Звонок с того света

Во все времена, вне зависимости от вероисповедания, политических взглядов и технического прогресса, люди проявляют интерес к мистике. Дети пугают друг друга гробом на колесиках и черной-черной комнатой, старушки, крестясь, пересказывают деревенские легенды о мелкой нечисти и проделках душ покойных, водители-дальнобойщики травят байки про призрачных попутчиков и трассы смерти. И личное дело каждого, верить во все это или нет. Что касается меня, то я всегда любила послушать подобного рода истории, стараясь не анализировать степень правдоподобности оных. Нельзя сказать, что я верю каждому слову, но и скептиком назвать меня было бы неправильно. Просто я никогда не верила, что подобные вещи могут случиться со мной. Хотя, признаюсь честно, встречи с потусторонним миром не искала.
Случилось все это несколько лет назад, когда многие россияне на своей шкуре испытали гнев страшного бога с грозным именем Кризис. Ваша покорная слуга, как и многие рядовые сотрудники, в этот нелегкий период осталась без работы. Было обидно, было горько и жалко пять лет, отданные неблагодарной организации, но жизнь продолжалась. И, чтобы хоть как-то скрасить боль утраты, я согласилась на предложение Катюши - своей подруги - бывшей коллеги вечером у нее дома отметить наше совместное освобождение от занимаемых должностей.
В назначенное время, я стояла на пороге ее квартиры с двумя бутылками вина. Дверь мне открыл Катин супруг Кирилл со словами: «Еще одна безработная пришла!» Грустно посмеявшись шутке, мы прошли на кухню, где Катюша уже накрыла на стол. Кирилл и их маленький сынишка решили пойти погулять, чтобы не мешать взрослым теткам перемывать кости бывшему начальству.
И вот, спустя пару часов, когда работодатель был проклят, все бывшие руководители, по нашему мнению, уже должны были гореть в аду, а содержимое бутылок неумолимо приближалось к концу, тема обсуждений плавно поменялась. Я принялась подруге пересказывать сюжет очень старого фильма, название которого я не помнила. Но общий смысл был в том, что главный герой пытался связаться с духом покойной матери, которая, по его мнению, хотела ему что-то сказать. И на протяжении всего фильма герой со своей женой сталкиваются постоянно с шарлатанами - медиумами. Устав от постоянного обмана, они договариваются, что после смерти одного из них, если действительно есть возможность связаться с живыми, то умерший супруг назовет пароль, известный только им двоим.
Катя очень внимательно слушала мой рассказ, а после объявила, что идея очень хорошая. Так как никто наверняка не знает, существует ли жизнь после смерти, то та из нас, которая там окажется раньше, должна попытаться передать весточку оттуда другой, и нам обязательно нужно придумать пароль, чтобы никто другой не знал. После недолгой дискуссии, было принято решение, что в качестве кодового слова, будет использовано труднопроизносимое название организации, сотрудниками которой мы больше не являемся. На мои опасения, что к тому роковому событию можно забыть про нашу договоренность, Катя почему-то посмотрела на меня очень серьёзно и не в меру трезво: «Когда такое случится, ты вспомнишь». Нам было весело, мы были молоды, и никто из нас не думал умирать.
Потом вернулись Кирилл с сыном, а я стала собираться домой. Катюша попросила позвонить, как доберусь до дома, чтобы она не нервничала. Я сказала, что постараюсь не забыть. На что она пообещала позвонить мне полтретьего ночи, чтобы убедиться, что я дома. Я засмеялась, и, сделав вид, что испугалась угрозы, поклялась позвонить.
Сейчас уже не помню, позвонила я или нет…это уже не важно. Спустя две недели я устроилась на новую работу. И, естественно, об этом радостном событии я была обязана сообщить Катюше. Но дозвониться не смогла. Потом была командировка, еще что-то, какие-то дела…не до нее было. А спустя какое-то время, на новой работе открылась вакансия бухгалтера, и я сразу вспомнила о безработной Кате. Я чуть не бежала домой, чтобы позвонить подруге. Когда я влетела в квартиру, меня вышла встречать мама, которая всегда любила прямо с порога пересказывать все события, случившиеся с ней, с соседями и в мире, в тот момент я не слушала, что она говорила, а только поддакивала ей в ответ. Все мои мысли были заняты предстоящим звонком Кате и сообщением ей радостной новости о вакансии для нее. О чем я и сказала маме. Она пристально посмотрела мне в глаза и упрекнула в том, что я ее не слышу. А потом медленно и чуть ли не по слогам произнесла, что звонил Кирилл, Катя умерла. Я не помню, как в одном сапоге прошла на кухню, как прикуривала одну сигарету от другой, как молчала, чем очень сильно напугала маму, я помню только то, что не плакала, потому что не могла вспомнить значение слова «умерла». А уточнять у мамы, почему-то не хотелось. Смерть – это то, что бывает с другими.
Потом был звонок Кириллу, выяснение подробностей, выражение соболезнований и еще какие-то бессмысленные слова с моей и его стороны. Уже после разговора поздней ночью, когда сидя в темноте на кухне, я докуривала бездумно очередную пачку сигарет, до меня дошел смысл всей полученной информации. Кирилл потерял работу, и два кредита, висевшие на Кате, стали неподъемными для семьи, где десятилетний ребенок и безработные родители, которые могут остаться без квартиры. Очередной звонок из банка с просьбой оплатить кредит или освободить квартиру, стал для моей подруги решающим. Она освободила квартиру, выйдя из окна кухни с шестнадцатого этажа.
Я слишком поздно узнала о гибели подруги, ее уже похоронили. Очередная командировка помешала мне прийти на поминки. Узнав у Кирилла, где похоронена Катюша, я так и не нашла в себе сил навестить могилу. А потом время стало потихонечку стирать воспоминания вместе с горечью утраты.
Прошло больше года, с Кириллом к этому времени я перестала общаться, дабы не давать повода безутешному вдовцу найти в моем лице утешенье, а ребенку новую маму. Бывшие коллеги, которые по сарафанному радио узнавали о смерти Кати, больше не надоедали звонками и расспросами подробностей. И жизнь моей подруги, как и ее смерть, ушли на второй план.
В ту ночь я проснулась от жуткого ощущения того, что еще секунда, стоит только пошевелиться, и ногу сведет судорогой. Кто страдает этим, как и я, прекрасно меня поймет. И, естественно, я пошевелила ногой, и, не менее естественно, ногу свело. Поняв, что отлежаться не получится, и боль так просто меня не покинет, проклиная все на свете, я встала с кровати. Легче не стало. От мысли, что надо помассировать ногу, свело еще и мозги. Решив не экспериментировать, а просто походить по комнате, я поняла, что боль только усилилась. Хорошо было бы поставить на кухне ногу на кафельный холодный пол, но до кухни доползти не было сил. Ноги у меня сводило часто, но раньше боль быстро проходила. Было больно, обидно, и из глаз текли слезы. Не в силах больше стоять, я сползла на пол и растянулась на ковре, корчась и принимая немыслимые позы, в которых, как мне казалось, должно было стать чуть легче. От нестерпимой боли уже кружилась голова, я тихонько постанывала, стараясь не разбудить маму, спящую в соседней комнате. Взорвавшись новой волной боли и яркой вспышкой в голове, на прикроватной тумбочке зазвонил телефон. Брать трубку не хотелось, хотя достаточно было протянуть только руку. Да и о каком телефоне могла идти речь, когда я сама вот-вот окуклюсь. Я взглянула на часы, зеленые циферки показывали полтретьего. Понимая, что ночью просто так звонить не будут, трубку все же сняла. В трубке слышался сильный треск. Подумав, что среди этих помех все равно ничего не услышу, я собралась положить трубку. Но в этот момент не сквозь треск, а как бы поверх него, я четко услышала: «Привет, Ольгуня!» Это был голос Кати, только она так называла меня, только моя умершая подруга могла позвонить среди ночи, чтобы рассказать свой сон или какую-нибудь глупость, которая никак не могла подождать до утра. Но в тот момент, мне было очень плохо, так плохо, что не вспомнить про смерть подруги. А когда я попросила перезвонить ее утром, то вдруг все вспомнила, и мне стало страшно. Но она не слышала меня или не слушала, продолжала говорить, что здесь страшно, холодно, темно и нет выхода. А еще говорила, что это все правда. Я попыталась уточнить, что именно, но ответа не получила. Она повторяла, что ей страшно, а голос ее стал заглушаться треском. Боль, страх и нереальность всей ситуации заставляли меня балансировать между сознанием и беспамятством. Но тут я вспомнила наш последний разговор и спросила, слышит ли она меня. Она ответила утвердительно. Я спросила, не хочет ли она мне что-либо сказать. Она опять начала говорить про страх, темноту и невозможность выбраться из этого места. Я попросила ее назвать пароль. Треск в трубке усилился, мою ногу обожгло дикой болью, а в глазах все поплыло. Теряя сознание, я услышала смех подруги.
Утром я очнулась на ковре, нога немного ныла, телефонная трубка валялась рядом. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы заставить себя поверить, что ночной телефонный звонок с того света, просто неудачный сон, который к полудню забудется. Сон забылся намного позже. И вспомнился как-то неожиданно, когда в компании друзей речь зашла о мистических историях из жизни. Тогда я не решилась рассказать ни друзьям, ни мужу, который не застал Катю, о своей подруге. Но у меня вдруг появились сомнения: действительно ли это был сон, могла ли Катюшка забыть пароль и не поинтересоваться судьбой своего мужа и сына, а может это звонила не она…