Вовне

Я помню, как начинался мой день. Абсолютно обычный день с новостями по ТВ, кофе с на вынос и пробкой на подъезде к центру города. Помню, со мной кокетничала приятная брюнетка в соседнем авто на светофоре на перекрестке, и даже успела передать свой номер телефона через открытое окно. У нее была родинка на щеке и красная помада на губах. Я помню, как подмигнул ей в ответ от нечего делать.
Сейчас, находясь в этой мрачной комнате, где серым от полумрака выглядит все, даже мое собственное тело, я понимаю, насколько ярким и сочным своими красками был окружавший меня мир. Тишина давит на уши, голова будто в тисках, но я не уверен, оглох ли я, или здесь просто настолько тихо или вообще нет звуков.
После встречи с брюнеткой я помню только, как мой автомобиль рванулся вперед, подчиняясь управлению. Потом я очнулся здесь, не различая красок и ничего не слыша. Что произошло, где я и почему — вопросы, на которые я не могу дать ответов.
Первой моей мыслью стало то, что я попал в аварию, которая случилась так стремительно, что я не осознал этого. Но тело мое на проверку оказывается в абсолютном порядке, ни переломов, ни ссадин, даже синяка или ноющего места я не обнаруживаю. Пока что я не могу понять, случилось ли что-то с моими глазами или ушами, или же это особенности этого странного места, потому что все вокруг бесцветно, а от прикосновений, шагов и даже ударов я не слышу ничего.
Здесь … жутко. Будто кто-то смотрит на меня, затаив дыхание, из самого сгустка мрака. Но куда бы я не шел, мрак отдаляется, высвобождая из своих объятий новые предметы и новые уголки этого дома, будто запоздалая загрузка текстур в онлайн-игре на недостаточно мощном компьютере.
Сначала я исследую комнату, в которой очнулся. Огромная кровать по центру, бесцветный ковер, пустой шкаф. С первого взгляда все кажется пыльным и ветхим, но прикосновения к предметам развеивают это ощущение. Точнее, они уничтожают его полностью. Кинетическая память подсказывает мне, что от прикосновения к металлу ощущается холодок, к дереву — приятное тепло, к пластику — ощущение искусственности... Это все мои личные образы, но сейчас я не почувствовал абсолютно ничего, изучая окружающую обстановку.
Света как такового я не видел. Здесь нет никаких осветительных приборов, нет никакого намека на небо снаружи и, соответственно, никакого солнца или луны. По законам природы я не смог бы видеть окружающую обстановку, если здесь не было бы света, но какое-то собственное свечение исходило от всего вокруг.
В какой-то момент я решил, что умер. Нет такого места на Земле, где не действовали бы законы природы, поэтому я точно не был там, где мог бы быть при жизни. Но, кто сказал, что это место на Земле?..
К тому же, я мыслю и как-никак ощущаю свое тело, анализирую и понимаю. Я не фанат религиозных убеждений, поэтому не верю в ад, реинкарнацию и жизнь после смерти, поэтому я не думаю, что это моя жизнь после смерти. Но что это тогда за место, что за такой живой мрак и почему я здесь?..
Ни на секунду меня не покидает неприятное ощущение чужого взгляда. Как паранойя... Сначала я отмахиваюсь от него как от назойливой мухи, но со временем наблюдение становится почти очевидным. Куда бы я не поворачивался резко, заподозрив неладное, краем глаза я всегда улавливаю ускользающую тень кого-то или чего-то, но каждый раз было слишком поздно. В один момент я даже чувствую легкое дуновение или дыхание в затылок, но, обернувшись, опять никого не успеваю разглядеть. Тишина и нереальность происходящего убивают, от сумасшествия спасает только самосознание и ощущение своего тела. В конце концов, я решаюсь выйти из комнаты и изучить дом.
Из комнаты ведет длинный коридор, противоположный конец его пропадает во мраке. Ближайшие к моей комнате двери закрыты, и их всего две, а дальше — мрак. Сделав пару шагов и достигнув первой двери справа, я замечаю, что мрак опять отступает, удаляется от меня, выпустив в видимое пространство еще одну дверь кроме этих двух. Каждая из проверяемых дверей заперта. За дверьми слышен шепот, я пытаюсь стучать и кричать, но не слышу ни своего голоса, ни стуков, только шепот, но мне никто не отвечает.
Иду вперед. Коридор все длится и длится, мрак все отступает передо мной и неустанно следует за спиной, поглощая уже пройденные комнаты. И вот, наконец, мрак впереди высвобождает поворот коридора, который приводит меня в просторный зал. В зале нет ничего, кроме старомодного телевизора с серым экраном на высоком столике и дивана. Сажусь и оглядываюсь. Пока я осматриваюсь, мрак, отползший на более дальнее расстояние от меня, чем обычно, позволяет мне увидеть всю огромную комнату целиком, но буквально через минуту он снова смыкается вокруг меня, дивана и телевизора, поглотив все остальное.
Телевизор внезапно включается. Точнее серый экран вздрагивает и становится черным. В центре появляется светлое пятно, а потом расползается как краска, и к своему удивлению, я понимаю, что вижу шевелящиеся губы. Пятно расползается дальше, показав подбородок и щеки, и прежде, чем лицо стало видно целиком, я понимаю, что на экране моя жена. Ее взгляд обращен к кому-то за экраном, губы то шевелятся, то останавливаются, подрагивая, — она явно с кем-то говорит и что-то ее сильно расстроило. Я зову ее, но она не отвечает. И на что я только рассчитываю? Но остановится я не могу. Кричу и кричу, не слыша своего крика, но она продолжает с кем-то говорить. И в какой-то момент она вдруг поворачивает голову и смотрит на меня. По ее губам я понимаю, что она называет мое имя, раз, другой, она зовет меня! Кричу в ответ, но вдруг из неоткуда врывается ветер и будто сдувает картинку с экрана.
Телевизор снова уставился на меня серым, пустым светодиодным глазом. Сначала я жду, но ничего не происходит и тут я не выдерживаю. Горлу больно, в висках стучит. Я колочу руками воздух, телевизор, по стенам, досталось и дивану... И, только выпустив свою злость и отчаяние, обессиленно упав на колени посреди комнаты, я ощущаю этот промозглый, липкий страх.
Имя. Вдруг я слышу свое имя! Звук обрушивается на меня так внезапно, тяжело, будто булыжник, то ли от того, что я уже смирился с этой неестественной глухотой, то ли от глубины и громкости голоса, раскатившегося в пространстве словно гром. Вот снова! Мое имя! Я бросаюсь влево, вправо, натыкаюсь на стены и не нахожу выхода. Я никак не могу понять, откуда исходит этот голос и кому он принадлежит.
Вдруг из мрака показывается уголочек двери, и я рывком раскрываю ее, бросаюсь вперед в темноту и падаю вниз. Я падаю! Я стремительно несусь вниз! Я разобьюсь! Все нутро сжимается от осознания неизбежности больного, а может и фатального удара, но также неожиданно как начался, полет заканчивается. Без ударов, боли или ссадин, я просто в один момент понимаю, что больше не лечу вниз, а снова стою на твердой поверхности.
Теперь я в какой-то комнате без потолка. Голос всё ещё раскатом грома разливается где-то в вышине. Гремит и медленно затихает. Я еще долго прислушиваюсь и жду, жду, но больше ничего не слышу. Звук собственного имени на короткое время вытесняет сковавший меня ужас, что против моей воли словно плесень понемногу захватывает меня. Неуверенными шагами я иду вперед, руками безуспешно пытаюсь нащупать хоть что-нибудь во мраке.
Вдруг мои пальцы касаются мягкого материала, я тут же отдергиваю руку от неожиданности. Потом, ощупав этот длинный предмет, прикрепленный сверху, я предполагаю, что это какая-то клеенчатая материя, наподобие ткани. Не сразу из мрака выступает сероватый бок ванны. Я не решаюсь отдернуть штору, потому что не могу отделаться от ощущения, что мне не понравится то (тот?), что увижу за ней.
Шшшрх! Любопытство взяло вверх, и я все-таки отдергиваю штору, и кольца крепления, скользнув по металлической перекладине, издают пронзительный, почти что невыносимый в этой тишине звук. Но удивиться или обрадоваться того, что я снова слышу, я не успеваю — не могу оторвать взгляда от содержимой ванны: она полна неимоверно темной, с виду густой жидкостью. На ее идеально ровной поверхности я увидел отражение своего изнеможённого лица с черными провалами глаз...
За секунду все изменилось. Пол начал дрожать, я хватаюсь за край ванны, и мое страшное отражение на поверхности разбивается от мелкой ряби. Жидкость разбрызгивается мне на руки, капли попадают мне на руки, не оставляя сомнений о том, какой природы эта вязкая жидкость. Поверхность ее внезапно вздымается, словно что-то или кто-то пытается подняться из глубины.
Я кричу, и мой крик внезапно возвращается ко мне как будто издалека усиливающимся эхом. Отскакиваю от ванны, падаю, а пузырь все увеличивается, не обращая внимания на дрожь всего вокруг. Ползу назад изо всех сил, не пытаясь встать, натыкаюсь спиной на стену, когда обретающая форму жидкость выпрыгивает через край.
Пытаюсь встать, но землетрясение скидывает меня на колени. Ползу вдоль стены, то и дело ударяясь об нее и с ужасом наблюдая, как бесформенная лужа, подергиваясь рябью ползет ко мне...
И тут все прекращается. Нет никаких толчков или трясения, ванны с ее неведомым обитателем больше нет, и я снова ничего не вижу. Проведя руками по сторонам, я понимаю, что вокруг ничего нет, только поверхность, на которой я стою. Не особо надеясь на успех, я зову кого-нибудь, и снова ничего не слышу. Через пару мгновений в висках начинает стучать. Сначала терпимо, как после подъема на несколько этажей пешком, но давление растет с каждой секундой. Звук и боль становятся невыносимыми, я сжимаю руками голову, хватаю ртом воздух, катаюсь по полу и кричу. Моя голова! Она сейчас взорвется!
Все! Боже! Я думал, что сейчас я просто отключусь... Я еще никогда не испытывал такой боли, которая внезапно прекратилась, как и все, что происходило со мной до этого.
Понимаю, что я снова там же, где очнулся в первый раз — на кровати в небольшой серой комнате. Не успеваю привстать, на меня что-то падает. Мягкое, теплое существо лазает по моей голове! Падаю с кровати, пытаюсь смахнуть его. Схватываю маленькое тельце, кидаю в сторону. Не шевелится. Немного приближаюсь, рассматриваю тело. Ужасный уродский трупик, таких животных даже не бывает! Глаза широко раскрыты, язык вываливается из пасти, но животное так и не шевелится, не дышит. Поднимаю голову, оглядываюсь, и по моему тело пробегает дрожь омерзения: вся комната обвешена уродскими трупами, окровавленными, частично разделанными. Они повсюду приколочены к стенам самыми зверскими способами огромными гвоздями.
Спешу прочь отсюда, но коридора, по которому я шел не так давно, на месте нет. Открыв дверь я вместо него попал в темный сад. Здесь я впервые чувствую запах. Пахнет прелой землей, будто нагретой солнцем, удобрениями, сыростью, и я, словно наркоман, вдыхаю поглубже. Никогда не осознавал, до чего же это здорово чувствовать запах! Вдох отзывается невыносимой болью в груди, так что я тут же бросаю свои попытки. Иду по проходам между клумбами и кадками, не решаясь притронуться к растениям. Не хочу испытывать судьбу, ведь не известно, как может отреагировать флора этого загадочного места на мое вмешательство. Некоторое время ничего не привлекает моего внимания. Повсюду многочисленные растения самого разного вида: с большими и маленькими листьями, с деревянными стволами, с иголками, с цветами и без, вьющиеся на своих растениях и уходящие по перекладинам вверх во мрак. И все было бы ничего, если бы я различал их цвет.
Ничего не происходит. Все тот же полумрак с непонятно откуда-то исходящим светом, то же отсутствие звуков, но со временем мне стало казаться, что я не один. Как бы я не вглядывался вокруг, сколько позволяла видеть темнота, никакой угрозы заметить не могу, но это и настораживает... До сих пор в этом месте ничего не происходило просто так.
Дойдя до чахлых розовых кустов, резко оборачиваюсь и тут же отпрыгиваю назад, повалившись на колючие кусты, спасая свои ноги от быстрых подвижных стеблей ползущего за мной растения. Они извиваются по полу и всем растениям, мимо которых я шел, поломав стебли и листья, пытаясь добраться до меня. Я — в сторону, но мою руку опутывает вырвавшийся вперед стебель и тут же выворачивает ее. Больно! Как же больно! Стебли скручиваются вокруг моего тела и конечностей, обездвиживая. Нечем дышать, и стебли свернув меня в кокон, лезут в рот.
Снова тьма. Снова прихожу в себя, но уже в той самой гостиной, где до этого был телевизор с моей женой. Руки мои связаны, от растений не осталось и следа, но я все равно не могу сразу успокоиться, хватая ртом воздух. Тело саднит, но кроме пут мне ничего больше пока не угрожает.
Я настолько испуган и сбит с толку, что только успокоившись, замечаю, что мои руки и ноги связаны колючей проволокой. Металлические шипы впиваются в кожу, высвобождая черную от полумрака кровь, и чем больше я двигаюсь, тем больше порезов себе наношу. По щекам текут слезы от боли и бессилия, и я никак не могу приказать своему разуму успокоиться и действовать без лишних движений.
Кровь с рук капает на пол, штаны стали влажными и тяжелыми от крови, и тут меня поражает мысль о том, что все это слишком неестественно. Я должен потерять сознание от такой потери крови, да и кровь не льется такими ручьями... Стоило мне это подумать (или сказать вслух?), в тот же момент проволока рассыпается, словно сделана из пепла, а кровь оказывается не более, чем рисунком на штанинах и грязью на руках.
Приближаются голоса. Как и в первый раз, они похожи на удаленное эхо, которое вопреки своей природе приближается, а не удаляется. Я не могу разобрать слов, это больше похоже на перечисление несвязанных между собой слогов, но так четко и уверенно, будто это настоящие слова. В интонации сменяющих друг друга голосов слышится то отчаяние, то твердость, то нечто, похожее на обвинения.
БАБИДАМАТИИНЫДЕДИРЕ!
ОРЕКЫНОЦЕДО?
ИЗАЖЕИНАРИ...
Я ничего не понимаю, хотя голова теперь звучат совсем четко, будто говорящие где-то рядом, смысла они так и не приобретают.
В этот раз я снова пытаюсь кричать, но стоит мне открыть рот, как я понимаю, что нахожусь в воде. Меня охватывает паническая атака, я захлебываюсь, двигаю руками и ногами, но куда бы я не плыл, поверхности найти не могу.
Видимо, это конец... Легкие сжимает, разрывает и сейчас я отключусь. А голоса все звучат и звучат вокруг, набирая громкость, разрывая голову...
Все снова прекращается так же неожиданно, как и началось. Стою на четвереньках, глядя, как на пол с меня капает вода. Правда, для воды капли слишком тяжелые и черные...
Я устал, я просто устал думать о том, где я и что со мной происходит. Устал задавать себе вопросы без ответов, устал бояться неожиданных мук, тьмы и тишины. Руки дрожат, тело болит, ноги покалывает, не выдерживаю и падаю на спину. С МЕНЯ ХВАТИТ!
Тут я вижу, как на меня со стремительной скоростью падает каменный потолок. Я не успеваю даже дернуться, как мое лицо сплющивает, как все тело разрывается от боли, хрустят кости, лопаются внутренние органы. Я все чувствую! Господь милостивый! Это невыносимо! Невыносимо больно! Почему, почему я все это ощущаю?! Где, где же забвение! Я просто должен умереть!
Я чувствую каждую поломанную косточку и расплющенные мышцы, и не понимаю, почему я не перестаю это чувствовать, ведь я уже давно должен перестать мучиться... И опять все проходит внезапно и без причины. Я лежу на том же месте, потолок висит надо мной метрах в двух, недвижный, серый.
Из груди вырывается стон, переходит в крик, и я уже перестаю понимать, что происходит. Не знаю, сколько я приходил в себя. Но долго — слишком долго для этого места, - больше ничего не происходило.
Успокоившись, я ощупываю себя, и понимаю, что мое тело в полном порядке. Мало того, я чувствую прикосновения, чувствую тепло. Осторожно, чтобы не обмануться — а это место достаточно меня обманывало, - переворачиваюсь и на бок и поднимаюсь.
Я слышу! Я слышу что-то вроде шепота, или шаркающих шагов... Вокруг всё та же тьма, только я один в пятне слабого света, слышу, как что-то приближается ко мне. Мне уже не хочется, чтобы это приближалось, потому что я понимаю, что мне никуда не убежать... Мрак будто зашевелился, я отступаю назад, и чувствую, как лопаются и хрустят под ногами маленькие тельца. Стрекотание и шебаршение становится оглушающим, и уже в следующий момент черная волна копошащихся тел накрывает мои ноги и ползет вверх. Прыгаю, сбиваю руками, пытаюсь уйти, но они везде! Стрекотание и шевеление мерзких насекомых, лопаются тела под ногами, лапки щекочут кожу, жвала впиваются в тело, прогрызают его насквозь... Пытаюсь не кричать, закрываю рот и глаза, уши прикрываю руками. Но они уже здесь! Они повсюду, поглощают меня заживо...
НЕТ! Я НЕ СДАМСЯ!
Решимость приходит ко мне так неожиданно и с такой злостью, какой я еще не испытывал. Маленькие тельца опадают с меня и растворяются во мраке. Открываю глаза и дышу. Дышу максимально спокойно и медленно. Это мое место и ничего не причинит здесь боли, ничего больше не испугает и не замучает, хватит.
Стоило мне наполниться уверенностью, как вдалеке показался свет. Мелькнул и потух, но вот появляется вновь. Луч освещает меня. Я осматриваю себя и к своей радости вижу! Вижу свое тело и одежду в привычном своем цвете, и как никогда ярко я чувствую радость и облегчение. Я справился! Что бы это ни было, я выжил и все стерпел!
Сзади слышится приглушенное рычание. К нему присоединяется другой рык, тяжелое дыхание, шевеление, клацанье зубов... Они снова пришли за мной, но в этот раз ничего не выйдет. Я уверенно направляюсь вперед, твердо решив не давать тьме снова поглотить меня, забрать к себе и мучить. Шаг за шагом иду вперед, а позади нарастает напряжение, слышу их шаги, чувствую на себе взгляд сотни тварей, они пытаются до меня добраться, хватают за руки, царапают спину, но я иду вперед, не оборачиваясь и не колеблясь. Больше я не позволю им меня захватить.
Перехожу на бег, и источник света приближается. Я знаю, что все закончилось, и мне ни в коем случае нельзя останавливаться и уж тем более, оборачиваться назад, туда, где спрятались во тьме все страхи моей жизни, поджидая меня, чтобы замучить и разорвать...
И вот! Вот и он, источник света, рассекающий тьму... что? Это телевизор? Тот самый телевизор с моей женой? Но почему опять?..
Мелькают картинки, быстро, смазанные. Но вот налаживается... Она. Здравствуй, милая...
 Ты видишь меня?.. Не молчи! Почему ты такая грустная? - говорю я, только чтобы услышать свой голос. Она смотрит с экрана прямо на меня так, будто действительно видит, но ни намека на радость от нашей встречи на ее лице. - Милая... - тьма не отступает за спиной, скалится и злится. Но я не обернусь. Сейчас все решится, сейчас мне помогут.
«Он точно не поправится? Все, что ему остается, это вот так лежать с приборами? И он ничего не понимает?».
О чем она говорит? Я снова зову ее, громко, собственные уши закладывает. Ей отвечает мужской голос, отдаленно знакомый, раскатистый и глубокий, как весенний гром...
«Да, к сожалению, в настоящее время не существует никаких методов лечения подобных травм. Мы можем только поддерживать его жизненные процессы. Мне очень жаль».
 Я здесь! Помогите мне! Вытащите меня! Со мной все в порядке! Просто вытащите меня отсюда!
Страх снова сковывает меня, пригвоздив к полу, заморозив внутренности. Экран телевизора становится ярче, голоса оглушают.
 ПОМОГИТЕ МНЕ! Я ЗДЕСЬ! Я ЖИВ!
«Милый, мне очень жаль. Мне, правда, так жаль. Мне столько нужно было тебе рассказать... мне еще столько не сделали...»
 Что? О чем ты говоришь! Ну помоги же мне! Я здесь! Я жив! Милая!
Она молчит, и глаза ее тут же наполняются слезами. А потом я четко ощутил это — ее поцелуй на моих губах, мокрый и спешный, прикосновение ее нежных рук... Я кричу как никогда громко, но она уходит.
«Меня утешает только то, что он не испытывает боли... Пожалуйста, отключайте».
За спиной скалится тьма.