села Старые Повороты и по совместительству голова Сельрады. На людях зовите меня Батюшкой, я для них связующее звено между землёй и небом. Почти, что ангел. Заслужил благочестием и праведностью. – И ухмыльнулся в бороду.
Между тем, из хронолёта выгрузили одиннадцать рюкзаков.
– Это летунцы, – пояснил Батюшка. – Надевайте. Управляются голосом. Запомните команды. Старт – стоп. Взлёт – посадка. Вверх – вниз. Право – лево. И ещё, Парашют. Это в самом крайнем случае, если, что откажет. Ну, с Богом.
И они вознеслись к лёгким, белым облачкам, что неспешно прогуливались по весеннему небу.

Летели не быстро, разглядывая однообразный пейзаж.
– Это рапсовые поля, – пояснял Батюшка. – А это – Стена, чтобы не разбежались туземцы. Они не знают, какое время на дворе и убеждены, не без моей помощи, что мир окружён стеной, накрыт пластиковым куполом и покоится на спинах волов.
– Что такое волы? – преодолевая шум ветра, заорал Том.
– Рабочие, кастрированные быки – тягловая сила у туземцев.
Внизу желтела, едва различимая тонкая полоска, уходящая в бескрайнюю бесконечность. Стена.
– И какова же её длина? – Тома раздирало не шуточное любопытство.
– Многия тысячи километров, – пропел Батюшка тяжёлым басом, налегая на букву О.

Наконец, внизу, показалось большое село в излучине маленькой речки, окруженное бескрайними полями, и была отдана команда: «Спуск».

На окраине села, их ждала большая повозка, запряжённая парой огромных коров с горизонтальными метровыми рогами.
– Волы, – разом догадались Том и Джон.

Они ехали вдоль сельской улицы меж одноэтажных домов под соломенными крышами. Пахло чем-то кислым и приторным, одновременно. Том поморщился.
– Это коровий навоз, – ответил батюшка Тому, уловив его мимику. – Привыкайте.

Вдоль кривой извилистой улицы стояли жители в диковинных одеяниях и низко кланялись.

Наконец, впереди показалась большая белая хата под соломенной крышей. Волы стали без всякой команды, пассажиры спешились и вошли в помещение.

В хате стояла прохлада от свеже помытого деревянного пола. Длинный коридор, двери по обе его стороны. Батюшка подошёл к двери в тупике коридора, достал из-за пояса внушительных размеров ключ, вставил в не менее внушительный замок и со скрежетом провернул.
– Воруют, – будто уловив немые вопросы, с огорчением молвил Батюшка. – Никак не могу отучить. Национальная особенность. Увы.… Пожал-те в кабинет.

Половину кабинета занимал длинный, грубо сколоченный стол и массивные табуретки. Вдоль побеленных стен стояли скамьи или лавки. А на самих стенах висели расшитые красными и чёрными крестиками полотенца.
– Рушники, – пояснил Батюшка. – Культовые предметы.
В правом от двери углу громоздился вернисаж из досок с изображениями разных стариков, женщины с ребёнком и молодого человека с колючим венком на голове.
Батюшка подошёл к вполне современному сейфу, покрутил разные колёсики, что-то пошептал и извлёк несколько тяжёлых мешочков.
– Это местная валюта. Остаток вернёте. Не беспокойтесь, всё входит в счет оплаты за тур.

Пасха.

И вот он – Великдень. Праздник воскрешения Господня. Улицы украшены венками ранних полевых цветов. Рога волов, разноцветными лентами. Посреди майданчика перед Сельрадой, на помосте, большая бочка с горилкой. А бабы варят пшённую кашу в огромном казане.

С раннего утра над селом разливается перезвон колоколов и церковное пение. То Батюшка включил втихаря «Ларец Господний» – старинную магнитолу на аккумуляторах. Мужики потирают руки в предвкушении, и с нетерпением заглядывают в пока ещё пустые глиняные кружки. Но вот, Батюшка прочёл молитву, окропил святой водой бочку и перекрестил её тяжелым, серебряным крестом. Запели на четыре голоса: хор мальчиков, хор девочек, мужской хор и женский хор. И веселье началось. Мужики потянулись с кружками к бочке.

Ангелы стояли чуть в сторонке, на помосте, и постепенно поддавались безумию ликования толпы. Самые красивые девки потянулись к ним с кружками наперевес. К Джону подошла, вернее, подплыла рыжеволосая, цвета меди на старинной, отполированной веками медной ручке, высокая стройная дивчина.
– Христос воскрес, – низким грудным голосом пропела медноволосая, трижды поцеловала припухлыми ярко-красными губами, и протянула кружку с дурно пахнущей жидкостью. Джон сделал глоток и поперхнулся. Он был эстетом и гурманом. Девушка задорно рассмеялась и спросила: «А почему соколик не отвечает»?
– А что я должен ответить? – недоумённо спросил Джон.
– А ответить парубок, должен: «Воистину Воскрес». А потом трижды поцеловать.
– Кого поцеловать? – Джон явно тупил от нахлынувшего вдруг непонятного волнения.
– Да меня, соколик. Меня. – И снова звонко неожиданно рассмеялась.
А вот Тому, жидкость понравилась.
– Текилой пахнет. Лимона с солью бы к ней. А вот разбитная, черноглазая чернавка – не очень.

Ближе к вечеру в Сельраде состоялся концерт. Только для ангелов.
Горели свечи, источая медовый аромат расплавленного воска. И плясали девки, и пели девки, зазывающими голосами Сирен. До потолка подпрыгивали хлопцы в развевающихся шароварах, а потом, плясали на корточках, выбрасывали ноги в начищенных сапогах. Дико было, но и весело.

И вот настало время выбирать партнёров, но уже не для танцев…

Продолжение следует.