Выхода нет

Сначала было весело. Ярко-красная "девятка" летела по освещенной огнями города трассе, нарушая всевозможные правила движения, которые, как известно, существовали только для кретинов. Вслед "девятке" неслись гневные гудки и отборный мат водителей, но Тонечке, как впрочем и двум ее пассажиркам, это только добавляло адреналина. Кровь, подогретая текилой, бурлила и требовала все новых порций "допинга".

- Тоо-онечка-а-а! - хором верещали подруги с заднего сиденья, отбирая друг у друга бутылку с ликером. - Какая ты у нас клевая! С днем рождения тебя-а-а...

Тонечка хохотала, наслаждаясь ощущением праздника, сладкого дурмана в крови, и пьянящей, шальной свободы. Когда впереди словно ниоткуда появилась белая машина, лихачка даже не успела испугаться. Все, что запомнилось дальше - страшный грохот, скрежет сминающегося металла, истошный визг подружек с заднего сиденья... потом провал.

Девушка лежала на холодном асфальте, чувствуя нестерпимую боль во всем теле. Рот быстро наполнялся теплой соленой влагой. Тоня хотела выплюнуть ее, но не смогла даже повернуть голову. Откуда-то издалека доносились всхлипывания женщины, постоянно повторявшей:

- Левушка, господи, Левочка! Да как же так... мальчик мой, родненький! Пустите меня, это мой ребенок, слышите?!

Левушка, не-е-ет!!!

Кровь заполняла горло, не давая сделать вдох. Перед глазами плавали яркие разноцветные пятна, похожие на праздничный феерверк. Сегодня они с девчонками будут запускать салют на даче, ведь не каждый день исполняется восемнадцать лет! Но куда подевалась Динка? И Ладки не видно, наверное решили устроить ей сюрприз! Только как они вышли из машины на полном ходу?!

Тонечка попыталась шевельнуться, и в то же мгновение тело рванула такая чудовищная боль, что девушка тут же потеряла сознание.

Холодно. Очень холодно. Голова так болит, что страшно открыть глаза. Где-то рядом капает вода, звук разбивающихся капель отдается гулким эхом. Под затылком что-то жесткое, похожее на камень. Но откуда камни взялись в ее комнате? Или она не у себя дома? Точно, вчера девчонки уговорили ее поехать на дачу, отпраздновать день рождения по-взрослому! Так она на даче? Наверное, перебрала, и заснула прямо на крыльце, значит девчонки должны быть где-то рядом.

- Ладка? - Тонечка с трудом разжала пересохшие губы. Головная боль тут же усилилась в несколько раз. Никто не отозвался. Изо всех сил сжимая пальцами виски, как будто это могло чем-то помочь, Тоня открыла глаза и попыталась сесть. Тут же сердце сжала ледяная рука.

Она была не на даче.

В панике оглядываясь по сторонам, Тонечка обшаривала взглядом высокие каменные стены. Вокруг полумрак, но можно разглядеть, что кроме этих стен в огромном пустом здании нет ничего. Под ногами такой же каменный пол, противно холодящий босые ступни. Только теперь Тоня заметила, что обнажена. Тело сотрясала крупная дрожь. Обхватив себя руками, девушка начала медленно обходить помещение. Ничего. Шершавые, холодные стены. Где-то капает вода. Тонечка пошла на раздражающий звук, и скоро наткнулась на обломок ржавой трубы, нелепо торчащий из серого камня.

Из обломка сочилась мутная вода, капли звучно шлепались о каменный пол. Тоня протянула руку, и капля упала ей на ладонь. Отвратительно холодная и маслянистая, будто и не вода вовсе. Тонечка брезгливо отряхнула руку и пошла дальше. Тишина давила на мозг, сводя с ума. Голова уже почти не болела, но тело окоченело от сырого холода. Наконец, сбоку в стене открылся проход. Перешагнув через невысокий каменный порог, Тонечка осторожно двинулась по широкому каменному коридору. Вокруг царил все тот же серый полумрак.

- Ладка, Динка, вы здесь? - негромко окликнула девушка, стараясь не касаться холодных стен коридора. Сначала ей ответило лишь эхо, затем откуда-то издалека донесся звук, похожий на жалобное поскуливание. Тоня замерла, прислушиваясь. Звук повторился, теперь к нему прибавился еще один, словно по полу волочилось что-то тяжелое. Неожиданно Тонечке стало неимоверно жутко. То что приближалось к ней, судя по звукам явно не могло быть нормальным человеком.

Девушка хотела броситься назад по коридору, но не успела. Из полумрака ей навстречу уже выползало нечто.

Существо лишь отдаленно напоминало человека. Серая дряблая кожа, лишенная волос голова и две тощие руки, упорно волокущие по полу заднюю часть. Когда Тонечка разглядела, что из себя представляет эта часть, сознание помутилось от ужаса. Туловище мутанта намертво срослось с синюшным телом огромной, чудовищно распухшей женщины. Раздутая голова со стуком волочилась по каменному полу.

Уродец с натужным хрипом подполз ближе к Тонечке, и разевая беззубый рот, от которого несло гнилью, жалобно завыл. Тоня содрогнулась. Вместо глаз у мерзкого существа поперек лица шел огромный рубец. Монстр, продолжая завывать, вытянул костлявую руку, и попытался коснуться девушки.

- Убирайся! - взвизгнула Тонечка, отскакивая прочь. - Не могу я тебе ничем помочь, понятно?! Не смей меня трогать!

Уродец захныкал, точно обиженный ребенок. Неожиданно, распухшая женщина, которую Тоня сочла мертвой, зашевелилась и открыла мутные слепые глаза. Урод тоненько взвизгнул и заскреб ручонками по полу, словно пытаясь сбежать от своей жуткой половины. Синюшная туша подняла голову и широко открыв рот с остатками гнилых зубов, завопила. Звук был настолько жутким, что Тонечка сначала зажала руками уши, затем бросилась прочь, не разбирая дороги. Эхо от воплей чудовищной женщины еще долго летело ей вслед.

Тоня остановилась и с трудом перевела дух. Потом огляделась, пытаясь сообразить, где находится. От холода и пережитого ужаса мозг наотрез отказывался работать. Почему-то бег совсем не помог согреться. Тело все так же сотрясала дрожь. В придачу к этому, пол и стены здесь были мокрые. Вода грязными струйками стекала по стенам, собираясь в лужицы на неровном полу. Воздух - спертый, пропитанный влагой. Откуда-то из-за стены время от времени доносился раскатистый звук удара, словно неподалеку работал гигантский пресс. Тонечка машинально пошла на звук, почти не понимая, что делает. Перед глазами все еще стояла картина двух сросшихся уродов, в ушах продолжал раздаваться сумасшедший вопль огромной женщины.

- Тонечка! - знакомый голос привел ее в чувство. Повернув голову она увидела Динку, и ошалев от радости бросилась к ней навстречу. И тут же врезавшись в невидимую преграду, отлетела на пол. С трудом поднявшись, Тоня подошла к подруге, и вытянув вперед руку, коснулась чего-то похожего на стекло. Динка с другой стороны, тоже полностью обнаженная, жалко улыбнулась.

- Динка, ты как тут оказалась? - с дрожью в голосе всхлипнула Тоня. - Что вообще происходит?

Дина посмотрела на нее обреченным взглядом.

- Ты все еще не поняла? Оглянись! Встряли мы с тобой, подруга, по самое не хочу!

Тоня непонимающе уставилась на девушку. - Куда встряли? И где Ладка? Я думала, она с тобой!

- Ладка здесь, недалеко! - Динка махнула рукой в сторону. - Ей еще хуже, чем мне... Ой, опять начинается! Мамочки!!!

С отчаянным визгом подруга заметалась из стороны в сторону, налетая на стены. Потом она рухнула на колени и зарыдала. Тоня с ужасом наблюдала за тем, как небольшой каменный мешок, где находилась Динка, начинает медленно сужаться. Стены и потолок неотвратимо приближались к друг другу. Недвижимой оставалась лишь прозрачная перегородка, возле которой застыла насмерть перепуганная Тоня. Визжащую Динку продолжало медленно сдавливать со всех сторон. Тонечка услышала жуткий треск ломающихся костей. На перегородку брызнула кровь. Последнее, что видела Тоня, перед тем, как броситься бежать, были полные мольбы глаза умирающей подруги.

Через какое-то время, в очередном каменном мешке нашлась Ладка. Ее обмотанное пульсирующими зелеными трубками тело висело распятое на одной из стен, поддерживаемое за запястья, щиколотки и шею мотками ржавой, колючей проволоки. Рот несчастной был широко раскрыт вставленной в него трубкой, вроде тех, что опутывали тело, только в три раза толще. Из разорванных уголков рта сочилась кровь. Другой конец трубки выходил между ног девушки и терялся в узком отверстии каменного пола. Каждые несколько минут омерзительная кишка начинала раздуваться, закачивая во внутренности бедняжки какое-то вещество. В такие минуты Ладка билась в судорогах, жалобно стонала, из уголков рта вместе с кровью сочилась отвратительно воняющая коричневая жижа. Живот несчастной раздувался как бурдюк, затем резко опадал. Жидкость покидала внутренности через вторую трубку. Какое-то время девушку оставляли в покое и она неподвижно висела на стене, закрыв воспаленные глаза. Но скоро все начиналось заново. Трубка закачивала в несчастную очередную порцию дряни, и Ладка хрипя, билась затылком о стену.

Тоня пыталась помочь подруге, вытащить у нее изо рта скользкий шланг, но все было бесполезно. Проволока тоже не поддавалась, только до крови резала пальцы . Какое-то время Тоня просто сидела возле Ладки, каждый раз сжимая ее руку во время очередной пытки, поглаживая спутанные, мокрые волосы. Потом не выдержала и когда подруга в очередной раз обмякла на стене, похоже потеряв сознание, убежала в коридор. Она уже не помнила, какой дорогой пришла, ей хотелось только одного - уйти, чтобы не видеть страданий, испытываемых подругой. К своему удивлению, она снова наткнулась на нишу, где на полу, прижав колени к подбородку сидела живая и невредимая Динка. Увидев Тонечку, она тут же вскочила и бросилась к невидимой перегородке. Подруги одновременно приложили ладони к "стеклу". Тоня глотая слезы, прошептала:

- Динуська, как так? Ты же тогда... Я видела! Думала ты умерла!

Подруга горько засмеялась:

- Тонька, ты реально тормоз! До тебя и сейчас не дошло? Ты Ладку видела? - Тонечка вытерла слезы.

- Да, я пыталась ей помочь, но не получилось! Не знаю почему! Где мы вообще находимся?

Сверху раздался грохот, заставивший девушек подскочить. Как и в прошлый раз, потолок начал медленно опускаться. Динка истерично расхохоталась.

- Где, где! Оглянись, Тонечка, в аду мы с тобой! Доигрались, три идиотки, блин! Только странно, что тебя еще никуда не засунули! Ладка первая отошла, меня еще час откачивали, да не откачали! Я тут ей помочь пыталась, а как наверху меня мертвой объявили, сразу в давилку запихали! Тебя, может, еще спасают, раз на свободе бегаешь...

Договорить Динка не успела. Тонечка зажала уши, не желая слушать предсмертные вопли подруги, выскочила в коридор и понеслась прочь, не разбирая дороги.

<<Этого не может быть! - молотом бухало у нее в голове. - Я живая, я же чувствую, мне очень холодно!>>

Неожиданно Тонечка вспомнила, что преследовавшие ее первое время приступы головной боли, уже давно не давали о себе знать.

Неужели она чувствовала, пока еще была жива, а теперь для нее все кончено? Упав на колени, девушка разрыдалась.

Перед глазами вспыхнул свет. Рядом слышалось резкое попискивание какого-то прибора. Усталый мужской голос бесстрастно произнес:

- Время смерти пациентки восемнадцать-тридцать пять!

<<Как, смерти?! - хотела закричать Тонечка. - Я же ожила, я здесь!>>

На лицо легла пахнущая лекарством ткань

Тонечка лежала на холодном каменном полу, захлебываясь в рыданиях. В голове проносились моменты из жизни: вручение аттестата, выпускной, где парни готовы были рвать друг другу глотки за право танцевать с ней, первой красавицей класса, недавний день рождения в кругу семьи, так и не отмеченный "по-взрослому", упоенное чувство хмельного восторга от езды на совсем новенькой машине. Потом плач той женщины на дороге.

<<Наверное ее сын погиб в той аварии! - тупо думала Тонечка, не чувствуя ничего кроме безнадежного отчаяния. - Вот почему мы здесь, все трое!>>

В коридоре раздалось гулкое эхо шагов. Тонечка вздрогнула. Девушка уже знала - это пришли за ней.

Шаги замерли возле ее головы. Воцарилась мертвая тишина, прерываемая только хриплым дыханием Тонечки. Ничего не происходило, и девушка осторожно подняла голову. И тут же завыла от нечеловеческого ужаса.

Открыв глаза, Тонечка попыталась шевельнуться, но тело отказывалось повиноваться. С трудом она сумела приподнять голову, и поняла, что распята на большом железном столе. Сбоку раздавалось неприятное шуршание и скрежет, словно от множества крошечных лапок. На живот девушки шлепнулось что-то холодное и мокрое. Потом еще одно. Разглядев, кто сидит на ней, Тонечка закричала от ужаса. Воспользовавшись этим, толстая крупная мокрица тут же нырнула в теплую влагу рта.

Прошло очень много времени, прежде чем крики боли сменились на отвратительное бульканье, и последующий предсмертный хрип. Сытые, раздувшиеся от поглощенной плоти, мокрицы не спеша покидали стол с начисто обглоданным скелетом. На смену им, перебирая лапками, спешила другая партия, ибо на костях быстро нарастала новая плоть...